— Думаю, репортеры бросят поиски и разойдутся по домом, как только в отеле сообщат им, что мы уехали. Через пару часов мы спокойно вернемся за машиной.
Через пару часов!.. В компании Адама? О, это слишком долгая пара часов!
— Адам, мне бы очень не хотелось причинять тебе неудобства столь долго. Не мог бы ты высадить нас где-нибудь? — театрально предложила Мэгги.
— Никаких неудобств, — сухо уверил ее Адам. — И ты знаешь газетчиков, неужели здесь есть место, где они не выследили бы вас?
Он прав, и у нее нет желания отбиваться от назойливых вопросов прессы. Прекрасный выбор! Пара часов в компании Адама или наглое вторжение в ее личную жизнь!
— Странно, — пробормотал Адам. — У меня такое впечатление, что вам не хочется здесь оставаться!
— Как ты проницателен, — с тем же сарказмом ответил Марк.
— Неблагодарная парочка, — сухо произнес Адам.
— Неблагодарная?! — раздраженно заговорил Марк. — На твоем месте...
— Марк, я это уже слышал. Не трудись повторять.
Да, он все тот же самоуверенный Адам, которого Мэгги помнит слишком хорошо. Марк прав, он сам создал эту ситуацию для всех них, и сейчас она ему первому же и надоела.
Вот еще одна сторона личности Адама, ему слишком быстро все надоедает. После их расставания, она месяцами раздумывала, что именно в их отношениях было неладно. Неужели и она надоела Адаму? В конце концов, причины не важны. Их брак распался...
Когда-то она считала, что счастливейшим моментом ее жизни был день свадьбы с Адамом. Когда-то она мечтала, как они проведут остаток дней вместе. Но возможно, любви на всю жизнь уже не существует — хотя ее родители, похоже, нашли ее. Они по-прежнему вместе после тридцати лет брака и по-прежнему счастливы. Возможно, дело в том, что она выбрала Адама, мужчину, который слишком нравится себе и каждой женщине!
Боже! Снова поиск причин! В конце концов, Мэгги поняла это после долгих исканий, дело не в них, все предрешено свыше, и предрешено давным-давно.
— Вот и приехали!
Адам свернул на казавшуюся бесконечной дорожку, дома не было даже видно.
— Твои знакомые любят уединение, — сухо заметила Мэгги, когда они проехали около полумили и дом, наконец, появился. Это была впечатляющая усадьба в викторианском стиле со стенами, обвитыми плющом, и обширным садом, содержащимся в безупречном порядке.
— Хозяйка дома любит уединение, — ответил Адам, останавливая машину перед парадным входом. — Это Селия Мэйс, актриса.
Мэгги видела эту женщину во множестве телепрограмм. Селия Мэйс — прекрасная актриса, сделавшая себе имя в нескольких фильмах, даже номинированная на «Оскара» за свою последнюю главную роль. Для этой высокой блондинки двадцати... почти тридцати лет с фигурой, ради которой большинство женщин пошли бы на убийство, это был весьма странный выбор места жительства.
— У Джеффри и Селии близнецам около года, и они предпочитают держать их подальше от фотовспышек, — объяснил Адам, открывая дверь и впуская их в дом.
Нелегко вообще представить матерью эту женщину, с ее изысканной внешностью и исключительно пропорциональной фигурой, но матерью двойни!.. Как же ей удается справляться с семьей, детьми и такой блестящей карьерой?
— Джеффри — это агент Джеффри Хайнс? — уточнил Марк.
Адам посмотрел на него, прищурившись, и кивнул.
— Да, он мой агент.
Это новость! Раньше Адам никогда не отягощал себя агентами. Однако сейчас он большая звезда, работа бросает его по всему миру, и кое-что, должно быть, легче организовать с помощью агента.
— И Селии Мэйс, — угрюмо прибавил Марк.
Адам снова взглянул на него.
— В этом проблема?
— Для меня? Нет, — решительно отверг Марк.
Серые глаза уперлись в голубые, и Мэгги ощутила напряжение между мужчинами. Не поняла, а именно ощутила. Что, черт возьми, происходит?
— Милый домик, — проговорила она, чтобы сказать хоть что-то, хотя дом был действительно мил, и обставлен, как место для жизни, а не как декорация. Иначе, наверное, невозможно, ведь здесь живут двое детей!
— Да, — без интереса признал Адам, направляясь на просторную кухню в глубине дома. Дубовые панели и кухонная мебель были явно подобраны под возраст и стиль дома, желто-белая гамма освежала помещение. — Рассаживайтесь, — пригласил он, указывая на стулья вокруг дубового стола. — Сейчас заварю чай.
Мэгги с облегчением села. Нелепейшая ситуация! Вот она сама, сидит, вполне дружелюбно разговаривает, похоже, собирается пить чай и, возможно, даже завтракать с человеком, который полностью разрушил ее жизнь три года назад. Лишь англичане могут быть столь цивилизованны.
— Чему это ты улыбаешься? — снисходительно спросил Адам.
Она даже не заметила, что улыбалась, пока ей не указали. Да, придется признать, что она улыбается, грустно, конечно, но улыбается.
— Жизни, — сухо проговорила Мэгги.
Он поставил на стол чайник.
— И ее иронии?
Пусть он знает, что так занятно — хотя не обязательно смешно! — в этой ситуации.
— Примерно так, — ответила она, намеренно не глядя на Адама, но чувствуя на себе его взгляд.
Все действительно ужасно цивилизованны, тем не менее, этот мужчина предал ее, сделал ей больно, бросил ее! Этого она не должна забывать. Никогда!
— Итак, что у нас есть? — Адам открыл холодильник, изучая его содержимое. — Свежий апельсиновый сок для дамы. — Он поставил на стол кувшин с янтарной жидкостью. — Выдавлен моими собственными, трудолюбивыми руками, этим самым утром. И рогалики.
Он извлек их из хлебницы в одном из шкафов.
— Надо полагать, испечены твоими собственными, трудолюбивыми руками, этим самым утром? — съязвил Марк.
— Нет, но я действительно забрал их у булочника прямо из печи, — галантно парировал Адам, доставая из холодильника мед и масло, пока рогалики разогревались в микроволновке. — Как любит Магдалина, — нежно произнес он. — Надеюсь, Марк, тебе тоже понравится, — прибавил он, недвусмысленно давая понять, что ему плевать, нравится кузену или нет.
Главное, нравится Мэгги...
Свежий, апельсиновый сок и теплые рогалики с медом — ее самый любимый завтрак. И у Адама есть все ингредиенты. Он словно предвидел, что она и Марк будут завтракать здесь.
Конечно, прочитав утром газеты, Адам мог и догадаться, насколько плачевно их положение. Но он не мог знать, что Мэгги и Марк поедут завтракать к нему. Или мог?..
Таков Адам! Он решил привезти их завтракать, или только, кажется, что решил? Иначе, зачем он так тщательно подготовился?
Неужели сам факт их приезда не доказывает этого?
