судьбе. Карел Пишта провозился с тигроволком до рассвета, а когда тот начал приходить в себя, предпочел убраться подобру-п оздорову. Правда, напоследок ксенобиолог нашпиговал зверя нанодатчиками, позволяющими отслеживать физическое состояние животного дистанционно. Вернувшись в базовый лагерь колонии, ученый начал получать с этих устройств данные и попытался их анализировать.
Даже предварительные выводы поразили Пишту. Все жизненные функции тигроволка улучшили свои характеристики. Говоря обыденным языком, он стал быстрее, сильнее, сообразительнее. К сожалению, нанодатчики имели ограниченный срок работы, и вскоре новая информация перестала поступать. Дабы продолжить исследования, ученый хотел произвести эксперимент на каком-нибудь животном. Колонисты нередко приручали местных мелких млекопитающих, которые заменяли им привычных домашних питомцев. Ничего не стоило отловить несколько таких тварей и отвезти их в таинственную пещеру, но у ксенобиолога родился дерзкий замысел поставить эксперимент на человеке, причем без согласия последнего. О том, что такого рода опыты аморальны, Карел Пишта старался не думать.
Ничего не зная о намерениях ученого, глава колонии долго не давал ему разрешения на исследование карстовых пустот. Однако старый ученый умел ждать. На этот эксперимент он поставил всю свою научную и человеческую репутацию. Ведь если после контакта с супрой тупой и свирепый хищник превратился в сверхзверя, в кого же тогда может перевоплотиться представитель вида гомо сапиенс? Появление в колонии нового человека, к тому же своего земляка, Карел Пишта воспринял как знак свыше. Старый ученый готов был даже поверить, что самая Великая Матерь благоволит ему. Действительно, Мастер совершенно неожиданно дал добро на экспедицию. Более того, отрядил в сопровождающие юношу и девушку, которые могли бы стать идеальными подопытными. И вот теперь, выуживая креветок, ксенобиолог с нетерпением ждал своего звездного часа.
Пока что все было обыденно и мирно. Окунувшись в ледяную водичку, будущие подопытные с визгом и смехом выбрались на берег и принялись разводить костер из топливных брикетов, в которые в колонии перерабатывали щепу, опилки и разного рода другой горючий и нетоксичный мусор. Когда Пишта, сгибаясь под тяжестью садка, набитого уловом, вернулся к палаткам, костер уже весело трещал, а в котелке, подвешенном над огнем, булькала кипящая вода. Креветок следовало варить живьем, потому что иначе их нежное розоватое мясо стало бы отдавать горечью. Лейла, как самая опытная, принялась аккуратно погружать в кипяток извивающиеся тушки ракообразных. А старый ученый думал о том, что завтра он что-то подобное сделает со своими юными спутниками. И нет гарантии, что результат будет не столь же бесчеловечным.
Ужинали весело. Лейла спела гимн Богине – один из самых красивых. Дэни рассказывал свежие анекдоты, нехватка которых всегда ощущается в отдаленных колониях, а Карел Пишта – несколько забавных историй из жизни инопланетных животных. Пришла пора ложиться спать, установив обязательное дежурство по охране лагеря. Старый ученый, ссылаясь на возрастную бессонницу, вызвался дежурить первым, хотя он видел, что его молодые спутники не спешат разбредаться по разным палаткам.
Ксенобиологу хотелось еще раз все обдумать, покуда голова свежа. Оставалось менее десяти часов на то, чтобы принять окончательное решение. Нужно было еще раз взвесить все «за» и «против», оценить риски и перспективы, которые открывались в случае удачи. Наконец, договориться со своей совестью. Он так погрузился в глубокие размышления, что не замечал ничего: ни зеленоватых жарких лепестков, которыми цвел костер, ни чужих созвездий над скалами и лесом, ни того, что одна из звезд стремительно пересекает ночной небосвод.
Глава пятая. Люди, готовые к сюрпризам
Знакомый запах, который внезапно просочился в пещеру, заставил ее пробудиться. Конечно, ее состояние нельзя было назвать сном, скорее оцепенением. И ожиданием. Неисчислимое число лет ждала она этого часа. Зачем? А чтобы выполнить свое единственное предназначение. Правда, ее ожидание не было пассивным. Она проникала в клетки любого организма, до которого могла дотянуться, но каждый раз это было не то. И вот когда она приготовилась слиться с геномом очередного безмозглого хищника, рядом появилось существо иного рода. Она осознала свою ошибку, но все ее рецепторы уже были настроены на психоволны плотоядного, и поздно было что-то менять. Пришлось опять довольствоваться заведомо неподходящим материалом.
Неудачи никогда не обескураживали ее. Не получилось сейчас, выйдет в следующий раз. Не в этом миллионолетии, так в другом. Время значения не имело. Программируя ее, создатели не ограничили срок выполнения миссии. Ведь в конечном счете какая разница, когда и в каком облике ОНИ вернутся и в какой Галактике будут обитать? Поэтому она терпеливо перебиралась с планеты на планету, проникала в геном за геномом, инициировала одну эволюцию жизни за другой. И вот теперь, когда подходящий материал вновь появился в поле ее восприятия, она поняла, что на этот раз не упустит своего шанса. От существа, которое так близко подошло к ее пещере, исходил особый запах, который можно было бы назвать ароматом мысли.
На этот раз он был настолько сильным, что буквально сводил ее с ума. Если бы не излучение дневного светила, она бы накинулась на существо, источавшее этот запах, прямо сейчас, но ультрафиолет губителен для ее клеток. Запах исходил от немолодой уже особи мужского пола, судя по строению скелета и черепа, относящейся к приматам. Существо сидело на берегу небольшого водоема и с помощью простенького устройства вытаскивало из воды примитивных ракообразных. Оно не замечало амебоподобного сгустка, притаившегося под пещерным сводом, хотя мысли его были связаны с этой естественной подземной полостью. Еще немного, и примат сам войдет сюда. И тогда только останется прикоснуться к его коже в любом месте, чтобы началась диффузия клеток.
Впервые за многие миллионы лет терпение изменило ей. То распадаясь на отдельные слои, то припадая к полу пещеры, то выстреливая во все стороны похожие на щупальца ложноножки, она не могла дождаться, когда этот примат пересечет порог, но тот не торопился. А запах его мысли лишь усилился. Он сочился из каждой поры в меловом обрыве, из каждой трещинки. Впитывая его, амебоподобное создание окутало своим телом всю внутреннюю стену пещеры снизу доверху, перекрыв вход своеобразной мембраной. Теперь всякий, кто попытается проникнуть в карстовую полость, попадет в ее объятия и глазом не успеет моргнуть, как их геномы сольются. И если на этот раз материал окажется подходящим, ее миссия завершится.
* * *
Утром Дэни впервые почувствовал себя счастливым. Не только на этой планете, вообще первый раз в жизни. Нет, может быть, когда-то в детстве он испытывал нечто подобное, но… Тогда это все кончилось со смертью отца. Матери своей Дэни никогда не видел и потому
