свойственным ему блеском. По дороге разбил союзных Одоакру гепидов, заодно погубив и их короля Травстила. Потом отразил удар старых врагов – сарматов. И, наконец, добравшись до Италии, разгромил и самого Одоакра. Однако вскоре ему пришлось столкнуться с предательством союзников и немного повоевать с неожиданно возникшими на театре военных действий бургундами.
Но в итоге он все-таки запер Одоакра в Равенне. Последний выступил с мирной инициативой – разделить власть и править совместно. Теодорих спорить не стал. 5 марта 493 года его войска вступили в Равенну. А ровно через десять дней на пиру Теодорих собственноручно убил Одоакра.
Теперь встал вопрос о статусе Теодориха. Императора же на Западе уже никакого не было. Зенон, который посылал его на задание, умер. А с Анастасием, новым императором Востока, он вступил в многолетние препирательства на тему, кто же он такой теперь есть с точки зрения статуса. Иногда они проходили в вооруженной форме. В итоге Анастасий признал варварский титул короля и в 516 году представил Теодориха Римскому сенату как правителя Запада. Но именно правителя от имени единственного императора, пребывающего в Константинополе. И Теодорих не возражал. Сакральную ценность Империи он ощутил еще в юности.
Тем не менее, Теодорих с энтузиазмом начал строить государство нового типа, в котором пытался сочетать римские и варварские институты. То есть именно он, остгот, чьи предки создали империю на русских равнинах, заложил основу того самого романо-германского синтеза, который и породил в итоге Европу такой, какой мы ее знаем.
Он сохранил весь римский государственный аппарат. И ввел полное равноправие между двумя народами. С одним лишь отличием – оружие имели только готы, они же несли воинскую повинность.
В абсолютный восторг привел его Вечный город, и он повелел всячески оберегать его памятники. Свою же столицу Равенну он превратил в центр притяжения для художников, архитекторов, философов. В истории искусств этот период даже так и именуется «Остготским Возрождением».
Сам, как и большинство готов арианин, Теодорих установил полную свободу вероисповедания. Но помимо гражданско-государственных дел приходилось ему, конечно, и с мечом не расставаться. Можно долго рассказывать о войнах с вандалами, бургундами, франками. Но достаточно констатировать, что к концу правления Теодорих распространил свою власть и на испанских вестготов. А, учитывая, что он контролировал всю Италию, включая Сицилию, держава его простиралась от современных Сербии с Хорватией до Португалии.
И все же, в главном его постигла неудача. Проект романо-германского синтеза опередил свое время. Сенатская аристократия синтезироваться с варварами не хотела (она хотела возвращения полноценной имперской власти), и организовала интригу, оклеветав двух наиболее близких королю римлян. Это и привело к финальной драме.
Прокопий Кесарийский, секретарь, между прочим, великого византийского полководца Велизария, в своей «Войне с готами» так характеризует Теодориха и повествует о его последних днях:
«По имени Теодорих был тираном, захватчиком власти, на деле же самым настоящим императором, ничуть не ниже наиболее прославленных, носивших с самого начала этот титул; любовь к нему со стороны готов и италийцев была огромна, не в пример тому, что обычно бывает у людей. Ведь другие, находясь во главе правления, становятся или на ту, или на другую сторону, и поэтому установившаяся власть нравится тем, кому она в данный момент своими постановлениями доставляет удовольствие, и вызывает к себе нерасположение в том случае, если идет против их пожеланий. Он умер, грозный для всех своих врагов, оставив по себе глубокую печаль у всех своих подданных. А умер он следующим образом.
Симмах и его зять Боэций были оба из старинного патрицианского рода; они были первыми лицами в римском сенате и консулярами. Оба они занимались философией и не меньше всякого другого они отличались справедливостью; многим из своих сограждан и иноземцев они облегчили нужду благодаря своему богатству; этим они достигли высокого уважения, но зато и вызвали зависть у негодных людей. Послушавшись их доносов, Теодорих казнил обоих этих мужей, будто бы пытавшихся совершить государственный переворот, а их состояние конфисковал в пользу государства.
Когда он обедал несколько дней спустя после этого, слуги поставили перед ним голову какой-то крупной рыбы. Теодориху показалось, что это голова недавно казненного им Симмаха. Так как нижняя губа у нее была прокушена зубами, а глаза ее смотрели грозно и сурово, то она показалась ему очень похожей на угрожающую. Испуганный таким ужасным чудом, он весь похолодел и стремительно ушел в свои покои к себе на ложе; велев покрыть себя многими одеждами, он старался успокоиться. Затем, рассказав все, что с ним случилось своему врачу Эльпидию, он стал оплакивать, свой ошибочный и несправедливый поступок по отношению к Симмаху и Боэцию. Раскаявшись в таком своем поступке и глубоко подавленный горем, он умер немного времени спустя, совершив этот первый и последний проступок по отношению к своим подданным, так как он вынес решение против обоих этих мужей, не расследовав дела со всей тщательностью, как он обычно это делал».
Такая странная кончина лучшее свидетельство тому, что в самом Теодорихе шел мучительный процесс романо-германского синтеза. При этом он уже изжил в себе варварскую беспощадность, но не приобрел цивилизованного цинизма…
Ультрас и Автократор
Век остготского королевства в Италии был недолог. Смертельную рану ему нанес византийский полководец Велизарий. И вот парадокс – свою карьеру он начал с того, что во главе готских наемников перебил несколько тысяч константинопольских ультрас…
Дело в том, что в Византии тоже были фанаты. Не футбольные, разумеется. Там главным увлечением были скачки на Ипподроме. И вообще, само это сооружение долгое время было самым значимым общественным местом, где на состязаниях непременно присутствовал и глава государства, и вся элита.
И соответственно, фанаты, а точнее партии Ипподрома, имели возможность к ним напрямую (порой неполиткорректно) апеллировать. Для регулирования этого вида политической борьбы еще император Константин Великий в 331 году издал «эдикт об аккламациях», допускавший выражать в форме ритмических, коротких «кричалок» свое отношение к тому или иному решению власти.
Изначально функционал у фанатов был чисто организационно-спортивный – всячески взаимодействовать с возницами и хозяевами колесниц, организовывать «праздник», ну и болеть естественно. Группировок было четыре – белые, красные, синие и зеленые. Есть версия, что они соотносились с временами года.
Но в исторических анналах остались в итоге только самые боевые – синие и зеленые – венеты и прасины. Объединения эти назывались димы, имели свои боевые отряды, и надо сказать, что по степени влиятельности и беспредельности они далеко превосходили нынешних своих собратьев.
Фактически в Империи ромеев существовала несколько сотен лет своеобразная двухпартийность. Ведь главу государства там очень часто именно выбирали. Правда, отнюдь не всенародным голосованием.
