окутал нас в своих комнатах. Словно за пределами не существовало никакого внешнего мира. Словно мы не принадлежали к народам, которые в любой момент могут оказаться как врагами, так и союзниками. Словно мне не платили за то, чтобы я шпионила за ним, хотя я и не очень-то с этим справлялась.
Здесь было безопасно – возможно, не только для меня, но и для нас обоих. Именно поэтому он рассказал мне о травме своего отца и признался, что боится за меня. Именно поэтому я смогла рассказать о своем дяде.
Я сглотнула, в горле внезапно пересохло.
– За ночь до встречи с тобой я встретила странную лису.
Его бровь слегка дрогнула.
– Да?
– Она показалась мне не совсем… лисой, – я посмеялась над собой. – Позже я думала, что, может быть, это был ты, но ты же не умеешь превращаться в животных, правда? – я прищурилась на него. – А даже если бы и умел, не думаю, что ты был бы лисом.
Посмеявшись, он сделал глоток из своего стакана; казалось, что его щеки слегка порозовели.
– Нет, это был не я. А каким животным, ты думаешь, я мог бы быть? – спросил он небрежно – слишком небрежно.
– Я скажу тебе после того, как ты расскажешь мне, что знаешь об этой лисе. Я вижу, что ты что-то знаешь.
Поджав губы, он посмотрел на меня.
– Ты слишком хорошо умеешь читать людей. Опасный навык.
– Ты хотел сказать, опасный для тебя.
– Естественно.
Я долго смотрела на него, но он молчал.
– Так ты будешь рассказывать?
– За сутки до ночи, когда ты меня остановила, я ехал по той дороге, но, помимо меня был еще кто-то. Среди них должна была быть лиса. Я услышал ее крик и решил повернуть назад.
– Зачем ты вышел? Тебе ведь не положено покидать дворец.
– Ты читаешь мне нотации о том, что нельзя нарушать правила, Опасная Леди?
Я прыснула в свой бокал, отчего его стенки запотели.
– Нет, но… это ведь рискованно – не только для тебя, но и для всей твоей дипломатической миссии. Ради чего рисковать?
– Вокруг дворца стоят защитные барьеры, поэтому мы не можем отправлять сообщения.
– Значит, легенды правдивы, и внутри дворцовых стен есть железо?
– Должно быть, потому что никакая магия не может пройти через них. А в городе слишком людно – слишком много глаз. Поэтому, чтобы передать послания в Тенебрис, мне приходится ездить в такую даль. Когда я услышал крик лисы, я понял, что за мной хвост. Я развернулся и решил поехать следующей ночью, когда дождь смоет мои следы и запах. Но… – Он косо посмотрел на меня, потягивая виски. – У кого-то были другие планы.
Я глубже опустилась в кресло, направив все свое внимание на бренди.
Повисла пауза.
– Что ты сделала с запиской, которая была в моей сфере?
Ни один мускул не дрогнул в моем теле, но по коже пробежали мурашки.
– Я сожгла ее, – ложь вырвалась из меня без всяких раздумий, словно разогнавшееся сердце вытолкнуло ее через язык так же, как толкает кровь по венам. Неужели он все это устроил только потому, что знал, что она у меня, и надеялся добротой вернуть ее? Но если это было послание в Тенебрис, то в нем могли быть секретные сведения об Альбионе. Разве он не сказал, что сделает все, что потребуется?
Что он теперь сделает, когда узнал, что я сожгла записку? И будет ли это хуже того, что он мог бы сделать, узнай он, что она до сих пор у меня?
С опаской я взглянула на него.
Взбалтывая в стакане виски, он медленно кивнул, хотя вид у него стал поникшим.
– Что ж, в любом случае мы добились своего, так что, думаю, это не конец света, – он криво ухмыльнулся. – Ваша королева выбрала себе будущего мужа.
Я приподнялась в кресле и удивленно взглянула на него.
– Это Ашер. Когда об этом объявят, всему Рассветному Двору станет плохо.
Усмехнувшись, я отпила бренди, сердцебиение успокоилось.
– Хорошо. – Я представила себе выражение лица розововолосой дамочки, когда она узнает об этом. Пожалуйста, боги, пусть в тот момент я окажусь рядом с ней.
– Не думал, что ты так заинтересована в этом.
– Я… – я чуть было не сказала «заинтересована в тебе», но прикусила язык. – Я знаю, что король из эльфов будет оберегать магию королевской линии, но я не хотела, чтобы это был кто-то из Рассвета. Не после того, как… – Я наклонила бокал, и бренди ударился о его стеклянную стенку. – Эльфийка, которая забрала мое ожерелье… – Когда я осмелилась поднять глаза, то увидела, что он сидит настороже, прямо и неподвижно. – Это она устроила диверсию и что-то сделала с каменной дорожкой.
Костяшки его пальцев побелели. Вспыхнувший огонь в глазах не предвещал ничего хорошего.
Я сглотнула.
– Не убивай ее.
Он стиснул зубы, и я практически услышала, как он разжал челюсть, чтобы ответить.
– Я не могу. – Он осушил стакан и стукнул им по столу. – Такая откровенная выходка может привести к открытому конфликту между дворами. Я не могу рисковать, как бы мне этого ни хотелось, – он горько улыбнулся. – Прости меня, Кэт. Я знал, что они что-то замышляют против нас, но даже подумать не мог, что они начнут атаковать непосредственно тебя. Как глупо с моей стороны.
Мне очень хотелось узнать, что Кавендиш выяснил о Рассвете. Что они делали против Ашера и Бастиана? Делал ли он что-нибудь, чтобы их обезвредить? Хотел ли Каэлус меня только из-за Бастиана, или он купился на мою ложь в коридоре возле своих комнат? В любом случае, об этом должен был позаботиться Кавендиш, а не Бастиан.
– Тебе не за что извиняться.
Но Бастиан даже не взглянул на меня. Он долго смотрел на огонь, нахмурившись и сжав руки в кулаки.
В конце концов, мы перевели разговор на более легкие темы, и, должно быть, я уснула в кресле, потому что, проснувшись, поняла, что он несет меня в постель.
– Бастиан? – в полусне я подняла голову, когда он натянул одеяла и развернулся к выходу.
– Я скоро приду. – Он выскользнул из комнаты, и через мгновение я услышала слабый звон пробки, вынимаемой из графина.
* * *
Я проснулась от крика. Вскочив на кровати, я широко распахнула глаза, пытаясь хоть что-то разглядеть в комнате при тусклых эльфийских огнях. Никого не было. Даже Бастиана.
За дверью послышался шум. Какое-то движение. Бормотание – слишком тихое, чтобы я могла разобрать слова.
Дыхание перехватило. Я соскользнула с кровати и схватила кочергу
