Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 127
– Ты не слишком опечален, – сердито огрызнулась она. – Ты облапошиваешь меня, чтобы провести это через кадры? Ты сказал, что реструктурируешь отдел и моя должность становится лишней, и тут же предлагаешь мне работу с гораздо меньшей ставкой и понижением, поэтому я не могу ее принять…
– А ведь могла бы, моя дорогая, мне хотелось бы этого. – Генри разглядывал свои ногти. – Я несколько недель работал с менеджерами по персоналу, пытаясь разработать для тебя восхитительную программу…
– Генри, ты прекрасно знаешь, что она не восхитительная. Она оскорбительная. Ты хочешь, чтобы я согласилась на меньшее жалованье и сокращенный рабочий день, а сам передашь все, что было эффективным в моей работе, кому-то другому. Это чушь собачья. – Она смеялась над Джеммой, мамашей из школы, когда та долго негодовала, после того как в прошлом году с ней произошло то же самое. Даже спрашивала, не заболела ли та паранойей.
Джульет вспомнила это, проходя по пустому парку, и ее щеки запылали от стыда.
– Итак, ты отказываешься от этого предложения? – спросил Генри бесстрастным голосом, и его жирные щеки дрогнули от непонятных эмоций.
Джульет захохотала и всплеснула руками от возмущения; в ней снова бурлил гнев.
– Я не сказала этого. Я лишь сказала, что это не честно. Если бы я не пришла к тебе на выручку, когда речь шла о той чертовой раме, проблемы с работой появились бы сейчас у тебя.
– В том-то и дело, милая моя. – Генри прислонился к стене. – По-моему, ты забыла, что твоя работа – оценка и продажа викторианского и эдвардианского искусства. Ты должна была делать это, а не комментировать выбор рам или выбор покупателей.
– А что там с «Садом утрат и надежд»? – внезапно спросила Джульет. – Айронс купил эскиз, да? – Генри лишь прищурил глаз. – Он просто спрячет его в банковском хранилище в Женеве и будет ждать, когда на него вырастет цена. Неужели это не беспокоит тебя, Генри? Что эскиз к одному из величайших и утраченных шедевров британского искусства будет до скончания времен собирать метафорическую пыль в каком-нибудь бронированном подвале?
– Это. Их. Деньги, – Генри с улыбкой покачал головой. – Ты каждый день опаздываешь, ты абсолютно неорганизованная, ты неуклюжая и опрокидываешь предметы, а еще постоянно споришь со мной. И я бы не возражал против этого, если бы ты знала свою работу. Но клиенты не любят, когда им говорят, что они недостойны владеть какой-то картиной. – Джульет стала что-то возражать, но он поднял руку, словно вел аукцион: – Ты знаешь, о чем я говорю.
– Я сказала это только тому типу, который хотел повесить Лейтона в своей ванной комнате, потому что влажность испортила бы картину, – сказала Джульет и стиснула челюсть.
– Та картина стоила пятнадцать миллионов фунтов. Шейх Маджид аль-Касими был готов заплатить и двадцать, – сказал Генри. – Знаешь, какая это комиссия? Да пусть он хоть задницы своим скакунам подтирает этим Лейтоном…
– Это произведение искусства! – воскликнула Джульет. – Неужели тебя это не заботит?
– Меня заботит мое жалованье. – Генри Кудлип засмеялся. – Если он покупает картину, она становится его собственностью, и его дело, как он ею распорядится. В тот день ты стоила нам слишком дорого. И во многие другие дни тоже… Смотри, милая моя. Может, тебе имеет смысл пересесть в другую лодку? Пойти работать в музей, например. Вот галерея Уолкера набирает сотрудников, ты слышала?
– Генри, это работа популяризатора искусства. Там набирают группы шестнадцатилетних подростков, человек по тридцать, они тихо сидят, а ты рассказываешь им о какой-то картине.
– Ох, если тебе это не нравится, что ты скажешь насчет музея Фентиман? Я часто слышу, как Сэма Хэмилтона называют молодым Тёрком. У него свой, свежий взгляд на искусство. Может, такой молодой и динамичный…
Джульет не выдержала, ей надоело слушать этот треп.
– Сэм Хэмилтон мой ровесник. Мы учились вместе в колледже.
– О, неужели? – удивился Генри. – В общем, подумай насчет моего предложения, дорогая, подумай хорошенько.
– Мой адвокат свяжется с тобой, когда я ознакомлюсь с условиями, – сказала Джульет и в который раз мысленно поблагодарила того, кого надо благодарить, за то, что много лет назад Зейна получила специальность – трудовое законодательство. Она помогала Джульет и раньше, когда в «Даунис» пытались перевести ее пенсионные отчисления с текущей зарплаты на меньшую из-за двух отпусков по рождению ребенка, мотивируя это тем, что она долго не была на работе и ее трудовой стаж не может считаться непрерывным. Зейна тогда добилась справедливости.
Но теперь Джульет сомневалась, что даже Зейна сможет что-то сделать. С «Даунис» им не справиться. Богачи будут по-прежнему покупать у них произведения искусства, а Джульет ничего не остается, как принять смехотворное выходное пособие, предложенное ими, и выметаться. Конечно, она не сказала это Генри. Просто улыбнулась ему и вышла из офиса, громко хлопнув дверью, потом выскочила из здания и сбежала по ступенькам на майское солнце.
Бесцельно проблуждав целый час, оглушенная гулом автомобилей, Джульет подошла к церкви Мэрилебон. Остановилась и посмотрела на огромный классической портик. Тут венчались Нед и Лидди. У нее висел в рамке над кроватью рисунок церкви, сделанный Недом Хорнером.
Как забавно, что она очутилась возле нее именно сегодня. Раньше она никогда не ходила домой пешком. Среди дня у нее никогда не было времени. Время ланча она тратила на учителей и воспитателей, на вызов сантехника, на покупку подарков ко дню рождения или колготок, на заказы в онлайн-супермаркете «Окадо». Она смотрела на слонявшуюся в Риджент-парке молодежь, на загоравшие на солнце парочки: когда-то она тоже была такой, как они, правда? Как-то раз, когда Айле было три года, а Санди несколько месяцев, она увидела себя в магазинной витрине и сначала не узнала. Потом с ужасом поглядела на свое отражение, какая она на самом деле: раздраженная, потная, толстая, неуклюжая, постоянно увешанная сумками, пакетами…
Благоухание майских цветов наполняло воздух. Джульет замедлила шаг. Она старалась не думать слишком много: это как с больным зубом – если нажмешь на него, тебя пронзит боль. Она убеждала себя, что все к лучшему, хотя под ложечкой закручивался страх, почти до тошноты. Она уже давно была несчастна на работе. Возможно, несколько лет, но ей никогда даже не приходило в голову уйти с нее: у нее не было такой роскоши, как выбор. Три года назад, когда она была беременна Санди, Мэтт открыл собственный бизнес – консультации по маркетингу. Когда-нибудь он раскрутится, но пока объем заказов был невелик и все висело на волоске. Он работал гораздо больше, чем она, на ней лежала забота о детях, но основным добытчиком все равно оставалась она.
Надо настроиться на позитив. Джульет повернула лицо к солнцу и закрыла глаза. Она откроет собственное дело, станет независимым оценщиком или экспертом, будет консультантом для Музея Виктории и Альберта или для галереи «Тейт»… Ее подруга Дарил делала это для Лондонского колледжа моды и в куче других мест, и она тоже найдет… что-нибудь.
Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 127
