— Помня твой прежний совет всегда быть начеку, я ужекое-что о нем выведала, — призналась Карен. — Это правда, что у негодесять содержанок?
— Сейчас всего четыре, — поморщившись, сказалТони. — Журналисты вечно все преувеличивают.
— Как? У пего только четыре наложницы в гареме?Бедняжка!
Карен состроила уморительную рожицу. Это весьма позабавилоТони. Он предполагал, что так она пытается скрыть свое разочарование в маркизе,которого представляла себе безупречным рыцарем на белом коне. Карен все еще нерассталась с наивными девичьими мечтами, хотя ее и трудно было заподозрить вэтом, глядя на ее великолепное женское тело.
— Маркиз никогда не берет в путешествиелюбовниц, — добавил Тони, пока они шли к автомобилю. — Он еще ни разуне отступил от этого правила. Мне кажется, что по своей натуре он эгоист, хотяи обожает большие компании.
Вечер принес долгожданную прохладу, освежившую кожу, каклечебный бальзам. В кронах раскидистых деревьев галдели неугомонные грачи,ссорясь из-за укромных мест для ночлега. Пристегнувшись ремнем безопасности,Карен ерзала на сиденье в ожидании знакомства с усадьбой Блэквуд-Тауэрс. Дорогаплавно спустилась в лесистую долину, и наконец она увидела величественноестаринное здание, окруженное рощами и холмами. Окна его пылали, отражая лучизакатного солнца. Багровые облака и лиловое небо придавали замкутаинственности. Казалось, он вырос из земли, а не создан руками человека. Каренмоментально влюбилась в это монументальное сооружение, оно полностьюсоответствовало ее представлениям о родовом гнезде благородного дворянина.
— Такого мне видеть еще не приходилось, —выдохнула она, зачарованная видом старинного замка.
— Когда-то здесь был мужской монастырь, потом его землизахватил родоначальник Бернетов, разумеется, силой.
Они стали спускаться по пологому склону холма к парадномувходу в усадьбу. Заинтригованная репликой Тони, Карен спросила, продолжаяразглядывать Блэквуд-Тауэрс:
— Так это был бесчестный или благородный человек?
— Потомок нормандских завоевателей, негодяй иразбойник. Впрочем, как и добрая половина всех английских аристократов. Он снесвсе церковные здания и воздвиг на их месте это колоссальное сооружение вроманском стиле.
Они объехали вокруг каменного бассейна фонтана, в котороммогучий бронзовый титан, с торчащим фаллосом размером с трезубец, резвился сочаровательными юными водяными нимфами, и затормозили на гравийной площадкеперед основанием парадной лестницы. Вблизи фасад усадьбы производил еще болееграндиозное впечатление.
По всему его периметру красовались огромные изваяниядревнегреческих богов и древнеримских героев. По обеим оконечностям сводчатойгалереи, обнесенной балюстрадой, стояли башни. А парадная дверь, утопленная внише портала, напоминала вход в мавзолей.
— Воспользуемся боковым входом, — сказалТони. — Прислуги в доме сейчас нет, остался только охранник, следящий заработой системы сигнализации. — Они прошли через дверь, ведущую к лестницев библиотеку, и Тони добавил:
— У меня есть запасной ключ, я дам его тебе, чтобы тысмогла иногда приходить сюда самостоятельно. Надеюсь, ты не из пугливых? Небоишься привидений?
— Меня пока не убедили, что они действительносуществуют, — ответила Карен, ; с восхищением озираясь по сторонам.
Библиотека потрясала своим великолепием. Высокие оконныепереплеты в нишах были задрапированы узорчатыми шелковыми шторами, которыеотдергивались при необходимости при помощи шнуров с кистями. Дубовые потолки ипроемы между окнами были богато украшены витиеватым орнаментом и инкрустацией.Окна выходили на ухоженный сад и зеленый газон. Вдали виднелись аллеи столетнихдеревьев.
Весь огромный зал библиотеки был занят книгами: они грудамилежали на полу, занимали все столы, стояли на стеллажах. Полки для дорогих,редких и старинных изданий были застеклены. Поражало обилие уникальныхфолиантов.
— Некоторые из них стоят целое состояние, — угадавмысли Карен, сказал Тони, окидывая горделивым взглядом собрание редкостей,словно бы он лично был причастен к его созданию. — Ни одна страховаякомпания не рискнула все это застраховать. Пожалуй, только для этого зала ясогласен сделать исключение и не курить здесь.
— И все это нам предстоит разобрать и внести вкаталог? — с дрожью в голосе спросила Карен, проводя кончиком пальца покорешкам бесценных книг, в окружении которых она чувствовала себя словно в раю.
— Ты владеешь компьютером? — спросил Тони.
— Разумеется! Во всяком случае, в объеме знаний инавыков, необходимых работнику архива или библиотеки, — ответила Карен.
Тони сопроводил ее в рабочее помещение и показал имеющеесятам оборудование. Оно оказалось даже более совершенным, чем то, которым Каренпользовалась в Оксфорде. Несколько странно, однако, было видеть компьютерпоследней модели на столе, когда-то принадлежавшем императору Наполеону, и взале, украшенном фламандскими гобеленами.
Карен уселась за монитор компьютера и, любовно проведяпальцами по клавиатуре пульта, спросила:
— А к Интернету он подключен?
Шоколадная обшивка сиденья под ней недовольно заскрипела,словно бы обидевшись на дурацкий вопрос, и испустила характерный запах дорогойкожи.
— Естественно! — рассмеялся Тони, присев на крайстола и покачивая ногой. — Так что ты сможешь связаться с любойбиблиотекой мира, если потребуется.
— Очень удобно. Ты уже пользовался чьей-то базойданных?
— Да, конечно! — Глаза Тони похотливо заблестели.Он с удовольствием разглядывал каштановые волосы Карен и ее лицо, похорошевшееот возбуждения и раскрасневшееся в потоке света, льющегося в высокое окно.Именно так ее личико выглядело во время оргазма.
Воспоминания об их недавнем совокуплении вызвали у Тонибурную эрекцию. Его манили ее пухленькие губки, розовые и чувственные. Неужелиименно этот чудный ротик всего час назад ублажал его пенис? Неужели это онстоль искусно сосал, лизал и покусывал его толстый ствол?
У Тони никогда не было недостатка в сексуальных партнерах.Но Карен продемонстрировала столь редкий талант и столь неординарную страсть вискусстве соития, что навсегда врезалась в его память. Он частенько вспоминалих страстные встречи и теперь, овладев ею вновь после стольких лет разлуки, былв неописуемом восторге. Мысль о том, что он сможет иметь ее и впредь регулярно,изо дня в день, страшно возбуждала его и горячила кровь, отчего головка членапобагровела, разбухла и отвердела.
— Боже, Карен! Ты только пощупай — и сразу поймешь, какты на него воздействуешь! — воскликнул он, скосив глаза на брюки, подкоторыми обрисовался толстенький удавчик.
Она сжала его пальцами и почувствовала исходящее от пенисатепло.
