цепь. А потом дали бы тебе жизни, будь спокоен.
Евтухов зло глянул на Савкина.
— Ты что — судья мне? И без тебя начальников хватает…
— Помолчал бы, парень, — спокойно заметил ему Мулануров и кивнул товарищу: — Давай, начнем, а то у нас работы еще много. Сильным ударом он вонзил лопату в штыб.
— Эй, ребята, кто там может, идите сюда! — донесся голос от края лавы. — Штыб идиотский заедает…
Расчистив дорогу для транспортера около забоя Евтухова, четверка горняков двинулась на помощь тому, кто звал недавно. Сергей оглянулся зачем-то на пустующие соседние забои, немного подумал и медленно побрел следом за ними.
Вечером, когда шли к стволу, чтобы подняться на-гора, Мулануров озабоченно сказал Виктору:
— Слушай, на эту расштыбовку больно уж много времени уходит. Давайте двоих ребят выделим на всю смену. Пусть специально этим занимаются.
— Точно, надо выделить, — поддержал Петр Фомич. — Другие спокойно будут работать. А то только и ждешь, что позовут на расштыбовку.
— А норма этих двоих? — спросил Виктор.
— Ну уж, за двоих-то всей оравой как-нибудь сделаем норму. В наших же это интересах… Одного можно из старых ребят послать.
Остановились, поджидая бригаду.
— Ну как вы думаете, можно так сделать? — спросил Виктор, коротко сообщив о мыслях Муланурова. И особенно внимательно посмотрел на Евтухова.
— Как ты, Сергей?
Евтухов безразлично пожал плечами:
— Мне все равно… А вообще-то давать лишний уголь за двоих — не сладко придется. Пусть другие говорят…
— Э-э, да ты просто с арифметикой не в ладу! — неожиданно сказал чей-то веселый, удивительно знакомый голос.
Оказывается, почти никто не заметил, как подошел Сафин. В шахтерской спецовке он отличался от других разве только тем, что его лицо было белее, без грязных потных потеков.
— А согласно арифметике, самой обычной арифметике, которая доказывает, что дважды два — четыре, мысль у Муланурова правильная. Пусть каждый вспомнит, сколько раз и на какое время отрывался он сегодня для расштыбовки транспортера. Ты, Петр Фомич?..
Даже беглый подсчет растраченного на расштыбовку времени опровергал все сомнения.
— Что же тут мудрить? Делайте, как выгоднее для бригады, — кивнул парторг Говрякову. — Ну, идем? Хотя… У меня еще к вам, ребята, дело есть. Бригада у вас по составу самая свежая на шахте, много новичков. Отовсюду, как я знаю, люди есть. Готовит сейчас партбюро беседу о крупных стройках в стране. Причем беседа необычная. Выступят товарищи и расскажут о стройках. Но рассказ должен быть основательным — чтобы любые мелочи, вплоть до природы и где что расположено. Нет среди вас таких, кто сам на какой-либо крупной стройке был?
Взгляды один за другим устремились на Евтухова. Не раз и не два слышали от него ребята рассказы о целине и Качканаре.
— А вот у нас качканарец, — кивнул на Сергея Петр Фомич Фирсов. — Занятно кое-что рассказывал. Может, брехал, кто его знает…
Да, без особой охоты ответил парторгу Евтухов, около года работал он в Качканаре. Знает, конечно, его вдоль и поперек. Но беседу делать не будет. Просто не хочет. Ни к чему все это. Да и изменился Качканар с того времени, как он был там. Это, на взгляд Евтухова, — самый веский и убедительный довод против.
— Обновим знания, — убеждал парторг. — Кое-что в библиотеке я подобрал. Скажешь, что я просил оставить эти газеты и брошюрки — тебе дадут сразу.
— Нет, не хочу, — качнул головой Евтухов. — Не по мне такие занятия.
Но Сафин тоже был упрям. Бригада уже давно ушла вперед, а они с Евтуховым медленно шагали сзади. Говорил больше парторг. Евтухов отвечал односложно и изредка пожимал плечами.
— Ладно, подумай хорошенько, — сказал Савин, когда вышли на-гора. — Если что — иди прямо в библиотеку, я скажу им, чтобы ждали.
Евтухов только усмехнулся, но ничего не сказал и заторопился в баню.
* * *
И все же предложение Сафина вызвало у Сергея Евтухова раздумья. Оно было очень уж неожиданным — это странное предложение. Странным было потому, что сам-то для себя Евтухов решил: обстановка на шахте для него все более сгущается, относятся к нему и ребята, и бригадир не ахти как хорошо, догадываются, конечно, что человек он здесь временный, что держит его только хороший заработок. И вдруг!..
Нет, за этим что-то определенно кроется. Впрочем, усмехнулся Сергей, тут и гадать нечего… Это ведь одна из обычных форм воспитательной работы. Ну-ну, давайте… Ничего только у вас не получится.
В общежитии шумно, а ему хотелось разобраться в своих мыслях. После ужина Сергей вышел из общежития и медленно побрел в сумерках по улице. Его обгоняли веселые группы ребят и девушек, он с интересом присматривался к ним, слушал их грубовато-ласковые шутки, сторонился, когда они попадались ему навстречу, но от своих раздумий так и не мог уйти.
«Интересно, — подумал неожиданно он, — как отнеслись бы на шахте к тому письму, которым грозил отец? Дали бы, конечно, такую трепку, после которой не захотелось бы и дня оставаться на шахте.
«Надо, — холодно и трезво вдруг подсказал какой-то внутренний голос Сергею, — уезжать отсюда, пока не случилось новых неприятностей. Уволят по какой-нибудь статье, тогда запоешь, да поздно будет… Ну их всех к черту! Завтра же катаю отсюда! Идиотское какое-то место, этот город… Всем до всего дело есть. Опять, что ли, на целину податься? Или домой… Пожалуй, надо заехать».
Мысли о доме теперь уже не были такими неприятными. Даже в строгом, укоряющем взгляде Нины виделось что-то ласковое, зовущее.
В общежитии Сергей долго, задумчиво сидел над чистым тетрадным листом бумаги, потом решительно вывел: «Заявление…»
* * *
А Виктор возле подъемной клети столкнулся с Владимиром Леонтьевым. Тот с новой своей бригадой тоже выходил на-гора. Встретив старых друзей, так и ехал на поверхность с ними, оживленный и радостный.
— Ничего у вас дела? — торопился Владимир узнать как можно больше новостей из жизни бригады. — Штыб заедает? Справитесь, не впервой…
Виктор тоже радовался встрече с Леонтьевым, живым и резковатым, как обычно.
— Ну а ты, в поселок?
— Ага… — кивнул Владимир.
— А мне к парторгу надо, просил в школе у пятиклассников побывать, рассказать о шахтерской нашей жизни. Хочу договориться, чтоб на той неделе. Надо подготовиться, с малышами разговаривать не так-то просто.
12
У парторга Виктор узнал, что его план рушится: члена горкома партии Говрякова вызывали на пленум.
— Вопрос такой, что и выступить тебе не мешало бы, — заметил парторг. — Давай-ка обмозгуем, как быть нам… Не торопишься домой?
— В школу еще успею, ничего, — сказал Виктор. — А ужин Валентина, наверное, сварит, — и доверительно улыбнулся: — Оба мы работаем и
