Я чувствую, как меняется все мое существо. Ярость и чувство бессилия, порожденные видом страданий, которые Стрикленд причиняет тем, кого я люблю, и сознанием того, что он собирается использовать Эликсир во зло, способствуют завершению тех превращений, которые начались во мне, когда я восстала из мертвых. Я выходец с того света. Меня вернули из Царства Ночи, чтобы я снова ходила по земле, но всю важность этого я осознаю только теперь. Внутри меня пробуждается магическая сила сотен волшебников и волшебниц, которые жили до меня, возрождается магия многих веков, тайные, давно забытые знания открываются мне. Это сила ведьмы, которая восстала из мертвых. Сила, способная победить любого. И я ею владею.
Я вскидываю руки, и ядовитый туман Уиллоуби мгновенно тает. Мои волосы и ночная рубашка начинают развеваться на ветру, который заставляет скрипеть ветви кедра и тисовых деревьев. Ноги отрываются от земли, и я возношусь более чем на ярд. Я чувствую, как от меня исходит волшебство. Дыхание становится громким, словно это дышит великан, биение сердца похоже на далекий гром и слышно всем. Моя кожа сияет в ночи. Демоны и прочие темные твари перестают рычать и сжимаются от страха, тихо скуля. Я с удивляющей меня саму легкостью отбрасываю их к дыре в посыпанной гравием земле и скидываю обратно во Тьму.
Но с Уиллоуби справиться труднее. Темный дух бросается в мою сторону, пытаясь подавить магию зловонным туманом. Но прежде чем он успевает приблизиться ко мне, я открываю рот и издаю крик. Уиллоуби застывает на месте, его магию как ветром сдуло. Ближайшие надгробия валятся на землю. Каменный ангел разлетается на куски. Стрикленд теряет равновесие и, по-прежнему держа Брэма за горло, тяжело падает на могилу моего отца. От языков вспыхнувшего пламени занимаются сухая трава и кедр, и вот уже все вокруг пылает. Темный дух растерян и обескуражен, и я этим пользуюсь.
– Тебе не место в Царстве Дня! – кричу я. – Твое время на земле давно миновало, и ты использовал магию во зло. Ты больше не вернешься к живым и не сможешь заставить их страдать, ибо я этого не допущу! Возвращайся обратно во Тьму, где твоя злоба будет бессильна. – Сказав это, я снова кричу, одновременно направляя на него заклятье сокрушения, нежданно пришедшее ко мне, на каком-то древнем гортанном языке из памяти тех, кто жил и умер давным-давно, памяти, которая теперь стала моей. Уиллоуби страшно корчится, ибо против меня ему не устоять. Ни сейчас, ни когда-либо в будущем. Он летит в бездну, и по мере падения его яростный рев затихает.
Я перевожу взгляд на Стрикленда. Наконец-то я вижу на его лице страх.
– Ты прав, что боишься, – говорю я ему. – Ты использовал Великую Тайну во зло и не достоин владеть Эликсиром Лазаря. Ты причинил людям столько вреда. Но сейчас ты заставил страдать тех, кого я люблю, в последний раз, Страж.
– Нет, подожди. Послушай. – Он отползает, и я чувствую: колдун пытается не дать ослабнуть чарам, насланным на Льюиса и Брэма, которого он все еще продолжает душить. – Подумай, Утренняя Звезда. Подумай, чего бы мы могли достичь вместе, ты и я! Воскрешенная ведьма и Страж… мы имели бы безграничную силу. Мы стали бы всемогущи, мы могли бы править миром.
– Я пришла сюда не затем, чтобы слушать тебя, Стрикленд, – спокойно произношу я. – Я здесь, чтобы покончить с тобой.
Я делаю пламя, пожирающее кедр, еще яростнее, еще жарче и отламываю от дерева тяжелый пылающий сук, который падает наземь и загораживает Стрикленду путь к отступлению. Он оглядывается по сторонам, ища пути отхода, но справа от него зияет бездна – врата Тьмы, а перед ним стою я. Он еще крепче сжимает горло Брэма, к которому силы возвращаются тем вернее, чем более беспокоится Страж. Льюис же лежит безмолвно и неподвижно, и я прошу духов не допустить, чтобы я пришла ему на выручку слишком поздно.
