— Голливуд? — спросил Дрейк.
— Голливуд.
— Конечно, Перри, если ее муж был осужден здесь, вКалифорнии, мы можем порыться в бумагах и…
Мейсон прервал его:
— Не забывай, она уже обращалась в Сан-Квентин и Фолсом. Необманывай себя, Пол. Допустим, что Уорфилд приехал на Побережье. Нашел работу,возможно, в киностудии, начал хорошо зарабатывать. У него появилась возможностьвстречаться с красивыми женщинами. Чтобы попасть в кинобизнес, даже наконторскую работу, у женщины должен быть крепкий, жизнестойкий характер.Женщины, которые крутятся вокруг кино, не автоматы, шагающие по точно заданномукурсу. Они решительны и предприимчивы. Ну, и естественно предположить, что этотУорфилд влюбился. Сначала, возможно, просто флиртовал, а потом встретил «своюединственную». Надумал жениться, и ему потребовалось, чтобы жена с нимразвелась. Сам он не решался даже заговорить о разводе — жена слишком еголюбит, чтобы позволить ему уйти. И если она узнает, где он, тут же отправится кнему. К этому времени он — уже крупная шишка, а его преследует прошлое, котороеон не осмеливается никому открыть. Тогда он притворяется, что натворил чертзнает что и угодил в тюрьму. Велит жене не приезжать в Калифорнию — она-де всеравно не сможет его увидеть. Более того, он заставляет ее высылать все, допоследнего цента. Теперь-то ей уж просто не на что приехать.
— Ты считаешь его таким подлецом? — спросил Пол Дрейк.
— Можешь не сомневаться, так оно и есть! Именно по этойпричине он вынудил жену посылать все деньги Спинни.
— Откуда ты знаешь, что ее муж Хоман?
— Спинни — промежуточное звено, человек, которому ее муждоверяет. Он ездит в Сан-Франциско. Естественно, получает почту на тот адрес. Иесли что-то произойдет, он свяжется с ее мужем в Лос-Анджелесе.
— Резонно.
— Так вот, Спинни поддерживает связь с Хоманом.
— Черт возьми, Перри! Когда слушаешь твои рассуждения, всевыстраивается логично, как в математике. Хоман должен быть Уорфилдом. Конечно,у Хомана есть младший брат, он живет с ним в одном доме, но в день аварии онбыл в отъезде, да и накануне тоже.
— Все это следует перепроверить, — нахмурился Мейсон. —Расскажи-ка мне про него.
— Его зовут Горас. Он лет на семь-восемь моложе Жюля.Заядлый рыбак и игрок в гольф. Настоящий плейбой.
— Он работает?
— Ну как они все работают в Голливуде? — пожал плечамиДрейк. — Урывками, когда как. Он — сценарист. Время от времени Жюль подкидываетему кое-какую работенку. Пытается создать брату положение. У Жюля естьнебольшая яхта, скаковая лошадь, он член гольф-клуба, ну и все такое прочее.Словом, все знаки голливудского процветания. Время от времени Горас работает,затем, прихватив снаряжение своего братца, отправляется на рыбалку, играть вгольф и…
— Обожди минутку, — прервал его Мейсон, — значит, в деньаварии Гораса не было в Голливуде?
— Не было. Он как раз на яхте ловил рыбу.
— Он и может быть Спинни.
— Выходит, что может.
— Или же Горас может быть мужем, а Жюль покрывает его.
Дрейк нахмурился:
— Я об этом не думал. Но Жюль в своей работе мастак, а егобратец — ничтожный бездельник. Он мог бы написать, к примеру, вот так: «Я вГолливуде, но дела у меня идут неважно. Я кое-как держусь, потому что меняподпирает мой брат, но он оборвет мне уши, если узнает, что у меня есть жена. Ачто, если нам разойтись? Я пришлю тебе немного деньжат, и считай себя сновавольной птицей».
Мейсон обдумал слова Пола.
— Знаешь, уж очень она естественно держалась, когда япоказал ей эту фотографию. Пол, ты уверен, что это его фотография?
— Да. Я с ним разговаривал. Можешь не сомневаться, снимокего. И хороший.
— Ладно. Отложим пока этот вопрос, — решил Мейсон. — Сегоднявечером я снова увижусь со Стефани Клэр. Я пообещал ей, что у меня будутхорошие новости. Очень не хочется ее разочаровывать.
— А ты не мог бы ее обмануть, Перри?
— Только не эту девушку. Думаю, мне надо повидаться сХоманом.
— Уже вечер. Его будет трудно поймать.
— А днем разве легче?
— Вообще-то так.
— Где он живет?
— В замке в Беверли-Хиллз.
— В справочнике его телефона нет?
— Нет, конечно.
— Но ты должен был его раздобыть, когда сделал наскок нателефонную компанию.
Дрейк кивнул, сунул руку в карман и молча протянул адвокатузаписную книжку. Тот списал интересующий его номер.
— Ну разве не странно, что у этого Спинни, живущего вдешевом многоквартирном доме в Сан-Франциско, есть незарегистрированныйтелефонный номер киномагната? — покачал головой Мейсон.
— Он не магнат, Перри, всего лишь несчастный раб стрехтысячным заработком в неделю, со всевозможными налогами и все такое.
Мейсон усмехнулся:
— Все равно я намерен с ним потолковать.
— Вряд ли ты много из него вытянешь, — предупредил Дрейк. —Он парень скрытный и недоверчивый.
— Если только я не ошибаюсь, Пол, его преследуют призракипрежней жизни. Потому он и дергается, а я не собираюсь щадить его слабые нервы.
Глава 8
Уличные фонари ярко освещали фасад белого особняка виспанском стиле. В царившем полумраке красная черепица крыши казалась почтичерной.
На звонок Мейсона появился слуга-филиппинец в белой куртке.
— Я звонил мистеру Хоману. Я…
— Да, мистер Мейсон. Сюда, пожалуйста. Ваши пальто и шляпу.
Мейсон снял пальто и шляпу, вручил их слуге и пошел следомза ним по длинному коридору, паркетный пол в котором был натерт до зеркальногоблеска красным воском, проследовал через просторную общую комнату, где царилтаинственный полумрак, и оказался в кабинете, выходящем в патио.
Хоман сидел за письменным столом и с хмурым видомвсматривался в отпечатанный на машинке сценарий, испещренный карандашнымипометками.
Когда Мейсон вошел, он поднял голову и, держа карандаш надстраницей, сказал:
— Садитесь. Не разговаривайте, пожалуйста.
Мейсон постоял, уставясь на фигуру за столом и потешаясь просебя над тем, с какой враждебностью Хоман смотрит на лежащую перед ним страницу.Потом опустился в одно из мягких кресел.
