class="p">— Полагаю, Вы все равно не отпустите эту женщину, — Пиллар делает шаг вперед, хватаясь за трость. Мне становится страшно.
— Твое предположение верно, — отвечает Шахматист. — Могу я спросить, что натолкнуло тебя на эту мысль?
— Потому что ты — псих, вот и все, — отвечает Пиллар. — А поскольку самого тебя здесь нет, чтобы марать руки и сеять хаос безумия, ты задумал нечто более грандиозное.
Шахматист усмехается, приглаживая усы.
— Следующий вопрос.
— Сперва, отпустите женщину, — требую я.
— Не беспокойся, Алиса, — говорит Пиллар. — Он не остановится, пока не получит желаемое, я, кстати, пока не уверен, что это.
Люди вокруг нас издают сдавленные крики. Они застыли на месте, некоторые не сводят глаз со снайперов на крыше замка, другие, не отрываясь, следят за мужчиной с мечом на шахматной доске.
— Следующий вопрос таков, — начинает Шахматист. — Назовите три шедевра, написанные в ту же эпоху, что и Алиса в Стране Чудес.
— Девид Копперфильд Чарльза Диккенса, — Пиллар произносит слова быстрее пули. — Водяные Младенцы Чарльза Кингсли, и Большие Надежды Чарльза Диккенса.
— Впечатляет, — Шахматист снова аплодирует. — Почему так быстро?
— Потому что по общеизвестному факту, несмотря на то, что эти три шедевра были самыми ожидаемыми книгами того времени, именно Алиса в Стране Чудес возглавила список бестселлеров, — выпаливает Пиллар на одном дыхании. — Теперь, отпусти женщину.
Шахматист пропускает слова Пиллара мимо ушей.
— Что же было такого особенного в персонаже Алисы в книге?
— Это нечеткий вопрос, — говорит Пиллар.
— Позвольте перефразировать, что необычного было в персонаже Алисы в книге Льюиса Кэрролла? — говорит Шахматист. — Чего еще прежде не было в литературе.
Пиллар морщится, думая над ответом, но на удивление, его знаю я. Не знаю откуда. Быть может, это часть утраченных воспоминаний, или я знала это, но забыла давным — давно.
— Она была, — начала я, понимая, что на моих плечах груз ответственности, словно я та самая Алиса из книжки. Слишком много ответственности, что я чувствую, что не совсем не гожусь на роль спасать мир, которую Льюис припасал мне в книге.
— Она была кем? — Шахматист приближается к экрану, в его глазах лихорадочный блеск.
— Первым ведущим женским персонажем в детской литературе, — говорю я. — До нее, в детских книгах главными героями были мужчины.
Глава 16
Кажется, мои слова не производят должного эффекта на толпу вокруг. Зато они оказываются верными, поэтому женщине не отрубают голову, как той другой. Но мне стыдно за свои слова. Льюис написал обо мне, я была первой девочкой в детской книге, которая противостояла взрослым и свободно высказывала свое мнение, критиковала безумное общество, в котором она…он…жили. И я все же подвела его и обратилась в Темную Алису в какой-то момент моей жизни.
— Великолепно, — говорит Шахматист. — Теперь я уверен, что ты и твоя старая гусеница смогут найти Рыцаря Кэрролла, — он не объясняет, зачем и продолжает. — Но, сперва, мне необходимо дать вам первую подсказку, а вам, в свою очередь, необходимо дать ответ на вопрос, которого у вас нет.
— То есть, хотите сказать, вы все равно убьете эту женщину, как и предыдущую? — я сжимаю кулаки. — Почему вам так важно убить их?
— Жизнь — это игра в шахматы, Алиса. По одному ходу за раз. С каждым ходом, одни возможности появляются, другие исчезают. Некоторым счастливчикам предоставляется сразу несколько возможностей. Если хочешь знать, удача чистой воды. Некоторые унывают сразу же после первого неудачного хода, — говорит Шахматист. — Теперь, мой последний вопрос, после которого обещаю, что отпущу женщину, если, конечно, ответ будет верным… но опять же, ты не знаешь ответа, а Пиллару нельзя вмешиваться.
— Я готова, — говорю я.
— Вряд ли, но вот вопрос: какого цвета обложка книги Алисы в Стране Чудес
1965 года, под издательством МакМилана?
— Что это за вопрос?
— Самый что ни на есть убийственный, — отвечает он. — Льюис Кэрролл настаивал на этом цвете, несмотря на то, что издатели боялись отпугнуть детей.
Бросаю взгляд на Пиллара, похоже, он знает ответ, но если он мне подскажет, женщина умрет. Я же сама не имею ни малейшего представления. Цвет, на котором Кэрролл настаивал еще два века назад? Почему цвет книги имеет значение? Может, ответить наугад?
— Я не знаю ответа, — отвечаю я Шахматисту.
— Тогда женщина умрет. Огромное спасибо.
Все смотрят, как мужчина собирается отрубить женщине голову, когда из толпы раздается оклик старика.
— Остановитесь! — Мужчина с мечом на самом деле останавливается, и даже Шахматист выглядит заинтересованным. — Остановитесь! Не убивайте мою жену.
Старик выходит вперед, воздев руки к небу.
— Я скажу то, что вы хотите знать. — Он говорит с Шахматистом. Мы с Пилларом обмениваемся взглядами.
— Так скажи, — говорит Шахматист. — Пока не стало слишком поздно.
— Я расскажу, как добраться до Кэрроллианского Рыцаря, — отвечает старик, обнимая свою жену, которой только что чуть не отрубили голову.
— Так вот ради чего все это? — произносит Пиллар. — Вся эта игра лишь для того, чтобы выманить информацию о Кэрроллианском Рыцаре. Алиса и я тут не причем.
— Гениально, не правда ли? — подмигивает Шахматист.
— Псих, — огрызаюсь я.
— У меня были сомнения, касательно того, чья женщина окажется нужной, — говорит Шахматист. — Раз никто не пришел спасать первую, значит — это была не она. Зато вторая та самая. И ее муж знает о местонахождении Кэрроллианского Рыцаря. Обложка книги была красной, кстати, — он издевается надо мной. — Цвет Красной Королевы, но это уже другая история. Теперь давайте послушаем старика, который знает секрет Кэрроллианского Рыцаря.
Глава 17
Мужчину звали Отец Уильямс, Пиллар сощурился, услышав это, ая и не знала почему. Я удивилась, когда поняла, что мужчина был вовсе не итальянцем. На самом деле, он был родом из знатной английской семьи дворян, который все эти годы прожил в Маростике, храня секрет Кэрроллианского Рыцаря.
— Какой такой секрет? — спрашиваю я у него.
— Я покажу, — отвечает Отец Уильямс, хватая факел и ведя нас по коридорам высокого замка, Кастелло Супериоре. — Следуйте за мной.
Сейчас Шахматист не следит за нами. Он приказал одному из своих людей с мечами следовать за нами, пока мы не доберемся до Кэрроллианского Рыцаря. Мне становилось все любопытнее, что же здесь происходило.
— Значит, вашу семью направили в этот город, чтобы сохранить секрет? — спрашиваю я у Отца Уильямса. — Зачем? Кто направил вас?
— Льюис Кэрролл, — неохотно отвечает Отец Уильямс. — Это его Рыцаря вы ищете.
— Хотите сказать, Шахматист ищет, — вмешивается Пиллар. — А что именно подразумевается под словом «Рыцарь»?
— Не знаю, — говорит Отец Уильямс. — Я знаю лишь о месте, которое мой отец мне запрещал искать, о гробнице.
— Гробнице? — я передергиваю плечами, тени от факела
