и приборы.
– Ты чего такая молчаливая сегодня? – спустя несколько минут отец все-таки замечает моё упавшее состояние духа.
– Да так… – уклончиво отвечаю я, избегая смотреть ему в глаза.
– Колись давай, Лизка, – папа откидывается на спинку стула и улыбается, – я, как-никак, тебя с детства знаю.
Тут я уже не выдерживаю и меня прорывает. Я путанно рассказываю про новых друзей, тётю Аню с её несправедливыми обвинениями и вообще, что у меня, может, последнее лето тут в России, а я должна сидеть запертая дома.
Папа слушает меня внимательно, не перебивая и не переставая улыбаться.
– Ты же взрослая, Лиз? – наконец произносит он, когда мой поток слов иссякает.
– Ну, допустим.
– «Допустим», – веселится он, пародируя меня, – из тебя выйдет хороший юрист. Ладно, сейчас не об этом. Ты чего хочешь? Гулять пойти с ребятами?
– Ну… да.
– Так иди.
Пару секунд я не могу понять, что он сказал. Потом я не могу поверить своему счастью. А потом я взвешиваю в голове авторитеты мамы и папы, и во мне зарождается сомнение. Но в конечном итоге, я все-таки решаю, что он взрослый мужчина и несет полную ответственность за свои поступки, сможет же разобраться с одной женщиной… Наверное…
– Денег, что ли нужно? – папа хмурится, истолковывая мою нерешительность по-своему.
– Не помешало бы, – отвечаю я с виноватой улыбкой.
Куда бы не ушла мама, но мне бы поторапливаться. Смыться до её прихода, как оказалось, я могу, а вот после…
Глава 4. «Созвездие»
В «Ласточкино» не так уж много мест, где можно собраться молодежи, но одним из излюбленных считается старая школа. Покосившийся деревянный домик с кривым крыльцом и периллами, на которых ребята сидят в полутьме. Пока мы с Юлькой приближаемся, я считаю количество сигаретных огоньков, которые помогают определить мне, сколько их там. Сидя по голосам, девушек нет совсем.
– Только нас позвали, – гордым шепотом говорит Юля, пока мы идем по узкой дорожке, и я заслоняю глаза рукой, чтобы ветви деревьев ничего мне повредили.
– Это какая-то привилегия, что ли? – веселюсь я.
– Это ты, Лиз, – просто отвечает она, – произвела впечатление на озере. Мне после этого трое парней позвонили, твой телефон клянчили. Но я не дала, поэтому они настойчиво нас на школу звали. Сейчас будут бороться за твоё расположение, – хмыкает она.
Я фыркаю, хотя в груди разливается приятное тепло. Осознание того, что со мной хотят познакомиться даже те, кого я не успела рассмотреть, развивает во мне доселе неизвестные нарциссические наклонности.
– Стой, стрелять буду!
Я узнаю голос Олега и немного расслабляюсь. Мы здороваемся, шутим, меня знакомят как минимум с пятью новыми парнями, но я едва ли смогу узнать их после, – свет фонарей сюда не доносится, а потому я с облегчением принимаю руку Олега, который помогает мне подняться на крыльцо и усаживает на деревянное перилло, ещё хранящее тепло его тела. После этого Олег встает ко мне спиной, словно защищая: «не троньте, моё», – об этом явно говорят его напряженные плечи, на которые я облокачиваюсь руками, чтобы не упасть.
Радуюсь, что сегодня догадалась надеть джинсы, – ткань цепляется за шершавую поверхность, от которой я бы наверняка насажала себе кучу заноз, будучи в платье.
Разговор как-то не клеится. Мы с Юлькой помалкиваем, я от стеснения перед новой компанией, а вот она вообще непонятно почему. Впервые со дня нашего знакомства она выдерживает такую молчаливую паузу. Это как-то не вяжется у меня с её образом.
– Что, Юль, новых друзей в Копылово нашла? Там тебя поди и чморить перестали?
Я резко поворачиваю голову в сторону говорящего. Теперь, когда глаза привыкли к полутьме, я могу различить черты неотесанного паренька со злыми глазами, буравящими Юлю.
– Заткнись, Малой, – огрызается она в ответ.
– Да ладно, прошлое не вытрешь грязной тряпкой, Костина, – всё с той же гаденькой усмешкой произносит «Малой», затягиваясь дешевой сигаретой.
– Мне просто нахрен не нужно здешнее общество, – я удивляюсь этим агрессивным ноткам в её голосе.
Похоже на то, что эта вражда между ними длится уже достаточно давно, более того, теперь мне понятно её напряжение, возникшее сразу как только мы подошли к школе.
А между тем, баталия только продолжает набирать обороты и больше всего меня удивляет то, что никто из ребят даже не пытается остановить всё это.
– Да ты себя всю жизнь так вела, дебилка, – «Малой» перестаёт церемониться с выражениями окончательно, вполне возможно, что всему виной пиво в его руках, и ощущение непобедимости, которое оно ему дарит, – ты стрёмная, Юль, никого в деревне зацепить не смогла, вот и таскаешься в Копылово.
– Заткнись, я тебе сказала! – Юлька прыгает в его сторону, словно фурия, её волосы, уложенные специально небрежно, теперь только усугубляют сравнение с образом пацанки.
Я делаю попытку спрыгнуть с перила, чтобы.. Не знаю, что, не драться же мы будем в самом деле… Хотя…
В любом случае, Олег не дает мне этого сделать, сильнее прижимая спиной к периллам, мне приходится сильнее ухватиться за него, чтобы не упасть. Я даже издаю возмущенный писк, но его это не волнует, он наблюдает за разворачивающимися событиями.
Пока я пытаюсь проанализировать его действие, Малой гогочет, выдавая:
– А то, что?
– А то схлопочешь ещё раз стулом по спине. Уже забыл, как она тебя огрела в шестом классе?
От голоса Матвея, появляющегося из темноты улицы, желудок у меня делает сальто. Не я одна рада его видеть, – Юлька едва заметно улыбается, оборачиваясь в его сторону.
Мне как-то сразу становится спокойнее от его присутствия, почему-то кажется, что Матвей не позволит Малому нападать на Юлю.
Я оказываюсь права, и скользкий парень тут же теряет всю свою спесь, бормоча себе под нос что-то про «неуравновешенных истеричек». Он жмет руку Победоносцеву, но как-то сжавшись, словно боясь, что тот может сделать что-то такое, что он сам собирался сделать с Юлей несколько мгновений назад.
– О, как, – это единственное, что бросает мне Матвей, пожав руки ребятам. Его брови немного поднимаются вверх, когда он видит меня, уцепившуюся за спину Олега.
Почему-то очень хочется оправдаться, сказать, что я просто баланс стараюсь удержать, а не то, что он подумал. Но я молчу, а Олег делает ситуацию еще более запущенной, поглаживая меня по колену. Я сбрасываю его руку, и от Матвея не укрывается и это.
– Чего такие кислые? – со смешком спрашивает он. – Суббота, вечер, вам особое приглашение нужно?
– Так денег нет, – хмыкает какой-то парень из темноты, щелкая семечками.
– И когда вас это останавливало? – продолжает
