разумными одноклеточными во вселенной?
— Догадался. Похожи просто…
— Похожи просто… Удивительно, как устроен ваш мыслительный аппарат. Чтобы сделать правильный вывод о биологии чуждого существа нужно собрать массу исходной информации, осуществить ее анализ. А вам «просто похоже» — и в точку. Необъяснимо…
— Стойте. У одноклеточных пол есть?
— Нет. Они размножаются простым делением.
— От, заразы, заливали, что мы плохо к женщинам относимся! Получается, Зинка никакая не баба…
— Какая Зинка?
— Их главная.
— Она первичная клетка группы. Остальные — результат ее деления и деления ее потомков.
— Зачем они шифруются?
— Одноклеточные уязвимы сильнее, чем многоклеточные организмы, их единственное ядро не способно регенерировать. Однако если его не повреждать, они живут почти вечно, обновляясь после каждого деления.
— Кощей бессмертный со смертельными яйцами! — пошутил на свои пять копеек Юрец. Гуталинов строго поглядел на него и продолжил:
— Смерть в яйце — так правильно. И да, яйцо можно назвать яйцеклеткой. Но время торопит. Денис, прошу тебя немедленно отправиться на нашу планету для оказания помощи!
— Я, кстати, сам собирался это предложить, — Дэн старался говорить солидно, мол не абы кто, а целый спаситель планеты, хотя душа была не на месте — где амебы, неужели не вычислили его измену?
— Возьмите меня с собой! — запросился Юрец.
— Нет, — отрезал Гуталинов.
— Юр, там может быть опасно, — поддержал Дэн, который уже был не рад, что дает втянуть себя в эту авантюру.
— Ну, и что! Тебе жалко, что друг рядом постоит? Боишься, на твою славу позарюсь?
— Какая на фиг слава! Я за тебя беспокоюсь…
— За себя беспокойся! — вскипел Юрец, — Я тебя никогда не просил, а сейчас прошу, возьми с собой!
— Нужно торопиться, — Гуталинов бил землю копытом, — каждая минута на счету! Мячин не нужен.
— Но он же не помешает?
— Не помешает, но не нужен.
— Тогда мы поедем только вместе, это мое крайнее слово! В принципе, я готов, Ирине только позвоню…
***
Планета андроидов располагалась на другом краю вселенной, добираться было минут сорок. Гуталинов рассказывал о нуль-пространстве, о реверсивном времени в параллельных мирах… Друзья были слишком увлечены приключением, чтобы запоминать подобную чепуху — сорок минут, так сорок минут. Впрочем, столько времени занимал путь в другую галактику, а вот до космического корабля, который может туда доставить, добираться было дольше: Москва, пятница, час пик.
Они вошли в подъезд сталинского дома с двумя лифтами, на одном висела табличка «Не работает». Неработающий лифт и был действующим космическим кораблем.
— Не может же он вечно быть на ремонте! — удивился Юрец.
— Не может, — согласился Гуталинов, — мы меняем дислокацию раз в месяц. В Москве таких подъездов около 9700, хватит на 808 лет, потом еще что-нибудь придумаем…
— Вы бы объяснили, пока едем, что у вас стряслось? — спросил Дэн, когда они уже тряслись в лифте, ни дать, ни взять — пепелац!
— Ты помог амебам и случилось ужасное. Во время профилактической перезагрузки группы № 3457 в районе, где располагается ЦС — центральный сервер нашей цивилизации — разразилась буря. Молния ударила в здание. Громоотвод принял удар на себя, но в сети произошел скачок напряжения, повредивший эталонную программу, о чем стало известно лишь после ее загрузки членам группы № 3457 — из эталонной программа превратилась в вирусную. Зараженную группу немедленно изолировали, а на следующий день выяснилось, что программа повреждена и на всех дублирующих серверах: сразу после аварии ЦС разослал вирус по сети. Каждый представитель нашей цивилизации является носителем своей части эталонной программы, поэтому роботы-ученые предложили перезаписать программу с индивидуальных носителей на общий сервер. Во время скачивания программы с испытателей на сервер все, кто участвовал в эксперименте, тоже были заражены.
— А что с ними происходит? — полюбопытствовал Юрец.
— Мне это трудно описать… вы, люди, сразу поймете. Потерпите, нам пятнадцать минут осталось. Но это ужасно! И… отвратительно.
— Георгий Николаевич, мы с Юрой не программисты, — Дэн нервничал: амебы на связь не вышли, а тут не астероиды сбивать, тут специальные знания нужны, которых у Дэна нет, даже невидимость не поможет! — Зачем вам я?!!!
— Расчеты вероятностей сошлись на тебе. Итог сформулирован так: «помощь придет с Денисом Орловым». Кстати, ты сказал, что сам этого хотел. С чем связано твое решение? Через минуту посадка, кстати…
— Амебы пекутся только о себе, на нас им плевать! Я хочу заставить их помочь нам.
— Каким образом? А-а-а, понял… насколько нам известно, они и так заботятся о Земле, как о родной планете… держитесь, сейчас тряхнет… никто не ударился? Денис, должен тебя огорчить, казуальность между нашими мирами анизотропная.
— Что? Казу… блин, хрен выговоришь. И какая у вас эта фигня?
— Причинно-следственная связь. Она одностороння. Их события на нас влияют, а наши на них — нет. Приехали!
***
Представьте завод. А теперь представьте планету, где все, что не является природой — завод. Роботов много — миллионы. Они не спят, не едят, не женятся, не размножаются, не занимаются спортом, не ходят в школу, не посещают кино и театр… Те, кто создал их, очевидно, знали, зачем нужно столько андроидов, но создатели канули в Лету, поэтому нет других целей у этой цивилизации, кроме как поддерживать себя. Тысячи лет бессмысленного бега по кругу: профилактика, ремонт, подзарядка, перезагрузка.
«И какого черта я делаю на этом заводе? — размышлял спасатель, — От помощи роботам прибытка ноль, в программировании я тоже ноль. Еще и Юрца с собой притащил… а, кстати! Юрец, слышишь меня?»
«Чего?»
«Ты как с информатикой, дружишь?»
«Враждую»
«Возвращаться надо. Мы им не поможем, а дома Ира переживает…»
«Погоди возвращаться, давай на зараженных поглядим, может, что придумаем»
— …собственно, и пришли, это наш научный центр, — завершил экскурсию Гуталинов.
— Научный центр? У роботов?! — удивился Юрец.
— Да. Я, кстати, один из его сотрудников. Мир нестабилен, в отличие от нашего общества. Ученые призваны выявлять факторы, несущие угрозу гомеостазису, и устранять, либо локализовать их. Например, много лет назад мы подавили развитие растений, которые вырабатывали активные изотопы кислорода. Вам тяжело дышать, потому что в атмосфере много азота и других биологически нейтральных газов, что существенно снижает агрессивность биосферы. Также была снижена средняя температура атмосферы, что позволило уменьшить химическую активность, в частности, процессы коррозии…
— Температуру снизили, а солнце как кувалдой по башке… — усомнился Юрец.
— Атмосфера почти лишена самой агрессивной формы кислорода — озона…
«Юр! — позвал Дэн, — тут такая штука… я твои мысли слышу и говорить с тобой могу, а Жору не слышу»
«Ты дома не пробовал компу мысленные команды давать и ответы спрашивать?»
«Я серьезно!»
«И я серьезно. Жора по факту — комп, откуда там
