Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 127
Джульет со всей силы прижала палец к переносице, когда леди Дауни обратилась к Генри Кудлипу:
– Шо, права она насчет рамы? Так ли это важно? Она ведь эксперт, да?
– Да, – ответил Генри после некоторой паузы и перевел взгляд на золоченую деревяшку в своей руке. – Мы можем снять раму.
– Я бы так и сделала, – сказала леди Дауни. – А тебе придется как-то объяснить это залу, но, как говорится, это твоя проблема, не моя. – Она повернулась на высоких коричневых каблуках и ушла.
– Вообще-то… пора начинать, – с тревогой сообщила Эмма. – Я открою главные двери?
Генри Кудлип покрутил на пальце кольцо с печаткой.
– Подожди пять минут. Вот. Возьми это, – он вырвал картину из рук Джульет. – Грэм может убрать раму. Быстро. Быстро! – рявкнул он. Выпучив глаза, Эмма схватила маленький эскиз и засеменила прочь, так, словно она бежала на автобус с Ковчегом Завета. – Так. Джульет, – сказал Генри, – я хочу поговорить с тобой позже. У меня в кабинете. Спасибо. – И он повернулся к ней спиной.
Джульет поняла, что не в силах остаться и смотреть, как будут продавать картину. Она бросила на нее прощальный взгляд, когда ту выносили из зала.
– Прощай, – еле слышно прошептала она и в последний раз посмотрела на фигурку во французском окне, на ее прямую спину и нежный профиль.
Так что вместо этого Джульет смотрела аукцион в своем офисе по внутренней трансляции и видела, как маленький эскиз ушел за 1,25 миллиона фунтов неизвестному покупателю после нескольких минут лихорадочного поединка. Глаза Генри буквально вылезли на лоб, когда он пытался уследить за всем. Из предварительного брифинга Джульет знала, что покупателем, скорее всего, станет Джулиус Айронс, австралийский нефтяной миллиардер, коллекционер предметов искусства конца девятнадцатого века – она и до этого продавала ему картины. Он был закрытым и сухим, как кость, и, не проявляя ни малейшей страсти к работам Милле, или Лейтона, или Альма-Тадема, хватал все, что всплывало на рынке. Этот эскиз был ценным приобретением, хотя не самое дорогое произведение подобного рода, какое можно было купить. Повесит ли он его в своем кабинете над камином, чтобы любоваться на него холодными зимними вечерами, или передаст в «Тейт», где он займет место рядом с «Офелией» и «Апрельской любовью» и другими шедеврами того времени? Она сомневалась. Эскиз пойдет в подвал хранилища. Если бы это была законченная картина, ее бы не позволили вывезти из страны: тут сыграл бы свою роль экспортный запрет. Но это был эскиз. Просто маленький эскиз.
Джульет грызла карандаш и в миллионный раз гадала, кто же ее продавец. Мелкий дилер из маленького городка принес ее в галерею, действуя по поручению «анонимного клиента». Клиент фанатично избегал идентификации, и Джульет знала, что это значит. Конечно, картина была кошерной – ее подлинность подтвердили три независимых эксперта, не считая Джульет, – там наличествовали характеристики позднего периода творчества Хорнера. Живой белый фон, который он использовал для особой яркости даже на эскизах, свобода форм, поразительно уверенная кисть, гениальная композиция, которая показывала так много и все же оставляла у тебя вопросы. И фигуры – никто со времен Хогарта не мог так точно передать характер и настроение, даже тут – сразу было видно, что маленькая девочка командовала, а ее брат был послушным помощником.
Где был эскиз все эти годы после смерти бабушки? Отец получил от нее в наследство две картины, Джульет знала об этом; он и мама уехали во Францию на вырученные деньги. Но эскиза там не было. Когда умерла бабушка, отец приехал из Франции и вместе с бабушкиным другом Фредериком очистил дом. Сейчас Джульет пожалела, что не знает подробностей, но тогда она только что вернулась на работу, Би болела – вирусная инфекция и острый ларингит, ничего такого уж серьезного, но все-таки было страшно, ездили ночью с дочкой в больницу и все такое. Когда она вынырнула на поверхность, прошло два месяца, отец вернулся во Францию, в доме уже поселились другие люди.
Джульет достался кукольный домик. На большее она и не рассчитывала, потому что поссорилась с бабушкой за год до ее смерти и ушла, заявив, что никогда к ней не вернется, а потом отчаянно рыдала на лужайке возле дома, уткнувшись в плечо Мэтта.
Она помнила, как рассыльный, работавший на Фредерика, приехал холодным осенним вечером к ней в дом на Далси-стрит. Он помог Джульет осторожно поставить домик в детской у малышки Би, когда та спала. Водитель ворковал над ней, но она не проснулась.
– Хороший будет для нее подарок, когда она проснется, – сказал он и ушел, хотя она уговаривала его выпить чашку чая. – Нет, я должен вернуться сегодня в Годстоу. Мистер Фредерик хотел, чтобы я рано утром был у него. – Мысль о том, что он поедет назад по М40 и увидит Соловьиный Дом, наполнила ее такой отчаянной ревностью, что она даже удивилась. – Он просил передать вам, моя дорогая, чтобы вы не терялись и поддерживали с ним связь. Просил навещать его.
Но она, конечно, этого не сделала. Жизнь шла своим чередом, и что теперь могло позвать ее туда? Она сравнивала свою жизнь с разбегавшимися кругами на воде пруда – в центре ее главная задача: каждый день кормить, одевать троих детей, присматривать за ними. Фредерик находился где-то далеко на внешнем крае, где вода почти спокойная. Когда-нибудь она, конечно, съездит к нему на ланч, может, вместе с Мэттом, через пару месяцев, в годовщину их свадьбы. Если она соберется. Когда-нибудь…
Внезапно открылась дверь, и Джульет вздрогнула. Взглянула на экран и обнаружила, что он пустой, потом на дверь и увидела Генри Кудлипа. Он потирал ладони и опять нацелил на нее пальцы, похожие на акулу.
– Так, Джульет. – Он лягнул дверь, захлопнув ее, прислонился к ней спиной, потом резко оттолкнулся. Она вскочила на ноги и тут же отругала себя за это. Надо было остаться сидеть, скрестив руки, с усмешкой, пока он ходил между дверью и книжным шкафом, потирая руки. Надо было ткнуть пальцем в пятна от пота, расползавшиеся на груди его розовой рубашки. Надо было…
– Слушай, мне надо поговорить с тобой.
– Верно.
– Боюсь, что это серьезно. Я разговаривал с лордом и леди Дауни насчет утреннего недоразумения.
У Джульет исчезла вся бравада, словно выпустили воздух из воздушного шарика. Теперь она не могла встретить его взгляд.
– В отделе будет реорганизация. Я полагаю, что это не является для тебя особым сюрпризом, но, к сожалению, мы с тобой должны поговорить о твоем будущем, моя дорогая. Лучше ты сядь.
– Да, – пробормотала Джульет и рухнула на стул. – Да-да, конечно.
Глава 3
Джульет пошевелила ногой сухие листья на церковных ступеньках. Откуда мертвая листва в мае? Она ускорила шаг, хотя туфли натирали ей пятки. У нее пересохло в горле. Ей хотелось поскорее оказаться дома, забиться в свою нору. Нечищеные зубы казались мохнатыми. Она почистит их первым делом, как только придет домой, так почистит, что кровь пойдет из десен.
– Наши дороги разошлись, – так назвал это Генри, словно это было их обоюдным решением. – Нам уже не интересно друг с другом, не так ли? Весьма печальный факт.
Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 127
