В камине пылал огонь, но Элизабет вдруг стало холодно.
— А если бы меня там не оказалось?
Куинн пожал плечами.
— Пришлось бы еще что-нибудь придумать. Когда стало ясно,что тебя можно разыскать через Бомонта, это было уже несложно. Хотя, долженпризнать, я обрадовался, когда увидел тебя рядом с ним. Это значительноупрощало дело: надо было только узнать, на что он ставит...
— ...и позаботиться о том, чтоб это досталось тебе, — собидой закончила она.
— Именно. Мне нужна была зацепка, предлог для разговора. —Он улыбнулся. — И вообще, все вышло даже лучше, чем я надеялся. Если бы тысказала правду Бомонту, он наверняка повел бы себя куда осторожнее.
Теперь было поздно о чем-либо жалеть, но, если бы онавовремя все рассказала Ричарду, сейчас не пришлось бы терпеть в собственномдоме такого нежелательного и опасного гостя, как Куинн...
Ходики на камине отбили половину первого.
Куинн встал и потянулся гибким, как у кота, телом. Протянувруку, он погасил все лампы, оставив только торшер и пляшущее пламя камина.
— Уже поздно. Я ответил на твои вопросы, так что, если невозражаешь...
— Ничего ты не ответил, — с яростью перебила она. — Ты так ине сказал, зачем ты здесь. И что за незавершенные дела...
Он повернул к ней голову. Лицо оставалось в тени, но вглазах мерцали огоньки.
— Джо, милая, неужели не знаешь?
— Я уже просила не называть меня так, — пробормотала она. —Нет, не знаю.
Он наигранно вздохнул.
— А ведь ты никогда не была недогадливой, чаще всегопонимала меня...
— Значит, это уже не так. Не понимаю, на что ты надеешься...— Она беспомощно развела руками. — Ты женат, скоро и я выйду замуж, и...
— И твой жених будет не рад, если я проведу ночь с тобой.
Она пропустила мимо ушей вызывающий тон.
— Я тебе уже говорила, что будет не рад. А твоя жена?
Он снова сел и улыбнулся.
— Похоже, и она не будет рада.
Прошло не меньше минуты, прежде чем она поняла, что он имелв виду.
— Ты... — она судорожно сглотнула, — ты хочешь сказать, чтоя...
— Все еще моя жена? Именно это я и хотел сказать.
— Нет, не может быть, — в отчаянии вскрикнула она. — Бракдолжен был быть аннулирован.
— Это ты так думала. Ты не дождалась, чтоб узнать, согласенли я.
— Но когда я поклялась, что не намерена жить с тобой,семейные адвокаты составили необходимые документы, и я их подписала.
— А я не подписал.
— Но почему?! — Ну не любил же он се, в самом деле! — Твоиадвокаты согласились, что так лучше всего!
— Зато я не согласился. — Он нахмурился. — Хотя, пока искалтебя, я боялся, что ты решишь, будто брак аннулирован, и снова выйдешь замуж. —И не без удовлетворения добавил: — Я успел вовремя. Многомужество — тяжкоепреступление.
— Но наш брак не был настоящим...
— Ты имеешь в виду, что он не был реализован?
Она залилась краской.
— Этого не было.
— Нет, — светским тоном подтвердил он. — Но боюсь, что приданном стечении обстоятельств юридически это не упраздняет нашего брака.
— Но я обещала выйти замуж за Ричарда, — беспомощнопробормотала она.
— Выходит, ты поторопилась.
— Но ты же ничего не сказал, когда он говорил о кольце вчесть помолвки! — все еще не веря, воскликнула она.
— А ты бы предпочла, чтобы я сам ему объяснил, что оннапрасно теряет время, поскольку ты еще моя жена? — Куинн ехидно улыбнулся.
Ее передернуло.
— Я так и думал: не предпочла бы. — И он бодро добавил: —Хотя, насколько я помню, ты говорила о свадьбе весной, так что его неведениепродлится недолго.
Элизабет рассеянно поднесла руку к голове.
— Но как мне сказать ему? — прошептала она.
— Он знает, что ты была замужем?
— Нет, — еле слышно ответила она.
— Ну, значит, для него это будет ударом. — Это было сказанохолодно и насмешливо. Но он тут же прибавил: — Жаль мне этого несчастного.
— Но почему ты не дал аннулировать брак? — Элизабет готовабыла расплакаться. — Сейчас все было бы кончено, все позади. А теперь это причинитболь Ричарду, и наши жизни будут разбиты.
— Ты все еще хочешь аннулировать его?
— Конечно.
— А если я не хочу?
У нее застыла кровь.
— Но ты должен хотеть этого. Ты связан с женщиной, которуюне видел более пяти лет, и, значит, ты тоже не можешь жениться.
— А с чего ты взяла, будто мне это надо?
— Но ты говорил когда-то, что хочешь, чтоб у тебя быласемья... Разве это не значит, что тебе надо жениться?..
— А что, если, однажды обменявшись брачными обетами, я досих пор блюду их святость?
— Только не говори, что ты искренне произносил эти обеты! —с пафосом воскликнула Элизабет. — Это было просто... — Она осеклась и прикусилагубу. Потом глубоко вздохнула и с холодным упорством докончила: — Если ты недашь согласия аннулировать брак, я сама приму все меры, чтоб прекратить его.
— Вот как? — Он рассмеялся, и пламя камина отразилось у негона зубах. — Наша мышка грозится покусать кота.
— Я буду не одна. — Она не пыталась скрыть торжество. —Ричард будет рядом.
Когда она произнесла имя Ричарда, лицо Куинна помрачнело.
Ревность? Или ей показалось? Вряд ли. Не мог он ревновать.Чтоб ревновать, надо испытывать хоть какие-то чувства, а она не вызывала в немничего, кроме холодного раздражения. Ну и, конечно, чувства собственности.
Она поняла, что права, услышав:
— Как ты, наверно, заметила, мы с Бомонтом не самые большиедрузья. Ты можешь всерьез представить, что я отдам ему принадлежащее мне?
— Я не твоя, — отрезала она. — И мне неясно, как ты можешьпрепятствовать. Если будешь чинить препоны, у Ричарда предостаточно средств ивлияния, чтобы с тобой бороться.
— Верно. Могу тебя поздравить: ты опять подцепила богатогомужчину...
У Элизабет перекосилось лицо, как от пощечины, однако улыбкаКуинна была невеселой.
— Вот только, когда ты ему расскажешь всю правду, станет лион употреблять все эти средства и влияние? Захочет ли он вступить в этот брак,узнав, чья ты жена?
