class="p">42
Самую восточную точку Большого ковша зовут Бенетнаш, и на арабском это означает «Плакальщицы».
41
Бассам пришел в ступор, когда ему на руки передали внука. Он тут же вспомнил: тот же запах, тот же разрез глаз, та же жиденькая шевелюра. Даже грубая больничная простыня была того же цвета: грязновато-белая, с голубой и розовой полосками по краям.
Он понес Джудеха по коридору и надел крошечный белый ботиночек на его ногу.
40
Взяв на руки самую младшую дочь Гая, Анну, Рами тут же подумал, как же она похожа на Смадар.
39
В девятом веке персидский математик Мухаммад ибн Муса аль-Хорезми написал «Краткую книгу о восполнении и противопоставлении».
Это первая книга, в которой для европейских ученых была изложена концепция алгебры. Аль-Хорезми разработал обобщающую теорию, которая позволила использовать рациональные и иррациональные числа как алгебраические объекты.
Она сосредотачивалась на переносе чисел из одной стороны уравнений в другую, чтобы сохранить правильный баланс.
38
Слово алгебра происходит от арабского al-jabr, которое также используется, когда говорят о «соединении поломанных костей».
37
Традиционные костоправы доверяют своим прикосновениям. Чаще всего они могут узнать, сломана кость или только треснута, в течение нескольких секунд.
Сложнее всего определить перелом большой берцовой кости – самой прочной в теле, находящейся глубоко в бедре.
Если резиновая пуля попадет в бедро спереди, то скорее всего не сломает его, чего нельзя сказать о попадании сзади. Газовая канистра, брошенная по нисходящей траектории – с крыши дома или, например, с вертолета, – скорее всего даст трещину, а бросок под малым углом, близко к земле, может сломать ее пополам.
36
Пуля нашла Абир, пробив затылочную кость и раздробив черепную коробку так, что осколок от кости вонзился внутрь и попал в мозг.
35
Шрапнель полностью уничтожила спину футболки Blondie, в которую была одета Смадар.
34
Когда Бассам поехал на конференцию АИКОС в Вашингтоне, округ Колумбия, его спросили, как можно быть архивариусом в стране, которая не существует на карте.
33
Меня зовут Бассам Арамин, и я из Палестины.
32
В октябре тысяча девятьсот семьдесят второго года поэта и переводчика Ваиля Зуайтера застрелили агенты израильского «Моссада». Он направлялся домой в свою квартиру на площади Аннибальяно на севере Рима, неся с собой копию «Тысячи и одной ночи» на арабском языке.
Еще будучи ребенком, он влюбился в эту книгу и начал переводить ее с родного языка на итальянский, с тех пор как приехал в Рим из Наблуса в тысяча девятьсот шестьдесят втором году. Больше всего на свете он хотел передать оригинальные рифмы. Мало кто в Италии был знаком с красотой этих историй, думал он, их переводы были сделаны с английских или французских копий, но никогда с арабских. Текущая версия была буржуазной настойкой, в которой размылись цвет, мудрость и красота текстов и на передний план вышли манеры и значения мифов. Истинная текстура и нюансы языка и юмора потерялись, что приводило, как он говорил, к инфантилизации арабской картины мира, и от этого стало еще проще обесценивать и оккупировать его народ.
Зуайтеру было тридцать восемь лет, он родился в богатой семье, но на протяжении многих лет едва сводил концы с концами, зарабатывая поэзией, журналистикой, пением, актерской игрой и живописью. Он мог цитировать длинные отрывки из Вольтера, Монтескье и Руссо и демонстрировал ярый интерес к работам Кальвино и Борхеса. Он был завсегдатаем Арабского бара на улице дель Вантаджио, где часто декламировал стихи. Он любил организовывать поэтические чтения по всему городу. Люди часто замечали его на улицах, напевающим себе под нос итальянскую партизанскую балладу «Белла Чао».
В начале семидесятых он присоединился к ФАТХ и сделал небольшую библиотеку, заполнив ее полки революционной литературой.
В ночь убийства Зуайтер проехал на двух автобусах через весь Рим, от дома своей подружки, австралийской художницы Джанет Венн-Браун, до своего. Он устал и был голоден. Он укутался поглубже в ветровку и завязал куфию вокруг шеи. Была прохладная ночь. При нем были блокнот, несколько карандашей, два рулета, восковые свечи и второй том «Тысяча и одной ночи». Дома отрубили телефон и электричество: неуплаченные счета. Он готовился к тому, что это будет длинная ночь. В блокноте записал: «Найти живой костный мозг в древних костях. Раскрыть. Сделать реальным. Чувство без действия иссушает сердце».
Когда он прошел по вестибюлю на свою лестничную клетку, из темноты вышла фигура и подняла на него пистолет двадцать второго калибра с глушителем. Зуайтер поднял руки в воздух, в него выстрелили тринадцать раз.
Двенадцать пуль попали в голову и грудь. Тринадцатая – в книгу в кармане, прошла сквозь сказки и остановилась, пробив позвоночник.
31
30
Пуля прошла через заголовок «Сказки о горбуне» – любимой сказки Смадар.
29
Зуайтер был первым в серии убийств, организованных «Моссад» в качестве расплаты за убийства одиннадцати израильских атлетов на Олимпийских играх в Мюнхене, которые произошли месяц назад.
Он, заявляли они, является членом группы «Черного сентября», которая взяла на себя ответственность за эти убийства, но на пресс-конференции в Бейруте друзья Зуайтера заявили под присягой, что он был пацифистом, его способность к жестокости равнялась нулю, он не был заинтересован в мести и, скорее всего, знал больше о «Волшебной флейте», нежели о кодексе Организации освобождения Палестины.
28
Убийства – прозванные операция «Гнев Божий» – произошли в городах по всему миру, и позже Спилберг снял о них фильм «Мюнхен». Спилберга поразил литературный мотив многих убийств, до и после тех Олимпийских игр: убийства писателей, угрозы журналистам, поэты, чьи пишущие руки были изрешечены пулями, бомбы закладывались внутри мемуаров Че Гевары, так что при открытии книги они взрывались прямо в лицо.
27
В две тысячи шестом году Эмили Джасир, палестинская художница, пошла на стрельбище в городе Сидней, Австралия, чтобы научиться стрелять из маузера двадцать второго калибра. Когда она достаточно привыкла к оружию – точной копии того самого, из которого «Моссад» убил Зуайтера, включая глушитель и все остальное – она собрала одну тысячу пустых белых книг, выстроила их в ряд, одну
