Кио собирался с мыслями ассистентка которая видимо была в курсе его пристрастий, заказала коньяк, бутерброды с красной икрой, а себе апельсиновый сок и мороженое.
– Тут такое дело, что сразу не расскажешь, но я попробую. – Иллюзионист потёр пальцами лоб. – Я же недавно прошёл омоложение. И как-то еду в Мосгосцирк, и словно пелена с глаз спала. Смотрю, в небе летающие машины, в воздухе перед водителями не светофор а прям алая полоса светится словно шлагбаум, и вообще чудес всяких полно везде. А мы всё показываем всякую дрянь. Понимаете, из цирка ушли взрослые люди. На представления ходят только дети и старики. А это плохо. Это смерть цирка как зрелища. Я придумываю какие-то номера, аппаратуру мы отыгрываем номер, а после меня выходит униформист-уборщик, и воздушным вихрем собирает с манежа весь мусор. И ещё подлец эдакий раскланивается после аплодисментов. – Эмиль Кио даже нахмурился от возмущения. – А у меня вот этого вот совсем нет. Ну нисколечко. Я даже ездил в Сибирь, ну где наши строят Сферу из церита. Ни-че-го. – Произнёс он по слогам.
– Плохо конечно, но от меня-то вы что хотите? – Александр кивком поблагодарил официантку, и полностью игнорируя прожигающий взгляд смуглокожей девушки повернулся к иллюзионисту. – Я конечно энергетик, но передавать эту способность не научился.
– Да и не нужно! – Кио энергично взмахнул рукой, словно ловил муху. – Вы же не только гений энергетики, но и науки! Дайте советскому цирку хоть немного из своих закромов!
– Ну антигравами сейчас уже никого не удивить. – Александр задумался, и вытащил из кармана блокнот, карандаш и стал набрасывать какие-то трудно различимые контуры. – Пространственный прокол если только. Загнать его под арену, и что-нибудь такое вытащить. Антиграв диверсионный нужно уточнить у Шелепина. Что ещё? Лазерную объёмную проекцию, это вообще запросто, запаховый проектор, тоже легко. Объёмный звук туда же. Чем ещё удивить советского гражданина, который вырос в сказочной реальности? – Александр оторвался от рисунка, в котором уже можно было угадать черты чародея в шапке-колпаке, длинном плаще, и с посохом в руках. – Давайте так. Свяжитесь с моим секретарём и где-нибудь во вторник-четверг, встретимся с вами в Солнечном. Только не на нашей опытной площадке, а в четырнадцатом зале. На выходе из бюро пропусков вас встретит машина и довезёт к месту. Там я покажу, что можно использовать в представлениях. – Александр захлопнул блокнот. – А дальше всё в ваших руках. Но я ещё предложу вернуться к практике цирковых спектаклей. Ту же Снежную Королеву можно вполне поставить на арене цирка. Например, можно сделать водопад на арене. Самый настоящий. Вода будет вытекать из верхнего портала и втекать в нижний. Или, например, проецировать картинку на облако тумана. Много чего можно придумать. Ну тут я вам точно не конкурент. – Александр улыбнулся. – Вы даже на обычной технике ухитрялись чудеса творить. Хотя конечно у нас иногда цирк тот ещё.
Кио со своей ассистенткой откланялись и за столик вернулся Григорий с Петром.
– Григорий Николаевич? – Александр среагировал на некоторую заторможенность телохранителя, и посмотрел тому в лицо.
– Да я чего-то недопонял. Эта испанка она же вас буквально взглядом изнасиловала, а вы словно мраморный. Вообще не отреагировали. Деваха-то вроде интересная, и всё при ней.
– Григорий Николаевич, но это же совсем примитивная ловушка. Для школьников и тех, кто думает нижней головкой, а верхнюю совсем не включает. Бог знает, кто её зарядил на это дело, но уверен, что при встрече Эмиль Теодорович, вдруг расскажет, что его новая ассистентка рассчиталась, и уехала. Повторять подход она скорее всего не будет. А уж что там у неё было в программе, пусть парни Шелепина разбираются.
– Неожиданно. – Констатировал Григорий.
– А что тут неожиданного? – Удивился Александр. – Она же вот только что устроилась ассистенткой к известному артисту. Да она должна смотреть на него влюблённым взглядом и пылинки сдувать. Вместо этого вдруг воспылала чувствами к незнакомому мужчине. Ну бред же.
– То есть вы принципиально не верите в скоротечные чувства? – Григорий улыбнулся.
– Существуют десятки признаков волнения, гормонального шторма, и всех сопутствующих реакций. И если уметь их читать, то любая женщина будет открытой книгой, а не мутным гадательным шаром. Кстати, всё сказанное относится и к мужчинам. Собственно, этим и отличается хороший следователь или психоаналитик от плохого. Тем что умеют читать эти почти незаметные сигналы. Вот мне дама и просигнализировала что ей очень нужно, но телу в принципе наплевать. А в ситуации, когда пошла серьёзная игра, такие заходы могут иметь самые печальные последствия. Так что только проверенные кадры, с полным контролем поведения. – Александр сидевший спиной к стене, и видевший весь зал, улыбнулся, и помахал рукой, прокомментировав вслух: – Ну вот. Материализация мыслей как она есть. – Он мельком глянул на часы. – Григорий Николаевич. Думаю, стоит проверить ложу, и кресла на предмет сюрпризов, которые в эту прекрасную ночь нам вовсе не нужны.
В зал буфета вошли Татьяна Шмыга и Нона Новосядлова, которая учась в театральном институте уже снималась в кино. И знакомство с признанной примой – Татьяной Шмыгой, сильно добавляло ей очков в негласном рейтинге актрис. Кроме того, у всех на памяти был случай, когда некий поклонник сильно увлёкся, и не захотел вести себя прилично и отвесил девушке оплеуху. Что с ним случилось никто не знает, но дело было в марте, а к маю, юноша всё ещё лежал в больнице залечивая многочисленные переломы, и тяжёлые ушибы. История наделала много шума в московском обществе, но люди сочувствуя молодому человеку, также замечали, что тому не стоило быть таким придурком, и нападать на женщину вообще, на красивую женщину, для которой красота её основной инструмент в частности, и на ту, у которой в защитниках сам Александр Мечников, имеющий весьма пугающую репутацию человека способного на всякое. Поэтому тех, кто числил Мечикова в друзьях старались не то что не обижать, а вообще обходить стороной для спокойствия. Девочки-актрисы, часто весьма зависимые от произвола руководства и режиссёров, такие вещи подсекали моментально, и за внимание Мечникова шла постоянная война, где пленных не брали.
Татьяна Шмыга, оглянувшись в зале нашла взглядом Мечникова, и тут же подхватив под руку подругу, величаво словно королева пошла к его столику.
– Саша… – Она протянула руку, которой Александр коснулся губами, и так же приветствовал Нону. – Доброго вечера, а точнее уже доброй ночи. Какими судьбами здесь.
– Ты спрашиваешь актрису, что она делает в театре? – Татьяна рассмеялась, показав ровные белые зубки.
– Не знаю, как кто, а я только сегодня узнал о ночной премьере.
– А Москва судачит о
