– Ты что, врач? Рассуждаешь, как доктор, долг которого не отлучаться от пациента, – ухмыльнулся Рауль и удивился, когда впалые и белые щеки Марии запылали от смущения. Вроде, он ничего пошлого и не ляпнул, да и оскорбительного тоже.
– Вы правы, – согласилась Мария. – Я окончила медицинский университет по специальности пластического хирурга, но мы также изучали и общую медицину. Однако есть и другая причина, почему я не могла оставить вас.
– И какая же? – вздернул темную бровь Рауль. – Чувство вины? Не нужно сожалеть ни о чем, тем более я смутно догадывался, на что иду.
– Я испугалась за вас, Рауль! Пусть вы посчитаете мои слова глупыми, но я очень боялась вас потерять! Простите! – выпалила на одном дыхании Мария Канарис, прикрыв пунцовое лицо ладонями.
Прямая. Открытая. Она ничего не скрывала, не утаивала, выдавала все начистоту, хоть, видимо, это давалось ей с трудом. Вместо привычной раздраженности Рауль почувствовал нечто необычное, будто неожиданное признание Марии наполнило его новыми силами. Она нуждалась в защите и опеке, потому как неизвестно, куда ее приведет ее же рассеянность. Какое ему дело до нее? Предательская совесть одернула его, напомнив, что именно она спасла ему жизнь, хоть он и не просил этого. Но это факт. Против фактов не пойти, и Рауль был обязан Марии за то, что она буквально вырвала его из лап смерти.
– Почему ты стоишь так далеко? – В голубых глазах, обращенных на девушку, заиграли веселые чертики. Она изумленно посмотрела на него, но всё же приблизилась.
– Садись поближе! – Мария покорно исполнила его просьбу, придвинув стул так, что теперь их разделяло всего несколько сантиметров.
А ведь до этого момента Рауль даже не смотрел на ее губы, в противном случае он давно приметил бы маленькую родинку в форме сердечка. Умело ли она целуется?
– Мария Канарис, кроме того, что ты постоянно попадаешь в неприятности, я больше ничего не знаю о тебе, – вдруг сказал Рауль, подавляя порыв проверить созревший в голове вопрос опытным путем. – Кто ты? Откуда ты такая взялась? Расскажи мне что-нибудь о себе, чтобы и я начинал бояться тебя… потерять!
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Одна боль на двоих
Саманта лежала на кровати, плотно закутавшись в одеяло, словно прячась ото всего мира, хотя в спальне, кроме нее, никого и не было. Никто не тревожил ее в этот день, даже мать, за столько лет понявшая, что дочери лучше провести его в одиночестве. Следующим утром все встанет на свои места, и не останется никаких следов о том, что весь прошедший день Саманта проводила в комнате, погрузившись в собственные воспоминания.
С одной стороны это уединение помогало девушке снять накопившийся стресс, успокоить нервы и на некоторое время сбросить маску сильной и стервозной женщины. Просто проваляться в постели, абсолютно ничего не делая и забывая о том, кто она, кем является. Дать короткой слабости распространиться по телу, а напряженному разуму – расслабиться.
Двенадцатое августа. Самое главное и, как ей казалось, самое счастливое событие в ее жизни. Свадьба. Свадьба с мужчиной, который понимал ее без слов, читая то, что она не могла произнести, во взгляде. Его удивительные голубые глаза поразили Саманту в первую же встречу на берегу. Глубокие, бездонные и пронзительные, они словно проникали в душу и клялись, что больше не покинут найденное место.
Любовь… Что тогда она понимала в любви? Юная и неискушенная восемнадцатилетняя девушка, повстречавшая воспитанного, благородного и до безумия привлекательного парня, Саманта сразу же сдалась во власть его чарам. И пусть у нее отсохнет язык, если она осмелится сказать, что проведенные вместе с Раулем Дюмоном моменты были ужасными и плохими.
Нет, он делился с ней теплом, он напоминал ей отца, которого она потеряла в раннем возрасте, дарил ей ласки. И она тянулась к нему, как мотылек к огню, пока ее крылышки не опалили языки пламени жесткого предательства.
Чего не хватало Раулю? Почему он изменил ей с другой женщиной, прячась от неё, как подлый воришка, в гостиничном номере друга? Она прекрасно помнила тот роковой вечер, когда она, счастливая, стояла посреди свадебного ателье и примеряла своё великолепное белоснежное платье. Зазвонил телефон, и вместо любимого голоса на другой линии раздались обеспокоенные возгласы Джозефа. Парень сокрушался над тем, что Рауль закрылся в комнате с какой-то женщиной, где лежали необходимые ему художественные принадлежности.
Безусловно, Саманта помчалась в этот проклятый отель прямо в свадебном платье. Мать же последовала за ней, уговаривая не слушать сплетен, а проверить всё самой.
И непредвиденное случилось. Противные мысли, тщательно отгоняемые Самантой, материализовались. Он на самом деле находился в постели с какой-то рыжеволосой девчонкой, ласкающей его мускулистое тело, едва прикрытое простынями…
Господи! Ну зачем она теперь надавила на рану, всё ещё не затянувшуюся до конца?
Рауль Дюмон сломил ее, но именно из-за него она стала той, кем есть сейчас. Известная модель, зарабатывающая миллионы. Лицо многих компаний. Невеста единственного наследника нефтяной корпорации. Хладнокровная стерва, которая спит с мужчиной, не испытывая к нему никаких чувств. Абсолютное равнодушие.
Но в этот день она сбрасывала лживую шкуру, вновь превращаясь в одинокую девушку, нуждающуюся в любви лишь одного мужчины – Рауля Дюмона.
Неожиданный стук в дверь заставил Саманту лениво оторвать голову от подушки и недовольно прокричать:
– Я же просила меня не беспокоить! Не входите!
– Саманта, это я.
Энрике Вальдес никогда прежде не нарушал ее покой, не приезжал без предварительного звонка. К тому же она ему отослала сообщение, предупредив, что не желает ни с кем встречаться. Зачем он пришел? Лишний раз принудить ее почувствовать себя конченой дрянью, обманывающей будущего мужа?
С трудом поднявшись на ноги и взяв висящий на спинке кресла шелковый халат и накинув его на плечи, Саманта побрела к двери. Распахнув ее, она раздраженно покосилась на мужчину, переступающего с ноги на ногу. Вид у него был растерянный и озабоченный.
– Ты в порядке? – поинтересовался Энрике, не решаясь войти в спальню без разрешения. Он догадывался, что его поступок разбудит пока дремлющий в ней вулкан.
– У меня мигрень, – последовал незамедлительный ответ. – Я хочу выспаться, к тому же я недавно выпила обезболивающее.
При том, что ее беспокоила головная боль, Саманта Джеймс, как всегда, выглядела великолепно: фиолетовый халатик, едва прикрывающий стройные загорелые бедра, распущенные тёмные волосы, игривыми волнами струящиеся по плечам. Без косметики она больше походила на молоденькую студентку, чем на состоявшуюся и взрослую модель. Однако холодный блеск в медовых глазах сметал все сравнения. Такой высокомерный и презрительный взгляд принадлежит только Саманте Джеймс.
– Если ты приехал только для того, чтобы осведомиться о моем здоровье, то ты впустую потратил время и бензин, – холодно сказала женщина. – Можно было позвонить.
