Рассвет мы поехали встречать без родителей. Наш класс погрузился в один автобус, параллельный — в другой, и минут через двадцать мы оказались за городом в живописном местечке, где было много зелени и с холма открывался замечательный вид на озеро и далёкую полоску леса. В этот предрассветный час небо постепенно светлело и окрашивалось золотисто-розовым, и я с нетерпением ожидала, когда из-за леса появится солнце.
Народ разделился на небольшие группки и разбрёлся по окрестностям. Я отошла от шумной компании одноклассников и забралась на холм, порадовавшись, что догадалась переобуться в балетки и не утопаю каблучками в земле, как большинство девчонок. Влажная трава холодила ноги, но я продолжала гипнотизировать взглядом кромку леса. Хорошо, что комплектом к моему платью шёл пиджачок, потому что здесь, на природе, было прохладно и ветерок чувствовался сильнее.
Юрка, долговязый и нерешительный парень с первой парты у окна, приблизился без приглашения и оглядел меня сканирующим взглядом:
— Ангелин, а ты ничего так… Я как-то не замечал раньше. Может… ну… это самое…
— Юр, «это самое» давай с кем-нибудь другим, хорошо? У меня уже есть парень, — заявила ему, хотя никакого парня у меня, разумеется, и в помине не было. И при этом во мне родилась предательская мысль: если бы Димка был сейчас рядом, он бы этого «ухажёра» мигом тумаками отогнал.
В итоге рассвет я встретила с мыслями о Зарецком и слезами на глазах.
Но жизнь продолжается, ничто не стоит на месте. Чтобы развеяться и выбросить воспитанника из головы, бросила все силы на поступление в университет. Гулять с былыми подружками перестала совсем, это всё было не то и не так. Как я и думала, они тоже от меня отвыкли, поэтому мы просто продолжали отдаляться, только здороваясь при встречах и изредка перекидываясь парой-тройкой общих фраз.
Признаюсь честно, пару раз у меня был соблазн позвонить Диме. Я доставала телефон, даже открывала список контактов, но потом снова прятала, потому что не представляла, что сказать. Он, кстати, тоже не звонил. Наверное, всё же обижался. Решила немного подождать и позвонить уже после поступления, как бы поделиться радостью и, быть может, даже как-нибудь повидаться. Однако. то ли это была просто моя нерасторопность, то ли знак судьбы, но когда ехала в переполненном автобусе, у меня из рюкзака украли телефон.
В то время ещё не было очень удобной функции восстановления сим-карты, да и выделить средства на новый телефон было очень накладно. Я и старый-то чудом смогла приобрести у одной из подруг, когда та покупала себе модный девайс и не знала, куда девать допотопный экземпляр. Номер Димы я наизусть не помнила, поэтому восприняла возникшую ситуацию это как знак свыше: значит, не судьба нам продолжить общение. Наверное, это даже к лучшему: теперь я смогу оставить всё в прошлом. Пусть забудет меня, больше общается с родителями, и тогда, если мы когда-нибудь увидимся снова, возможно, он перестанет воспринимать ситуацию так остро, время сгладит углы и неровности.
Поступление прошло сложно. Бюджетных мест было мало, и конкурс там ого-го, поэтому я выбрала самый «доступный» для себя факультет, где хотя бы имелись шансы проскочить без дополнительных денежных вложений. Мне повезло, что медалистам сделали небольшое послабление и хотя бы не валили на первом этапе. После успешной сдачи всех трёх туров был конкурс аттестатов — и я таки стала студенткой первого курса филфака. Мама, чтобы поощрить меня и отметить поступление, предложила взять часть денег, выданных Зарецкими, остальное добавила из своей зарплаты, и я в итоге обзавелась не супер навороченным, но хотя бы не бэушным, а новеньким раскладным телефоном, на котором даже имелась 1,3 мегапиксельная камера.
По тем временам это была почти роскошь, у Димки камера была 2,0 мегапикселя, что считалось круче некуда. Это сейчас у нас флагманы с четырьмя камерами и прочими наворотами, а тогда даже подумать о таком никто не мог. Но вот сим-карта была новой, и на ней, кроме маминого номера, не было ни одного прежнего контакта. Я будто была отрезана от прежней жизни, и с этим пришлось смириться, хотя обидно было до слёз.
Первый курс пролетел почти мгновенно. Я бросилась с головой в учёбу, вышла на повышенную стипендию и параллельно то листовки раздавала, то промоутером в супермаркетах подрабатывала. С трудом, но мы с мамой справлялись. Однако дальше всё шло не столь гладко и моей стипендии (даже с учётом подработок и денег Зарецких, которые мы постепенно тратили) уже отчаянно не хватало. Поэтому с третьего курса я вынуждена была перейти на заочное отделение, чтобы параллельно с учёбой полноценно работать и обеспечивать себя и маму, которая по состоянию здоровья уже не могла трудиться в том же напряжённом режиме, что и раньше. Так что на бакалаврат я потратила не четыре, я пять лет жизни.
Но магистратуру решила пройти нормально, на дневном, чтобы иметь полноценный диплом и все привилегии, с этим связанные. Там всё равно мало пар, только специальные предметы, практика в школе да написание диплома, поэтому я договорилась в компании, где работала офис-менеджером, и подкорректировала расписание. И надо же было такому случиться, что, когда мне оставалось всего три месяца до окончания ВУЗа, фирма, где я работала, закрылась. Пришлось срочно искать подработку, желательно, на половину дня, чтобы было время на дописание диплома, а там уж как повезёт.
И тут в мою жизнь снова вмешалась судьба, потому что по-другому я это назвать не могу. Директор нашей школы, которая когда-то помогла устроиться работать к Зарецким и с которой я иногда созванивалась и рассказывала, как у меня дела, вдруг позвонила на домашний номер.
— Ангелина, я по мобильному дозвониться не могу, там какой — то мужчина ответил…
А ведь действительно, я так и не дала ей свой новый мобильный номер. Обычно всё время звоню сама по городскому, поэтому даже как-то не задумывалась об этом. Но поняла я в тот момент и ещё кое-что: мой старый номер из украденного телефона теперь принадлежал кому-то другому. Если номером не пользоваться, через год он становится недействителен, а ещё спустя некоторое время как бы «свободен», поэтому его могут отдать кому угодно. Интересно, а Димка звонил мне? Попадал ли он на этого мужчину, нового хозяина моего номера? Разговаривал ли с ним? Или сразу бросал трубку?
— Ангелина, ты слушаешь? — окликнула директриса.
— Да-да, Евдокия Алексеевна, просто задумалась.
— Ты ведь говорила, что работу ищешь. Есть замечательное предложение, — воодушевлённо вещала она. — Я тебя уже рекомендовала, чтобы они другие варианты не искали, всё равно в конце года непросто найти кого-то хорошего, а там старшие классы, ребятам поступать, сама понимаешь.
А дальше я с каждым словом дражайшего директора понимала, что всему своё время, и если суждено кого-то увидеть снова, то это обязательно произойдёт. В десятых-одиннадцатых классах Димкиной школы случилась накладка с учителем языка и литературы. Там на гимназию всего четверо преподавателей по этим предметам, и из тех двоих, которые отвечают за старшие классы, один сломал ногу и вынужден два месяца быть в гипсе, а вторая как раз ушла в декрет. А у тех двоих, что отвечают за средние, и так нагрузка приличная. Ну а я, собственно, почти дипломированный специалист, который уже дважды проходил практику в школе (перед получением диплома бакалавра и в начале пятого курса).
