Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
19 ОКТЯБРЯ, воскресенье
Тревожная весть из столицы: в связи с угрожающим положением, создавшимся на подступах к ней, и с целью мобилизации усилий войск и населения на отпор врагу Государственный Комитет Обороны 19 октября принял решение о введении с 20 октября в Москве и прилегающих к ней районах осадного положения…
20 ОКТЯБРЯ, понедельник
Запасы продовольствия в Ленинграде катастрофически тают. Осенняя непогода затрудняет перевозку продуктов по Ладоге. То, что доставляют в осажденный город несколько десятков транспортных самолетов, равносильно капле в море. Пробить брешь в блокадном кольце поистине жизненно важно…
В городе полностью иссякли запасы ячменной муки, добавлявшейся в качестве примеси к ржаной муке. Теперь хлеб в Ленинграде начали выпекать с добавлением льняного жмыха, отрубей, овсяной, соевой, солодовой муки и муки из затхлого зерна. Общее количество примесей в хлебе составляет теперь 37 процентов.
25 ОКТЯБРЯ, суббота
Ленинградский горком партии принял постановление, обязывающее исполком Ленгорсовета организовать нормальные занятия в старших классах ленинградских школ. Этим же постановлением начальнику гарнизона предложено освободить 31 школьное здание, занятое военным ведомством, а горвоенкомату – выделить для военного обучения в школах 37 командиров запаса.
Занятия учеников первого, второго, третьего, четвертого, пятого и шестого классов должны проходить в бомбоубежищах и красных уголках домохозяйств.
Ночью дежурившая в подъезде Глафира Ивановна заметила, что какой-то мужчина сигналит фонариком в небо. Это был корректировщик, о которых предупреждали. Он подавал световой сигнал немецким самолетам! Глафира Ивановна успела позвать свою сестру Светлану и тетю Полю, женщины набросились на этого корректировщика и подняли такой шум, что сбежались остальные. Бабушка сказала, что шпион был парализован страхом от решимости женщин и им удалось диверсанта скрутить и сдать милиции. Вот как справляются советские женщины, ленинградки, с немецкими диверсантами!
А сколько шпионов заброшено в Ленинград? Надо быть очень бдительными, тут Женя с Юркой согласна.
Мама не на казарменном положении, но почти не выходила из операционной, поспит немного в соседней комнатке и снова к столу – очень много раненых с фронта и после бомбежек. Она не оперировала сама, но заканчивала операции, зашивая за хирургом. Это большая помощь, он в это время мог отдохнуть или оперировать кого-то другого.
Ходить к ней нельзя, чтобы не мешать.
Бабушка решила, что должна пойти работать, а с детьми справятся остальные. К тому же рабочий паек не помешает.
Она пошла в цех по пошиву одежды для красноармейцев, его организовали в соседнем с Гостиным Двором доме. Женя напросилась с ней сначала просто посмотреть, потом ей поручили пришивать завязки. Бабушка радовалась:
– Видишь, и твои золотые ручки пригодились.
Девочка пришивала старательно, ведь от этого могла зависеть жизнь бойца. Да-да, вдруг у него в неподходящий момент оторвется тесемка на рукаве, и это помешает меткому выстрелу?!
Сразу стало понятно, что домой ходить не придется, но никто не возражал, чем дольше будут работать, тем больше сделают. Хватило бы материала. Его пока хватало. Грохотали швейные машинки, росли стопки пришитых тесемок. На третий день к Жене присоединилась Зоя. У нее тоже хорошо получалось. Девочки решили, что это даже полезней, чем читать и писать для раненых бойцов.
Работницы не бегали в убежище, некогда, ведь пока туда, потом обратно… сколько за это время можно сшить!
Бомба попала в соседний дом, а будто в них. Рухнуло, кажется, все, вылетели стекла, обвалилась штукатурка, попадали лампы и все, что было под потолком.
Бабушка, возле которой сидели Женя с Зоей, успела толкнуть их на пол и повалиться сверху сама. На их счастье, волной сбросило и большущую гору изделий. Женщин завалило сразу всем – штукатуркой, стеклами, рубахами и разбитой мебелью. Стало вдруг совершенно тихо, хотя понятно, что должно грохотать, ведь налет еще не прекратился.
Они трое остались живы и были не очень сильно посечены стеклами, а вот любимица цеха тетя Тая погибла, и две девушки, что сидели у самого окна, тоже. Многие были серьезно ранены, ведь стекла острые. Машинки оказались испорчены.
Работниц перевязали и отправили домой. У Иды Исаевны порезано лицо, даже в глаз стекло попало. Женьке стало страшно, ведь как только начинается бомбежка или даже артобстрел, стекла летят во все стороны, их выбивает взрывной волной. Значит, вот так может посечь кого угодно – и маму, и бабушку, и даже саму Женьку? И не только в цеху, но и дома?
Юрка смотрел на забинтованную голову подруги почти с завистью, Женька с Зоей стали героинями, но сами себя такими не чувствовали.
Вечером Женя тайно призналась Юрке, что было очень страшно, особенно когда оглушило и стало совсем тихо. Она не понимала, что засыпана и может погибнуть, но чувствовала, что это конец. Приятель возразил:
– Все равно ты молодец!
– Жалко, что женщины погибли.
Цех восстанавливать не стали, и бабушка не смогла бы работать, у нее язва, нельзя волноваться, и надо питаться по часам и калорийно. Да где их взять, эти калории, если в магазинах пусто? И их казавшиеся огромными запасы таяли как снег на солнце. Это происходило потому, что Ирина Андреевна и Станислав Павлович подкармливали всех вокруг. По-настоящему Ленинград еще не голодал, но у многих не хватило ни времени, ни денег или даже сообразительности, чтобы своевременно сделать запасы. Ирина Андреевна, подсовывая очередной мешочек или кулек какой-то бедолаге, радовалась:
– Вот и мои запасы пригодились. Зря Левушка ворчал.
Тогда никто не подозревал, что голод впереди и никакие даже самые большие запасы в кухонных буфетах не спасут от него в грядущую страшную блокадную зиму.
В Ленинграде не говорили «блокада», твердили, что город в осаде, а осаду вот-вот снимут, прогонят фашистов, и жизнь наладится. А пока надо потерпеть, сделать все, чтобы помочь фронту, – это главное.
3 НОЯБРЯ, понедельник
В 103 школах Ленинграда сели за парты более 30 тысяч учащихся старших классов. Несколько раньше, в конце октября, в красных уголках домохозяйств и бомбоубежищах к занятиям приступили 60 тысяч младших школьников (с первого до шестого класса)[5].
Впрочем, и старшеклассникам нередко приходилось менять классы на бомбоубежища. Только сегодня враг выпустил по городу 100 снарядов и сбросил на него 51 фугасную бомбу.
Старшеклассники пошли в школы, было их немного – и учеников, и учителей, и самих заработавших школ. Что делать со средними, пока неизвестно, а вот с младшими учителя стали заниматься прямо в красных уголках ЖАКТов или выделенных помещениях.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
