Ставлю перед ним чашку и сажусь напротив. Смотрю в жидкость в своей кружке, невольно улыбаясь и ожидая, когда учитель сделает первый глоток.
— Ммм, — слышу довольный стон из его уст, поднимаю глаза и вижу такую же довольную улыбку. — Обожаю чёрный чай без сахара, — моя улыбка в ту же минуты искривляется, а его самодовольная ухмылка, наоборот, становится только счастливей. — Значит, болеешь и гуляешь? Не порядок. Такое вранье для золотой медалистки недопустимо, Чайковская, — впечатление, будто он специально выводит меня на эмоции, а я уже готова выплеснуть ему в лицо горячий чай, о кружку которого грею руки. Ядовитость его замечаний доводит меня до белого каления. Меня останавливает только то, что он мой учитель. Хоть и мизерные нормы воспитания и уважения к старшим во мне присутствуют.
— Вообще-то, — резко, самодовольно заявляю я. — Я действительно… — Он перебивает меня, не дав досказать:
— С тебя три доклада по географии, — только я хотела возразить, но нет, даже рот открыть не успела. — По одному докладу на каждый пропущенный тобой урок, — пояснил он.
— Не много ли? С какой стати мне их делать? У меня есть справка о больничном, так что, Станислав Алексеевич, я не обязана отрабатывать пропущенный материал, — почувствовав приплыв сил, иронично, с наигранным сожалением в голосе заявила я. Ехидная улыбка не сходила с его лица ни на секунду и подавляла мою уверенность в себе.
— Чайковская, меня не волнуют твои справки, — не отводит от меня взгляда, а это ещё сильнее разжигает злостный огонь внутри меня. — Золотая медалистка должна знать предмет идеально, неважно болела она или по какой-то другой причине пропускала занятия, — он говорил спокойно, но всем видом неистово раздражал меня. — Вообще я считаю, что твои знания посредственные и никак не тянут на медаль. Пусть другие учителя закрывают на это глаза — я не буду поступать также, — какой же это удар по моему самолюбию, казалось, меня унизили ниже плинтуса. Особо печально осознавать, что он прав.
В нашей школе учиться было довольно легко, и я заявила себя с начальных классов как отличница, поэтому особых требований к моим знаниям никто не выдвигал. Бывают такие школы, где уровень знаний немного выше среднего воспринимается, как достаточный для золотой медали. Понимая, что он прав, была не готова принять это, так как это замечание выедало последние кусочки чувства собственного достоинства и преувеличенное чувство собственной значимости.
— Вот увидите, что Вы, Станислав Алексеевич, ошибаетесь, — выдавливаю насмешливую улыбку, чтобы не показывать, что его слова меня задели. — Придётся ещё прощение просить за свои ошибочные утверждения, — я гордо подняла подбородок немного вверх.
— Самоуверенности тебе не занимать, — эти слова немного попустили меня. — Ты должна идеально владеть материалом, Чайковская, и заинтриговать весь класс этой информацией, как делаю я, — уже не хочу вылить на него чай, так как он остыл, но треснуть сковородкой по голове не отказалась бы, и, похоже, это читается на моем лице.
— Завтра жду первый доклад. Он должен быть достоин медалистки, профильным предметом которой является география, иначе будет двойка, — он допил свой чай одним глотком и молча пошёл к двери, начал обуваться, пошла за ним и открыла дверь.
— То есть Вы ждали меня, чтобы сказать о докладах? — не скрывая возмущения, спрашиваю я.
— Вообще, я заехал за своим пиджаком, — собирается уже покинуть мою квартиру, а я в нетерпении жду, чтобы захлопнуть за ним дверь.
— Подождите, сейчас принесу, — только я хотела побежать за ним — меня остановил голос учителя.
— Не нужно, будет повод прийти в гости, если снова отобьёшься от рук, — колко, но в то же время серьёзно сказал Станислав Алексеевич и тут же скрылся за дверью, закрыв её за собой.
Это настолько вывело из себя, что хотелось рвать и метать. Меня просто трусило от злости и задетой гордости. Взяв себя в руки, я поднялась наверх готовить этот чёртов доклад, несмотря на довольно позднее время и на то, что после общения с учителем, из меня будто все силы соковыжималкой выпустили. Я легла спать, только когда была полностью уверена, что доклад на тему « Характеристика Германии: рельеф и климат, население и экономика» был изучен мной вдоль и поперек. Ну что же, Станислав Алексеевич, ещё посмотрим, кто из нас довольно посредственно знает материал.
6. Нежданно-негадано
Стоит ли говорить о том, что я совершенно не выспалась из-за доклада, который готовила до раннего утра? Будильник зазвонил, а меня преследовало ощущение, что я вовсе и не спала, а только на пару минут успела закрыть глаза.
Настроение, в общем, не задалось с самого пробуждения, и раздражать начало абсолютно всё: вода, которая никак не настраивалась на нужную температуру, тем самым то обжигая мою нежную кожу, то вызывая гусиную кожицу от холода, волосы, которые никак не хотели ровно ложиться под воздействием утюжка, помятые вещи, которые пришлось гладить, потому что забыла об этом вчера, к слову, также, как и сложить учебники и тетради в сумку.
Но самым здоровским в этом всем было другое: я осознала, что за вчерашний день практически ничего не съела, ну как сказать поняла — мне об этом буквально «пропел» желудок. Сколько раз он уже ставил меня в неудобное положение, начиная исполнять свои дифирамбы (к слову, это народные гимны бурного оргиастического характера) прямо посреди урока, тем самым привлекая ко мне внимание всех одноклассников.
Нет, ну мне чисто интересно, если только у меня на уроках урчит живот, а у остальных нет, кто тогда выкладывает в сеть смешные посты по этому поводу? И откуда на них набирается столько лайков и репостов?
Во избежание такого хотя бы сегодня, я решилась на шаг, который привёл меня в шоковое состояние, — поесть утром. Для меня это нечто из разряда фантастики. Я скорее поверю в существование инопланетян, призраков и в прочие сказки, чем в то, что когда-то начну есть по утрам. Но капля здравого разума ещё оставалась в моей черепной коробке, и я осознавала: сегодня мне это необходимо.
Вот чего угодно могла ожидать, но не того, что в холодильнике не окажется ничего кроме сока и всякой ерунды вроде кетчупа, майонеза, горчицы. Родители уехали и всю еду забрали с собой — к друзьям. Видимо, даже они не ожидали такого поворота событий. Ну как бы, что теперь делать? «Не мазать же соус из вышеперечисленных вещей на хлеб», — говорит мне мой трезвый разум! «Мазать», — отвечает ему желудок, которому я беспрекословно поддаюсь.
Когда я доедаю эту ядовитую смесь, меня осеняет блестящая идея: можно было попросту съесть пару кусков хлеба без ничего. Почему я не удивлена? Вот просто-напросто интересно: одна я иногда чувствую себя полнейшим лохом? Ну да ладно, это задевает моё самолюбие — пусть будет так: иногда я недалёкий человек.
Школьный день тоже не радовал изобилием прекрасных событий. Близился шестой урок — география. Одновременно ждала его и хотела, чтобы начался какой-нибудь конец света, и не пришлось на него идти. Вот такая я особа — сама не знаю, чего желаю. Уже предвкушаю выражение лица Станислава Алексеевича после того, как я блестяще расскажу доклад.