– Отпусти Брэма, – приказываю я, но он только отрицательно мотает головой. – Я сказала – отпусти его! – Рукава колдуна вспыхивают, и он вынужден отпустить пленника, чтобы сбить пламя. Брэм валится вперед, становится на колени, глотая воздух. Я начинаю толкать Стрикленда к краю бездны. Он хватается за надгробный камень, потом вцепляется в лодыжку Брэма. Тот все еще слишком слаб, чтобы высвободить ногу, и поэтому сползает к яме. На мгновение мне становится страшно – я вспоминаю Вайолет и снова вижу, как демон уносит ее во Тьму.
– Я унесу его с собой, ведьма! – В голосе Стрикленда звучат истерические нотки. – Я утащу его во Тьму!
Я приостанавливаю действие магии, которая влечет Стрикленда и Брэма к бездне, и, устремляю взор на плющ, обвивающий одно из тисовых деревьев. Я разжимаю ладонь и велю ему лечь в мою руку. Под моим пристальным взглядом блестящий зеленый вьюнок спадает со ствола дерева и летит ко мне. Он обвивается вокруг руки и ложится мне на ладонь. Я зажимаю его в кулаке и делаю глубокий вдох, закрыв глаза и представляя себе, как стебель и листья плюща из зеленых становятся черными, а потом обретают цвет серебра. Только почувствовав, что моя магия подействовала, я открываю глаза. Растение изменилось: теперь у меня есть собственный Серебряный Шнур.
Я размахиваюсь, изо всех сил выбрасывая руку вперед, и Серебряный Шнур щелкает, как кнут. Стрикленд вопит от боли. Я вижу, как из глубокого рубца на его лице течет кровь, меж тем шнур вновь обматывается вокруг моей руки. Я снова размахиваюсь, сверкающий шнур опять летит вперед и на этот раз обвивается вокруг горла Стража. Я быстро дергаю его к себе, и Стрикленд скользит, отпустив наконец ногу Брэма. Его крик переходит в хрип, а руки скребут по шнуру, но он не может сорвать удавку. В отчаянии он творит заклятье, и кусок горящей ветви летит в меня. Он попадает мне на плечо, сжигая ткань ночной рубашки и обжигая кожу, но это меня не останавливает. Я ни на секунду не отрываю глаз от врага.
– Твое время кончилось, Страж. Ты больше не будешь ходить по земле, ни в своем теле, ни в виде духа. Я проклинаю тебя и приговариваю к пребыванию во Тьме на все времена!
Он открывает рот, но не успевает издать ни звука, ибо я сдергиваю Серебряный Шнур с его шеи, и колдун, перевалившись через край бездны, падает вниз. Я отвожу руку и иду вперед, читая заклинание, которое закроет врата Тьмы, поглотившей Стража.
И вот я стою на том самом месте, где только что была бездна, изрыгавшая зло. Слышится глухой гул, как будто земля не хочет принимать его обратно. Я пытаюсь замедлить бешеное биение сердца и выровнять дыхание. Кладбище успокаивается. Пламя, которое вызвала я, опадает и исчезает, ветер стихает, и воздух снова становится неподвижным, таким, каким он обычно бывает по ночам.
Брэм, шатаясь, становится на ноги и спешит ко мне.
– Лилит! О боже, Лилит… – Он обнимает меня и прижимает к груди, несмотря на то что я все еще свечусь магией и должна бы казаться ему пугающей.
– Брэм! Теперь тебе ничто не грозит.
– Твое плечо – колдун тебя обжег. – Он нежно смотрит на мою рану.
– Это пустяк, так, небольшое напоминание о победе. Но Льюис…
Мы подбегаем к нему, и Брэм помогает мне перевернуть несчастного. Его лицо бледно как мел.
