стали называться славянские комитеты; в организации, в частности, Московского славянского комитета и его широкой помощи народам Сербии и Черногории в их национально-освободительной борьбе с османской Турцией огромную роль сыграл И. С. Аксаков). Здесь Иван Сергеевич выступил с резкой критикой решений Берлинского конгресса и позиции, занятой на нем русской делегацией. Эта речь получила неожиданный резонанс - она принесла Аксакову международную известность и признание всех славянских народов, страдавших от турецкого и австрийского гнета, и объективно тоже была прогрессивной. Но царское правительство не могло допустить, чтобы произнесенное Аксаковым в общественном месте слово мир принял за официальную линию русской внешней политики. Аксакова выслали из Москвы, а заодно закрыли Московское славянское благотворительное общество, председателем которого он был.
После возвращения в Москву с 1880 года и до конца жизни он издает газету «Русь». К этому времени взгляды его и, следовательно, газета приняли отчетливо консервативный характер. Напомним, что Аксаков никогда и не был революционером; он лишь яркий представитель оппозиционного правительству течения славянофильства, которое вовсе не было по своей сути революционным.
Не менее интересна и достойна специального внимания личность жены И. С. Аксакова - А. Ф. Тютчевой, дочери известного поэта Ф. И. Тютчева. Иван Сергеевич женился на А. Ф. Тютчевой в 1866 году. Анна Федоровна оставила дневники, воспоминания, изобилующие самыми разнообразными сведениями и убийственной характеристикой царского двора. «Из каждой строчки, написанной А. Ф. Тютчевой, выглядывает лицо этой крохотной женщины, с умными, прищуренными глазами и насмешливой складкой у кончиков губ, на язык и на перо которой было страшно попасть», - отмечал С. В. Бахрушин в предисловии к воспоминаниям А. Ф. Тютчевой. Будучи еще невестой, она писала И. С. Аксакову в 1865 году: «…Вот 12 лет, как я при дворе, и в течение этих 12 лет я всегда испытываю с одинаковой силой ужас социального положения чего-то среднего между домашним животным и мебелью, т. е. несколько ниже любимой собаки и несколько выше кресла…»
Выйдя замуж, Анна Федоровна включилась в круг славянофильских интересов Ивана Сергеевича, не всегда разделяла его взгляды, но делила с ним все превратности судьбы, а после смерти И. С. Аксакова за два года обработала и издала в девяти томах его сочинения. Она пережила мужа на неполных четыре года и похоронена рядом с ним в Троице-Сергиевой лавре, куда еще успела после смерти И. С. Аксакова передать его библиотеку, находившуюся в доме С. М. Голицына. (После Великой Октябрьской социалистической революции эта библиотека поступила в Государственную библиотеку имени В. И. Ленина.)
А поселились Аксаковы в доме Голицына, где Иван Сергеевич прожил всего лишь полгода, в сентябре 1885 года. Он продолжал в это время издавать газету «Русь», продолжал принимать у себя на квартире по пятницам друзей. «Сразу, еще в передней, увидев фигуру И. С. - вспоминал А. Н. Молчанов, работавший пекоторое время вместе с Аксаковым в банке Московского общества взаимного кредита, - начинаешь, бывало, чувствовать себя тепло, свободно и приятно. Так же светло, тепло и свободно чувствовалось в самой гостиной, где собиралось много хороших и интересных гостей…»
Активный деятель славянофильства, поэт, публицист, редактор, одно время председатель московского Общества любителей российской словесности, неутомимый труженик - таким был И. С. Аксаков. Он скончался в своем кабинете, за рабочим столом, редактируя очередной номер газеты «Русь», 27 января 1886 года. С. Ф. Шарапов, редактор-издатель «Русского дела», где сотрудничал И. С. Аксаков, узнав о смерти его, бросился к жившему рядом А. Н. Островскому, уже назначенному начальником репертуара московских императорских театров, с просьбой отменить по этому поводу начавшиеся спектакли. «Покойный драматург был страшно поражен вестью о неожиданной кончине Аксакова, но прекращать представлений не решился. «Страшно хотел бы это сделать, как друг и почитатель Аксакова, но, как чиновник, не могу, - отвечал Александр Николаевич. - Царство небесное Аксакову. Редко мы с ним видались, а ведь не только были друзья, но нас что-то особенное связывало. Теперь за мною очередь. Скоро и я за ним отправлюсь…» Эти слова оказались пророческими», - вспоминал С. Ф. Шарапов.
В 1886 году дом С. М. Голицына опустел: был продан и вывезен Голицынский музей, навсегда из дома и из жизни ушли его обитатели - А. Н. Островский, И.С.Аксаков, С. А. Усов, выехал Б. Н. Чичерин.
После вывоза коллекций музея и библиотеки С. М. Голицын начал сдавать не только первый этаж и флигель, но и весь дом различным учреждениям.
МОСКОВСКАЯ КОНСЕРВАТОРИЯ И РУССКОЕ ХОРОВОЕ ОБЩЕСТВО В ДОМЕ НА ВОЛХОНКЕ
Открытие в Москве в 1866 году консерватории было событием огромного культурного значения для истории города. Специального, приспособленного для музыкальных занятий помещения она не имела и сначала арендовала дом Черкасовой на Воздвиженке (просп. Калинина), затем дом князя Воронцова (бывш. княгини Е. Р. Дашковой) на Большой Никитской (ул. Герцена) - там, где находится Московская консерватория сейчас. В 1877 году этот дом, наконец, был приобретен Московским отделением императорского Русского музыкального общества, но только в ноябре 1893 года окончательно решили вопрос о его перестройке под консерваторию. А пока дом перестраивался, с 1894 года Московская консерватория на четыре года переехала на Волхонку, 14.
Еще в 1874 году, 7 ноября, здесь состоялось первое публичное выступление питомца консерватории 18-летнего С. Танеева - на музыкальном вечере в доме князя С. М. Голицына - именно там, куда через 20 лет пришел преподавателем по классу контрапункта профессор Сергей Иванович Танеев. А на этом знаменательном вечере он исполнил Двенадцатую венгерскую рапсодию Листа и ноктюрн фа-диез мажор Шопена. «Танеев выступал в блестящем окружении лучших московских артистов, среди которых были Н. Г. Рубинштейн, А. Д. Бродский, В. Ф. Фитценгаген», - как отмечалось в юбилейном издании «Московская консерватория в 1866 - 1966».
Будучи преподавателем Московской консерватории, С. И. Танеев подготовил замечательную плеяду музыкантов, среди которых А. Н. Скрябин, Р. М. Глизр, Л. В. Николаев, Н. К. Метнер и другие.
Р. М. Глиэр вспоминал о своем первом приезде в Москву в 1894 году и поступлении в Московскую консерваторию:
«…Консерватория тогда временно находилась в здании против храма Спасителя, и мои первые воспоминания связаны с этим живош1Сным местом, откуда виден был и Кремль, и Москва-река. Много маленьких переулочков было расположено вокруг тогдашней консерватории, и ученики ее селились поближе, чтобы не терять времени на ходьбу.
Здесь, на Волхонке, я держал вступительный экзамен».
Класс С. И. Танеева занимался на первом этаже голицынского дома раз в неделю; уроки начинались в
