ГЛАВА ПЕРВАЯ
Элизабет знала заранее, что ей предстоит в высшей степениторжественное мероприятие и что она не сможет показать себя на нем так, какхотелось бы. Поэтому она выбрала самое простое: маленькое черное платье длякоктейля и элегантные замшевые лодочки. Длинные, собольего цвета волосы былизабраны в пучок.
На руках — никаких колец, только часы на левом запястье. Вушах — старинные серьги, серебряные с перламутром, затейливо изогнутые в видерусалки.
Когда раздался звонок в дверь, она была уже готова.
Элизабет надела серую шубку из искусственного меха, взяласумочку и, открыв дверь своего коттеджа, расположенного в тихом тупичке вцентре города, улыбнулась высокому, хорошо сложенному мужчине в безупречномвечернем костюме.
Ричард Бомонт наклонил голову и поцеловал ее в щеку.
— Ты, как всегда, прелестна.
Четкая дикция говорила об интеллигентности,аристократическое лицо источало обаяние.
Ноябрьский вечер был сумрачным и сырым, сгущался туман.Возле выкрашенной в черное двери Кентль-коттеджа стойко не отцветавшая желтаяроза серебрилась от росы, а влажные булыжники мостовой сверкали, как золотаячешуя, в свете старинных фонарей.
— В котором часу начинаются торги? — спросила Элизабет,когда Ричард усадил ее в лимузин Бомонтов. За рулем сидел шофер.
— В половине десятого. Сначала будет буфет с шампанским.Выставлена небольшая частная коллекция камней, так что, думаю, все закончитсябыстро.
Ричард был богат и любил красивые вещи. Он коллекционировалдрагоценные камни.
— Надеешься найти что-нибудь особенное? — спросила Элизабет,когда элегантная машина выехала из тупичка и свернула в сторону Гайд-Парка.
Голубые глаза Ричарда засверкали.
— Более чем особенное: бриллиант «Ван Хэмел».
— Вероятно, будет большая конкуренция?
— Думаю, да. Хотя приглашено только избранное общество.
— Но бриллиант достанется, конечно, тебе.
Ричард самодовольно улыбнулся — другого варианта развитиясобытий он не допускал.
— О да, я получу его. Он не очень большой, но без малейшегоизъяна, и огранка восхитительна. Как раз подходит для перстня в честь помолвки.
Последние слова он произнес так спокойно, что Элизабетизумленно моргнула.
— Для тебя это как будто неожиданность.
Она догадывалась, что их отношения становятся серьезными, ноне была уверена в собственных чувствах, не знала, чего хочет, и не могларешить, радоваться ей или тревожиться.
Ричард не был порывистым юношей, он знал, что всему своевремя, и, очевидно догадываясь о нерешительности Элизабет, не торопил ее.
До сегодняшнего дня.
Их задержал светофор. В свете уличных фонарей Ричардразглядывал лицо Элизабет, ее длинные темные ресницы, прямой нос, чувственныйизгиб губ, чистую линию подбородка.
— Ты ведь знаешь, что я люблю тебя и хочу на тебе жениться?
Она поняла, что он ждет ответа, но его слова были такнеожиданны, что сбили ее с толку. Элизабет молчала, а в голове проносилисьмысли.
Единственный сын баронета, Ричард был красив, обаятелен,хорошо воспитан и внимателен. Блестящий ум и непревзойденное знание мировойбиржи позволили ему сколотить немалое состояние и завоевать уважение в деловыхкругах.
Ей двадцать шесть лет. Если упустить этот шанс, не многонайдется мужчин, достойных хоть какого-то сравнения с Ричардом, а ей хотелосьобрести домашний очаг и детей, пока еще молода.
Спустя мгновение он добавил ровным голосом:
— Если ты согласна, я подумал, что после аукциона мы моглибы отправиться ко мне на квартиру.
Кроме большого дома в стиле короля Георга на Ломбард-сквер,хорошо знакомого Элизабет, Ричард держал апартаменты в отеле на Парк-Лейн,которых она не видела вообще.
Почти всегда соблюдавший условности, в этот раз он яснодавал понять, что если до сих пор довольствовался платоническими отношениями,то теперь хочет пойти дальше.
Настал момент принимать решение.
Как ей быть? Прошло более пяти лет с тех пор, как разбиласьее жизнь. За это время она искренне привязалась к Ричарду. Не пора ли оставитьза спиной прошлое и начать жизнь заново?
— Ну так как, дорогая? — настаивал он.
Она перевела на него взгляд ясных, спокойных темно-серыхглаз.
— Да, я согласна.
С легкой торжествующей улыбкой он пожал ей руку. Лимузинснова тронулся.
— Не вижу никакого смысла в длительной помолвке, —проговорил Ричард. — Что скажешь, если нам сыграть свадьбу весной?..
Они свернули с главного шоссе к Белхам-Плейс. Белхам-хаус,где должен был состояться аукцион, горел огнями.
Старинное, прекрасно сохранившееся здание, настоящий дворец,стояло в глубине участка, огороженного стеной из серого камня, увенчаннойпозолоченной, с пиками, решеткой.
Возле высоких, художественной ковки ворот полицейскийвзглянул на их пригласительный билет с золотым оттиском и взмахом рукипропустил машину.
Шофер проехал мимо уставленной автомобилями площадки ивысадил их у внушительного, окованного железом портала, охраняемого агентом вштатском.
— Дожидаться не нужно, Смизерс, — сухо обратился к шоферуРичард, — мы вернемся на такси.
Элизабет оценила его тактичность.
Они вошли в мраморный вестибюль, окруженный колоннами.Расторопный слуга в ливрее забрал у Элизабет шубу, и спустя мгновенье ихприветствовал седовласый хозяин — как она позднее узнала, впавший в нужду эрл.Им поднесли бокал марочного шампанского.
В освещенной канделябрами столовой они присоединились кроскошно одетым гостям. Ричард представил Элизабет нескольким знакомым ипоказал ей пару охранников, неприметно смешавшихся с толпой.
Во время ужина а-ля фуршет ее кавалер казался безмятежным,как обычно, но Элизабет чувствовала под маской спокойствия растущее напряжениеожидания.
К половине десятого гости потянулись в помещение торгов —просторный зал с двустворчатыми дверями в обоих концах. У входа каждому выдаликаталог и проводили их к креслам.
Худощавый, юркий блондин с тщательно уложенными, чтобыприкрыть залысины, волосами занял место за стойкой, постучал молоточком, иторги начались.
Появились камни, граненые и самородки, но Ричард не проявлялособого интереса, пока очередь не дошла до последнего номера.
