Треи, и потому унаследовала нашу искру. Как вы знаете, от природы люди ее лишены. Именное ее потомки разнесли драконью кровь и даровали себе подобным частичку нашей магии. Потом эта субстанция трансформировалась, эволюционировала и стала несколько другим явлением. Но начало свое она взяла от драконов. Так ведь? — поглядел он на нас каре-зелеными глазами.
— Так, — подтвердил Стефан, остальные, включая меня, тупо закивали.
— Из покон веков люди и драконы были врагами. Тогда в Кьяшэирьаре, так раньше назывался Эдэрх, главенствовали черные драконы, берущие свою силу у самой Тьмы, и потому несокрушимые. Ведь что есть сила созидание против мощи разрушения? — спросил он и затаился, точно змея.
— Пока, согласно легенде, один из золотых драконов, наш Великий Эдэрх, сын Света, не сверг черную масть. Более того, он запечатал рождение черночешуйчатых, тем самым даровав свободу не только своим сородичам, угнетенным тиранией, но и людям, — глаголил профессор.
Эту часть истории я хорошо знала.
Именно черных драконов боялись все люди (магов тогда еще не было). Как сейчас выяснилось и драконы тоже.
Именно из-за черночешуйчатых и случались все самые страшные вещи в мире.
Про Эдэрха нам тоже рассказывали. Для драконов он был героем, избавившим их земли от зла. Но для людей тогда не сильно все изменилось.
В какой-то период времени нас оставили в покое, пока сын Света наводил новые порядки в своей империи, однако через пару десятилетий сильнейшие мира сего стали требовать дань.
И не только нужные им ископаемые, но и юных дев, которых отправляли сюда кучами и никогда больше не видели и не слышали о них. Не сложно представить, что с ними тут происходило.
Потому Великий для всех драконов Эдэрх для нас таковым не являлся. И его имя, если уж говорить совсем открыто, даже использовалось как ругательство.
— В Эдэрхе устанавливались новые порядки и шли гонения приверженцев зла. Силами светлых спустя два века черная масть была уничтожена, а темная магия попала под запрет, — повествование профессора сходилось с тем, что я знала.
— По крайней мере, все так думали. Но Тьма не дремлет…, - шепнул он.
— Так отвлеклись! Вернемся к теме. Великий Эдэрх даровал драконам свободу, однако тоже не был идеален. Однажды он пощадил одну из дев, поднесенную ему людьми в качестве жертвоприношения. Трея дала жизнь Инее, а та, повзрослев, попыталась отравить своего отца смертельным зельем, и ей почти это удалось, — выдал Движ.
Нам про это не рассказывали. Про отравление. Только о побеге.
Кто их разберет, как там было на самом деле.
Но травить того, кто забирает несчастных дев для себя и других драконов, не такое уж плохое дело. Так что Инея все равно Святая.
— Знаете, что было дальше, адепт?
— Инея смогла сбежать. Вместе с последователями и другими полукровками скрылась у Мертвого моря, которое после получило название Теплое, а ныне зовется Вечным, — отозвался Стефан.
Голос его звучал сильно, смело, но не вызывающе.
— Тогда земли здесь были непригодны для жизни, и никто не стал их там искать, но со временем магия даровала почве плодородие. Там и зародилась Инзания, которую населяли уже не только люди, но и маги.
— И что случилось?
— Драконам спустя тысячелетие относительно мирного существования зачем-то понадобилась возрожденная магами земля, и они истребили половину Инзании, — добавил Стефан. Вот это было опасно. Очень.
Чешуйчатые адепты покосились, а Движ уж слишком хитро улыбнулся.
— Верно, — отметил профессор. Кажется, вопреки моим тревогам, Стефан ему нравился. По крайней мере, забавлял. — К тому времени власть в Эдэрхе перешла к черной масти. Имя Рихессар вам о чем-нибудь говорит?
Инзанийцы и драконы вжались в спинки стульев. Они что-то знали, а вот я — нет.
— Пока все наивно считали Тьму поверженной, она нашла способ обойти печать Великого Эдерха. Рихессар был самым страшным носителем черной чешуи, тираном и настоящим безумцем. Пол империи было в пепле, потому необходимость в новых плодородных землях была крайне актуальна.
— В пропитанных кровью плодородных землях, — выдал Стефан ровно, не моргнув и глазом. Профессор опять странно улыбнулся и почти облизнулся. Он что хочет его съесть? Святая Инея, напомни Движу про дипломатию и мировое соглашение! А Стефану вели умерить пыл. Тоже мне провокатор в панталонах!
— Не только вашей кровью, маг. К тому времени инзанийцы научились делать дальнострельное оружие, которое, будучи подпитанным магией, становилось смертоносным для драконов, — поправил Движ. — Какой итог был у войны?
— Наше море и часть земель отошли во владения Эдэрха.
— Могло бы отойти больше, если бы не Сюрриш Золотой. Но об этом позже. А теперь разберем подробнее. С датами и именами с самого начала! — велел Движ, и щелкнув пальцами, вызвал на огромной каменной стене темно-серую доску, где магическим образом пропечатывались буквы.
— Я профессор Астер Руг, и история должна отлетать от ваших клыков, как гимн Эдэрха! — предупредил он. Ну хоть представился.
Лишь только по окончанию занятий, я поняла, что была так напряжена каждую минуту, что едва смогла заставить оцепеневшее тело подчиниться и покинуть зал.
Сравнив расписание с остальными не чешуйчатыми адептами, я поняла, что дальше со мной в путь оправятся только Люси и Барак, если правильно помню его имя.
Распрощавшись, но ненадолго с теми, кого уже по неволе начинаешь считать братьями по беде, мы направились искать следующую аудиторию. Перерыв в тридцать минут казался достаточно большим, но вспомнив про размеры Академии, пришлось ускорить шаг.
Мы успели, даже пришли раньше и наткнулись на закрытые двери, у которых толпились другие драконы и пятеро наших ребят, включая Дэйру.
— Как прошло? — принялись перешептываться инзанийцы, и я бы с удовольствием их послушала, если бы не поймала на себе жгучий взгляд.
Красивое острое лицо, черные со сливовым отливом волосы, сиреневые глаза. Листьера Ала-Сер подошла к дверям вместе с вагоном приспешниц.
По-другому было невозможно назвать бегающих на цыпочках по ее следам драконш. Одна из них что-то шепнула второй, а та — Листьере, и брюнетка ухмыльнулась, возвращая ко мне жгучий и теперь еще и надменный взгляд.
А София вообще-то принцесса. Пусть и не драконья.
Пока.
Но этих дам такие мелочи, как принадлежность к королевской семье, кажется, не смущала.
— Чего это они так смотрят? — шепнула Люси, с паской прибившись к моему плечу.
— Голодные, наверно, — только и пришло на ум, и Барак хохотнул.
А вот блондиночке шутка не понравилась. Она побледнела в цвет колонне и почти с нею слилась.
Этот коридор, в отличие от предыдущего, темного, каменного, был наполнен светом и воздухом. А все элементы декора в нем скорее напоминали дворец,
