правителя, князя Юри! Нишай сказал, что это Кориус сжёг крепость! Эта проклятая змея с мордой барана отсиделась за спиной терия Вердена! Надо схватить и посадить его на кол!
На словах «погубил правителя» сердце у меня дёрнулось.
Умом я понимал, что правителя Юри вряд ли убил сам Кориус, но сразу стало как-то нехорошо. Неужели, вот он, конец моего пути?
Я внимательно посмотрел на Нишая: может, и об этом говорил ему Эрлик?
Но колдун отвёл глаза.
— Мы не будем ставить под угрозу наш союз с волками! — объявил я своё решение для Айнура. — Будем сначала говорить. Спускаемся!
Ичин кивнул и прикусил варган, командуя подъем. Он наловчился за эти дни.
Варган висел у него на груди поверх амулетов, шаман наклонял голову и подхватывал его губами.
Незаменимая оказалась штука — эта противная музыка.
Тропа к низу расширилась, и идти стало удобно. Скоро мы достигли утоптанной площадки, от которой до подножия оставался всего один короткий переход.
Уселись передохнуть и понаблюдать, наблюдать, как отреагируют на наше появление в лагере Кориуса и на волчьей стоянке.
Подошла Дьайачы и уставилась на диких волков, суетившихся у входа в Белую гору.
— Они не войдут в пещеру, — прошептала она.
— Так им и не надо, — усмехнулся я. — Может, останешься и не будешь дальше спускаться, пока мы не договоримся с волками?
Белая Суть мотнула головой и упрямо сжала губы. Не для того она перетерпела этот опасный спуск, чтобы остановиться на полпути.
Делегация диких волков, разглядев, что мы уже близко, выдвинулась нам навстречу. Возглавляли её Шани, Бурка и его жирненький дядя.
Дядя мне не понравился, но ведь он пошёл на сотрудничество с нами? Значит, не всё так плохо, как кажется нашему колдуну?
Я тронул Нишая за плечо, и он вздрогнул.
— Ты чего опять? — спросил я. — Забудь уже про этого Эрлика. Даже если мы ухлопали только дракона, хозяину преисподней есть над чем пораскинуть мозгами, прежде чем он снова к нам сунется.
Нишай сдвинул брови: мол, я не о том.
— Посмотри на лагерь Кориуса, — сказал он.
Я проследил за взглядом Нишая.
В лагере было суетно — воины передвигались хаотично, толпились у главной юрты. Но что они делают, было не разглядеть.
Тушку самого военачальника я раньше легко отыскивал по блестящей броне, но сейчас никак не мог нашарить глазами.
Военачальник Кориус почему-то не выслал к нам делегацию… И я больше не видел его… Неужели сбежал?
Нишай продолжал хмуриться.
— Что они делают? — спросил я Ичина, и тот подозвал одного из самых зорких охотников.
— Башку кому-то рубят, — сказал тот, приглядевшись.
— Башку? — переспросил я. — Кому?
— Кориусу, — подсказал Нишай.
— С чего ты взял? — Вот тут уже все мы уставились на него.
Даже самый зоркий охотник не смог различить лиц, а Нишай говорил так, словно видел.
— Они разглядели меня и мою охрану, — пояснил колдун. — Чёрная одежда — приметная, и рост у меня подходящий. Но воины Кориуса не видят паланкин императора. Думаю, они решили, что император погиб, а Нордай победил и спускается вниз со своею свитой. Ты же помнишь, Кай, сколько драконьих воинов мы вырезали у перевала? У Нордая была охрана вроде моей.
— Кориус не пошёл за императором, потому что не верил в его победу, — согласился Айнур. — Он сделал ставку на Камая. Был готов подчиниться тебе, княжич, когда ты спустишься с перевала. Но у тебя нет черной одежды и охраны из драконьих воинов.
— То есть в отряде Кориуса бунт? — осенило меня. — Его дюжинные хотят свалить своё бездействие на военачальника и вручить Нордаю его голову в качестве извинений?
— Боюсь, что да, — кивнул Нишай. — Если бы выиграл ты — Кориус стал бы героем. Но внизу решили, что победил Нордай. И голову Кориуса сейчас положат в мешок, чтобы отдать победителю.
— Вот это мы повеселимся сегодня! — ухмыльнулся Майман. — Сейчас они разглядят, что победил не Нордай и зарубят ещё кого-нибудь!
— Им некого больше рубить, — не поддержал шутку Нишай. — Теперь им остаётся надеяться только на милость наследника. Иногда новый наследник приказывает казнить каждого шестого воина, а остальных прощает.
— Ну твою мать! — разозлился я. И крикнул, не увидев рядом нашего предводителя: — Айнур, у нас проблемы с дебилами! Ты где?
— Он разговаривает с Белой Сутью, — пояснил Ичин. — Волки окружили её гору. Что, если они потребуют выдать Дьайачы?
— Час от часу не легче, — нахмурился я. — Но они же видели, что дух волка был на нашей стороне, а значит — он простил эту несчастную Суть.
— Волки простили нам, людям, — покачал головой Ичин. — Мы для них — слабые, они не нападают на слабых.
— А Дыайчи — сильная?
— Да, Кай. Она противопоставила себя всему волчьему племени. Боюсь, что они хотят её крови.
— Крови света? Они же поклоняются солнцу, или я что-то напутал?
— Солнцу, — кивнул Нишай. — Жестокому солнцу, что с стрелами бьёт тех, кто внизу.
— Так или иначе — будем говорить с ними о духах, — кивнул я. — О том, что Дьайачы — не ровня им, чтобы мстить. Она — мать, прародительница разума. Своего рода дух Белой горы.
— Но волки всегда мечтали победить духов, — напомнил Нишай.
— За то и были наказаны, — кивнул я. — А теперь пусть наступит мир. Мир, в котором будут не только свирепые духи зверей, но и женская суть. У волков нет женского божества, а теперь будет. Боги — всегда недобрые, тут — без обид.
— Совсем нет женских божеств? — удивился Ичин.
— А у вас-то их много, что ли? — фыркнул я. — Вот когда в небе я видел лицо женщины? Кто она была?
Шаман уставился на меня с непонимающе.
— В небе? — спросил он.
— Да, над перевалом. Над фигурами волка, медведя и барса.
Ичин покачал головой.
— Не было в небе никакого лица, — подтвердил Майман. — Тебе померещилось, Кай.
Глава 36
Пуповина Умай
Я помолчал, нахмурился.
Как это так? Выходит, призрачных зверей видели все, а женское лицо — я один?
Спросил осторожно:
— Разыгрываете,
