Внезапно Мэгги потеряла аппетит и медленно отложила рогалик, который начала было намазывать медом.
— Я бы приняла ванну, — тихо проговорила она, нуждаясь в нескольких минутах отдыха от сумасшедшего утра.
— В конце коридора направо и... я покажу, — решил Адам, отставляя нетронутую чашку чая.
Оказаться наедине с Адамом, Мэгги хотелось меньше всего, но отступать было поздно. Она не должна подавать и виду, что ее смутило предложение Адама сопровождать ее.
— Спасибо, — согласилась она, бросив измученный взгляд на Марка.
Тот лишь улыбнулся в ответ, и она покорно двинулась за Адамом. Что еще мог сделать Марк? Что могли сделать они оба, кроме как смириться с ситуацией, в которой оказались? Позже, когда они уедут отсюда и вернут собственный транспорт, все будет иначе!
— Не смотри так подозрительно, — сухо заметил Адам. — Я не собираюсь насиловать тебя на коврике в ванной, правда, весьма мягком!
Он распахнул дверь в ванную, продемонстрировав тот самый белый коврик с густым, толстым ворсом. Роскошь для ног... и всего остального тела!
Краска залила ее щеки от эротической мысли, мгновенно вспыхнувшей в ее голове после его провокационных слов. Что она делает?
— Спасибо, — рассеянно пробормотала Мэгги, входя в ванную и надеясь, что он сразу же уйдет.
Но ему, похоже, не слишком хотелось уходить.
— За что? За то, что не изнасиловал тебя на коврике в ванной? Или за то, что показал, где ванная? — издевался Адам, насмешливо изгибая бровь.
— За последнее, конечно, — раздраженно выпалила она и покраснела, заметив его ухмылку и осознав, что именно сказала. Получалось, она хочет быть изнасилованной на коврике в ванной! — За то и другое!
— Подумай еще раз, Магдалина, — протянул он со снисходительной улыбкой. — Марк, наверное, не хватится нас, пока...
Он просто смешон и знает это, но ему явно нравится терзать ее.
— Я подумала о тебе давным-давно, Адам, — язвительно проговорила Мэгги. — Поищи кого-нибудь другого для флирта, не трать на меня время!
Она захлопнула и надежно заперла дверь перед его носом, тяжело дыша и дожидаясь его отступления.
Ждать пришлось долго, но удаляющиеся шаги, наконец, все-таки раздались. Теперь можно вздохнуть с облегчением. Что за кошмар творится в эти последние несколько дней — полный кошмар! Чем быстрее они уберутся отсюда, тем лучше. Возможно, тогда удастся вернуться к нормальной жизни. Ну... настолько нормальной, насколько возможно после нового вторжения Адама.
Мэгги освежилась, обновила помаду и румяна, расчесала волосы. Ее голубая блузка идеально подходила к цвету глаз, а облегающие джинсы подчеркивали стройность бедер.
Вообще-то она не выглядит как жертва экстремальной ситуации — оказаться рядом с человеком, которого некогда любила до самозабвения. Это хорошо, потому что у нее нет никакого желания показывать, как он действует на нее.
Дорогу на кухню Мэгги нашла без труда, в основном из-за того, что шла на звук мужских голосов. Адам и Марк снова разговаривали на повышенных тонах. Эти двое мужчин никогда не были друзьями, но как члены одной семьи сохраняли, по крайней мере, нейтралитет.
Однако сегодня он явно был нарушен. Их голоса звучали все громче.
— Ты сам не знаешь, о чем говоришь, Марк, — холодно произнес Адам.
— Все — кроме, похоже, Мэгги — знают, о чем я говорю! — презрительно отвечал Марк. — О тебе и Селии Мэйс!
Мэгги привалилась к стене коридора. Лицо ее побледнело. О чем, черт возьми?..
— Слухи о вас расползаются уже пару лет, — злобно продолжал Марк. — И вдруг — о чудо! — ты останавливаешься в ее доме!
— Это и дом Джеффри, — ледяным голосом отметил Адам. — И он вряд ли пригласил бы в дом любовника своей жены!
— Всему миру известно, что Джеффри Хайнс абсолютно опьянен своей красавицей женой, наверное, делает для нее все, что она попросит!
— Например, становится другом ее любовника? — засмеялся Адам. — Ты несешь вздор, Марк, и прекрасно знаешь это!
— Неужели?
— Не буду тебя разубеждать. Просто предупреждаю, если повторишь эти сплетни Магдалине...
Магдалина услышала все...
ГЛАВА ШЕСТАЯ— Я все еще считаю, что ты совершаешь ошибку, — хмуро пробормотал Адам.
Его прежний насмешливый тон пропал, столкнувшись с упрямством Мэгги.
Они ехали обратно к отелю.
Мэгги потребовалось постоять несколько минут в коридоре, чтобы оправиться от шока после откровений Марка об Адаме и Селии Мэйс. Она не понимала одного: почему это так ее потрясло; в самом деле, какая разница, заводит Адам роман с незамужней или с замужней женщиной? И то и другое — измена. Адам на это мастер!
Ужасное потрясение она пережила еще три года назад. Известие, что ее муж не только поет со Сью Кастл, но и завел с нею роман, уничтожило Мэгги. И возможно, это была не первая его измена... Адам привык жить по собственным правилам, и верность в браке требовалась только от Мэгги, но не обязательно от самого Адама. Как ей тогда показалось, ее вообще не было!
Сейчас же отвратительно то, что своей уродливой моралью он подвергает опасности другую семью — семью с двумя детьми! Что касается Мэгги, то чем быстрее она сбежит от него и из дома Селии, тем лучше! Адам был явно недоволен, когда она вернулась на кухню и заявила, что хочет уехать немедленно. Но ему все же пришлось уступить.
— Слишком рано вам возвращаться за машиной, — недовольно выговаривал Адам по дороге назад. — Я звонил в отель перед отъездом. Вокруг еще полно репортеров.
Мэгги было уже все равно. Тем более, что оказаться под градом наглых вопросов намного лучше, чем проводить время с Адамом. Он не изменился. И никогда не изменится.
— Магдалина...
— Мое имя Мэгги, Адам! — отрезала она. — Мэгги Феннел. Таким оно было и таким будет.
И она многозначительно взглянула на него, сидя на переднем сиденье «рэнджровера». На этот раз ей было все равно, где садиться.
После всего случившегося нелепо позволять ему так влиять на себя. Но рядом с Адамом очень трудно блокировать прошлое, в конце концов, им бывало так хорошо вместе! Если бы там, в прежней ее жизни, было только плохое, сейчас бы она не испытывала такую боль!
Как все-таки она жестоко ошиблась в нем, и в его, как она полагала, любви! Адам — собственник, властитель, но сам никогда не имел, ни малейшего, желания полностью отдаваться другому.
— Только не для меня. Для меня ты никогда не будешь Мэгги!
— Думаю, Мэгги пытается сказать тебе, — вставил Марк с заднего сиденья, — что все твои слова для нее ничего не значат!
Если честно, слова Адама действительно мало значат для нее! Но Марк явно рад ужалить кузена. Как, в сущности, грустно, что братья так не любят друг друга. Не любят из-за нее, но все равно грустно. Единственная дочь у родителей, которые тоже были единственными детьми в семье, она всегда хотела иметь большую семью. Этого уже не случится...
