и следующее, что я чувствую, — это что-то вроде кожи вокруг моих запястий. Они смыкаются, и я понимаю, что Люк связал меня ремнем, когда чувствую пряжку на своей коже.
— Вот что я тебе скажу, Кристофер. — Я узнаю голос Дюваля. — Если ты выберешься из этого… все прощено. Я дам тебе все, что ты захочешь. Удачи, парень.
Они заставляют меня лечь в могилу, которую вырыли для меня, и начинаются самые долгие минуты моей жизни. Наказанный Кругом. Похоронен заживо.
Звуки лопат невыносимы, а ощущение тяжелой земли, медленно отделяющей меня от мира живых, — это кошмар, который я никогда не забуду.
Я расширяю легкие, поворачиваю голову в положение, которое, как мне кажется, позволит мне создать что-то вроде воздушного кармана, но ничего не обещается. Поэтому все, что я могу сделать, — это думать о женщине, которую люблю, и о том, что я пройду через это еще сто раз, если это будет означать, что я испробовал все, чтобы заполучить ее.
Когда мир исчезает, и остаюсь только я, я наконец-то кое-что понимаю. Что Элла останется одна. Без меня. И что я умру без нее. Все, что я сделал… это разлучило нас раньше времени, вместо того чтобы дать нам второй шанс.
Я не могу так умереть.
Глава 43
Элла
Slower — Tate McRae
Слезы текут по моему лицу, пока Люк едет по Стоунвью. Мимо проносятся закрытые особняки. Идеально подстриженная трава на тротуарах, бегуны в роскошной спортивной одежде, с ними бегут маленькие собачки. Шофер открывает дверь мужчине в костюме, который уже разговаривает по телефону в 6:30 утра. Горничная идет к воротам, останавливаясь у домофона, чтобы позвонить на утреннюю смену. И я знаю, что под всей этой роскошью, в подполье отвратительного богатства, всем правит Безмолвный круг.
Шоу кажется странным, как только вы заглянули за кулисы. Невозможно не заметить нити, на которых держатся марионетки.
От этого города меня тошнит.
— Я же просила тебя отменить это, — прохрипела я сквозь сдавленность в горле. Облизывая пересохшие губы, я провожу ладонью по мокрому лицу. — Я же просила тебя отменить это.
Он игнорирует меня, не собираясь в сотый раз повторять, что уже слишком поздно. Он может молчать. Мне от этого не станет легче.
— Он твой лучший друг, — шиплю я.
— Был.
Это все, что вылетает из его уст, и этого достаточно, чтобы я снова разрыдалась.
Был, потому что Крис больше ничего не значит. Разве что мертв.
Вспышки прошлой ночи возвращаются волнами, от которых мне хочется умереть. Он заставил меня забыть обо всем. О внешнем мире, о том, как я ненавижу себя. Он заставил меня почувствовать себя целой, как это так хорошо у него получается. Он заставил меня полюбить его заново.
Боже, я не могу стереть из памяти его разбитое выражение лица, когда он узнал о своем отце.
Люк даже не говорит мне, что произошло, знает ли его семья об отце или о нем самом. Он не скажет мне, где найти его тело. Я не могу перестать думать о маме Криса… и Джульетте… Это все слишком.
У меня даже не было возможности попрощаться с ним в последний раз.
Прогулка от машины до храма — самое мучительное, что мне когда-либо приходилось переживать.
Я потеряла любовь всей своей жизни, а взамен Круг предлагает мне стать Герой для Тени, которая, как они знают, пройдет инициацию в следующем году. Они сказали, что у меня будет выбор между тремя из них. Это даст мне год, так как от меня ничего не потребуют, пока они не станут полностью посвященными Тенями.
Может быть, я смогу сбежать. Не может быть. Я сбегу.
Люку разрешили войти, и я не знаю, какую сделку он заключил с Дювалем, но мне не нравится, насколько близкими они стали. Мой брат уже не тот человек, которого я знала, он становится все более мрачной личностью с каждым новым шагом, который он делает, чтобы выжить.
— Элла, — Юджин Дюваль снова приветствует меня в своем кабинете. — Пожалуйста, присаживайся.
Я сажусь, но мой взгляд задерживается на трех мужчинах, стоящих рядом с президентом Круга. Один из них — Ахиллес, и он не выглядит счастливым. Я не пытаюсь ответить на его вопросительный взгляд. Если мне придется выбирать, я выберу его. Он мой лучший друг, он никогда не причинит мне вреда, и мы ничем друг другу не обязаны. Он может трахаться с Афродиткмр до тех пор, пока не найдет любовь всей своей жизни, а я позволю себе превратиться в ничто дома.
Идеальная пара.
— Ты знаешь, чего я от тебя жду, Элла. Ты понимаешь, какой добрый жест я делаю. Я не стану затягивать это дело.
Он показывает рукой на трех мужчин, словно представляя шоу. — Выбирай.
Я открываю рот, чтобы покончить с этим, как вдруг дверь распахивается. Все головы поворачиваются в ту сторону, рты разинуты на человека, стоящего в дверном проеме.
Он весь в грязи. Его белая рубашка коричневая и серая от земли, волосы совершенно растрепаны. Он выглядит нездоровым, бледным, с потрескавшимися, обезвоженными губами. Как будто он вернулся из мертвых. В буквальном смысле.
Но он великолепный, могучий… живой.
Сердце замирает, и я вскакиваю с кресла.
— Он, — пролепетала я. — Я выбираю его.
И я не бегу в его объятия, а практически телепортируюсь. Он заключает меня в любящие объятия, его губы встречаются с моими в опасном поцелуе, от которого у меня перехватывает дыхание. Мне все равно, что он на вкус как грязь, пахнет не так, как обычно, и чувствуется слабым.
Он мой.
Но потом он отстраняет меня, держа на расстоянии вытянутой руки. — Ты же знаешь, что я только и мечтал услышать эти слова, сладкая.
От выражения его лица у меня что-то перевернулось в животе. Что-то неправильное.
— Но не так.
Я моргаю, не понимая, что он имеет в виду.
— Если я что-то и понял из всего этого, так это то, что я хочу, чтобы ты выбрала меня не потому, что я тебя заставляю, а потому, что ты сама этого хочешь.
— Но… Круг, — паникую я. Я не смогу потерять его снова. Никогда. — Я не хочу быть обещанной кому-то еще.
— Не будешь, — успокаивает он меня, его руки мягко сжимают мои плечи. Это уже работает. Его защита охватывает все мое существо.
— Это не тебе решать, — раздается голос Дюваля, от которого у меня по позвоночнику пробегает ледяной холодок.
Мы оба поворачиваемся к нему, и Крис выпрямляется,
