Водитель что-то говорил Владу по поводу моего местонахождения, и, закончив разговор, помог мне забраться в тёплую кабину. Там я, наверное, уснула. Точнее, только прикрыла ставшие вдруг неимоверно тяжёлыми веки, а когда открыла, то увидела «Хаммер» своего мужа, а потом и его самого в сопровождении охраны. Он подскочил к дверце фуры, и я выскользнула наружу прямо в его объятия.
— Ладушка, девочка моя! — Влад прижал меня к себе так стремительно, что мои босые ноги сверкнули в воздухе. А я вцепилась в его плечи до хруста в костяшках пальцев и уткнулась лицом ему в шею, вдохнув такой родной и знакомый запах. Неужели всё закончилось? Теперь мы с Женькой в безопасности?!
— Где Женька? — будто прочитал он мои мысли и подняв лицо, заглянув в глаза. — Где Женя? Она ведь должна была быть с тобой?!
Что?!
Он ещё что-то говорил, но смысл сказанного ускользал. Перед глазами всё поплыло, и я почувствовала, как силы покидают меня. Меня будто ударили под дых, будто сломали замок из песка, который я упорно возводила в заточении все дни и ночи напролёт. Сейчас он рухнул, а вместе с ним рухнул и весь мой мир, оставив после себя лишь обломки руин.
— Ты знаешь, где она? — словно из тумана, совсем рядом возникло лицо мужа, а я отчаянно закричала и, закрыв глаза, провалилась в бездну.
# # #
Я ненавижу белый цвет! Он, как погребальный саван, наводил на мысли о смерти и одиночестве, которое сейчас было даже хуже самой смерти. Больничная палата с каждой минутой казалась всё теснее, белые стены и потолок давили на грудь и голову, мешали дышать, думать, жить… Я боялась, что просто сойду с ума.
— Я хочу домой, — упрямо повторила я уже в который раз.
Влад сидел возле моей постели. Рубашка измята, галстук завязан небрежно, это было так не типично для него, что становилось ясно: произошедшее с нами здорово подкосило и его самого.
Я лишь удивлялась его выдержке и самоконтролю. Откуда у него берутся силы, чтобы вот так сидеть рядом, улыбаться и утешать меня. Сама я готова была на стенку лезть от одной только мысли, что Женя сейчас где-то совсем одна. И я ничего, абсолютно ничего не могу с этим поделать!
Я долго была без сознания, а когда пришла в себя, сразу же нажала кнопку вызова медсестры. После этого не прошло и получаса, как приехал Влад. Я не находила себе места оттого, что мы потеряли столько драгоценного времени, и стоило ему только войти, тут же принялась сбивчиво рассказывать о людях, которые нас с Женькой выкрали, о доме, где меня держали, о Красавчике и его дружке. Умолчала лишь о том, как бесцеремонно они себя вели по отношению ко мне. И о принуждении к интиму со стороны этого Саида я тоже ни словом не обмолвилась. Не могла. При одной мысли об этом становилось мерзко! Я и так сейчас держалась из последних сил, если в случившемся Влад обвинит меня, впору будет вешаться.
— Я знаю, малыш, — вздохнул он.
— Что ты знаешь? — не поняла я.
— Про людей, которые приложили к этому руку. Можешь быть уверена: они пожалеют! Сразу же, как только Женька вернётся домой.
— Влад, зачем им ребенок? Слышишь? Что им от тебя нужно? Деньги? Что сказали в полиции?
— Я не обращался к ментам, — взгляд мужа сразу стал жёстким.
— Что? — растерялась я.
— В полицию я не обращался, — повторил он. — И сейчас обращаться не собираюсь.
— Ты с ума сошел? — ужаснулась я. — Они найдут этих типов! Ты ведь сказал, что знаешь, кто они! Да если бы даже не знал, я смогу показать то место, где меня держали. Я запомнила номер машины, они смогут найти её владельца. Это он вырвал Женьку из моих рук! Он должен знать, где она!
— Успокойся, — Влад ещё крепче, на грани боли, сжал мою руку. — Машина куплена по доверенности на подставное лицо. Этот след ведёт в никуда — после твоего побега парень залег на дно, и найти его можно лишь при большом везении. А насчёт дома… Найти то место, где тебя держали, оказалось делом техники, учитывая то, где я нашел тебя саму. Мы там уже всё прочесали… Этот объект находился в бывшем охотничьем хозяйстве, принадлежал полусумасшедшему мужику, который умер лет десять назад. Всё. Концов не найти.
— Хорошо, — скрипя сердце согласилась я, — и что же делать?
— Нужно немного подождать, — вздохнул он.
— Чего ждать?! Заплати им! Отдай им всё, что они хотят! Пусть только вернут Женьку…
При этих словах на глаза навернулись слёзы, и я вдруг поняла: а что если они вообще не собираются возвращать ребенка? Что если…
Я заплакала, закрыв лицо ладонями. Он торопливо обнял меня, прижал к груди и стал утешать:
— Успокойся, все будет хорошо, нужно просто потерпеть. Скоро Женька вернётся домой. Я сделаю для этого всё возможное, и невозможное тоже. Ладушка, девочка моя, поверь, я знаю, о чём говорю.
— Я боюсь, — жалобно сказала я, — я боюсь, что ты не справишься, ведь в полиции…
— Забудь о полиции! — с угрозой в голосе произнёс он, отстраняясь. — Я не хочу больше обсуждать это!
Казалось, этот вариант его просто бесил, как выражался Красавчик. Таким своего мужа я ещё не видела.
Я испугалась его тона, взгляда, жёсткого выражения лица, которое появилось и исчезло почти сразу, но я его запомнила. Моему мужу пришлось многое пережить за эти несколько дней, и он изменился. Как и я сама...
— Хорошо, — тихо сказала я и кивнула.
Влад вновь обнял меня, прижимая к своей груди. С минуту мы сидели молча: у меня просто не осталось сил с ним спорить, а он будто не решался о чём-то спросить. И я догадывалась, о чём именно. Вытерев глаза, я вздохнула и посмотрела на него, отчего он слабо поморщился и отвел взгляд.
— Я так и не рассказала тебе, как мне удалось сбежать, — решив облегчить ему задачу, я первой начала этот разговор.
Влад напрягся, его руки на моем теле казались мне сейчас свинцовыми гирями.
— Тот тип со шрамом, я взяла его машину…
— Всё это я знаю, — перебил меня Влад. — И я не уверен, что хочу знать и про другое…
— Что, другое?
— Извини, — его тон сделался мягче, а я поняла, что покраснела и голос мой звучит не так, как необычно. — Ладушка, я прекрасно понимаю, на что тебе пришлось пойти... Я люблю тебя в любом случае.
В его напряжённом взгляде отчётливо читалась жалость. А это уже было невыносимо.
— Ты что, думаешь, что я с ним?.. По собственной воле?!
— Он тебя изнасиловал? — Влад задал встречный вопрос, всё так же напряжённо всматриваясь в стенку напротив.
Я отчётливо видела, как тяжело давался ему этот разговор. Пришлось зажмуриться. Не могла смотреть на его сжатые в нитку губы, застывший взгляд и проступившие на скулах мышцы. Как и не могла найти в себе силы рассказать ему всего. Будто невидимый барьер удерживал, а сил пробиться через него уже просто не осталось.
