что они сумели бы повредить корабль, но сам факт нервировал неимоверно.
Киан задумчиво крутил в пальцах террианский символ, который носил под мундиром на тонкой серебряной цепочке. Конечно, это была не полноценная сфера, а плоский кружок с двумя пересекающимися овалами на ней. Верховный дом Терры не очень хорошо относился к таким вот послаблениям — да, настоящую сферу неудобно носить под одеждой, но она и не должна прятаться. Террианская сфера, по их мнению, обязана сверкать на груди ее носителя, отражая солнечные лучи и благодать Раала. Впрочем, такие носили лишь особенно верующие и клирики, а Верховный дом Терры устал бороться с новшеством и закрывал на это глаза.
Княжич провел пальцами по выступающим перекрещенным пояскам. Этот кулон ему подарил отец — еще в детстве, когда Киан пешком под стол ходил. Он никогда особо не любил отцовский подарок — кулон казался ему скучным, а еще порой умудрялся разворачиваться под рубашкой и колол кожу. Но обижать отца Киан не хотел, поэтому исправно носил символ — со временем привычка напяливать его на шею утром стала для него настолько обыденной, что в те редкие моменты, когда он забывал это сделать (обычно на пьяную голову), то потом чувствовал себя не полным. Не законченным. Как будто лишился важной частички собственного «я».
Впрочем, кулон он так и не полюбил.
Но теперь, чувствуя гладкое серебро кожей пальцев, Киан задумался о том, о чем раньше, пожалуй, и не вспоминал.
Форастины всю свою историю были ярыми последователями террианской веры. Они строили храмы, устраивали священные походы на культистов, приводили дикарей в свою церковь. Так было всегда. Уроки истории хорошо отложились в памяти — первый Форастин взошел на престол сразу после победы Раала над Изгнанным богом. Говорят, что он был сыном того самого Преосвященного отца, который побудил всех людей на земле славить Раала и придать ему сил для борьбы. С тех пор Форастины правили Ал’Террой безраздельно. Восемьсот лет — шутка ли! Столько поколений, столько жизней… И все это время они поддерживали церковь. Все это время они тщательно культивировали веру в Раала Всемогущего по всей стране и далеко за ее пределами. Без одобрения Верховного дома Терры великий князь и шагу не мог ступить — этот симбиоз устанавливался веками. Все процеруры и торжества неизменно начинались с молитвы Раалу. Да даже на гербе Форастинов нарисовали дэвову террианскую сферу!
Восемьсот лет они делали для веры и Раала все, что было в их силах. Но где Раал теперь? Где он, если он такой Всемогущий?
Киан не был религиозным фанатиком. Не таким, как отец. Но умом он все равно понимал, что Раал — не выдумка церковников. Восемь сотен лет — не такой большой срок, чтобы человечество забыло битву Раала и Изгнанного бога и превратило ее в миф. Она была. Раал победил. Но почему он не помогает сейчас?!
Княжич тихо засмеялся. Какая чушь лезет в голову! Он реально надеется на помощь бога? Далеко же все зашло, раз подобное вообще пришло ему на ум. Но в то же время… Что ему остается?
«Никто нам не поможет. Либо мы сдохнем от жажды, либо нас сожрет какая-нибудь тварь, либо мы сыграем в Джонса и попрыгаем за борт. А уже там нас сожрет какая-нибудь тварь».
Наверное, нужно было высаживаться на том острове. Опасно, но это земля! А где земля, должна быть и пресная вода. Еда. Ну хоть что-нибудь! Те лучники ведь как-то выжили.
Эту мысль он даже высказал Моррису. Лейтенант в ответ печально вздохнул.
— Я не вижу в этом смысла, капитан. Протянуть еще немного, чтобы умереть на неделю позже? На две? Вы видели, что вокруг нас. Даже мертвые здесь не остаются мертвыми. Зачем нам такая жизнь?
— Но это жизнь, — заметил Киан. — Помереть мы всегда успеем, Джей.
— Я лучше умру на своем корабле. И тогда, когда захочу сам, — мрачно добавил Моррис, погладив рукоять пистолета на поясе.
Княжич все понял и тему больше не поднимал.
Он и сам не знал, что бы выбрал. Попытку выжить на неизведанной земле, полной монстров? Глядя, как твои товарищи умирают один за другим? Или закончить все быстро, когда не останется ни воды, ни надежды?
Должно быть, все-таки первое. На второе у него не хватило бы духу.
Небо потихоньку начинало светлеть, хотя ни солнце, ни луна по-прежнему не могли пробиться сквозь плотную завесу туч. Если они там были — в этом Киан уже сомневался. Весь этот мир казался странным и неестественным, и дело не только в страшных тварях. Свет приходил из ниоткуда и уходил в никуда, как будто кто-то невидимый управлял сменой дня и ночи щелчком пальцев. Море походило на вязкую противную массу, но никак не на воду. Даже сам воздух был гуще и с неохотой вползал в легкие. А от постоянного запаха тухлой рыбы и водорослей мутило желудок.
Туман не уходил. Ночная тьма на время скрыла его в своих объятьях, но с воцарением утра плотные клубы хмари снова обступили фрегат со всех сторон, пролезали в кубрик и в капитанскую каюту, обволакивали мачты и паруса.
К утру Моррис доложил ему, что дверь в карцер привели в порядок и навесили дополнительный засов с мощным амбарным замком. Тойрил всерьез предложил выкинуть тела за борт, но схлопотал от лейтенанта по морде и больше с советами не лез. Киан же переговорил с тремя гвардейцами, помогавшими Джею в ту ночь, и велел им посменно охранять трюм с наступлением темноты — замки замками, но бдительность не помешает. Заодно попросил принести ему бутыль рома — сам он в трюм спускаться не решался, поминая прошлый заход.
Но пить так и не стал. Пойло не лезло в глотку.
Когда становилось совсем уж плохо, до боли в груди, он вспоминал старые-добрые деньки в Кентаре. Свои гулянки с Нейтом, учебку, Эри и Курта… Про сестру и брата он думал чаще всего. Как они там? Все ли у них хорошо? Хотя что там с ними сделается, в столице-то. Разве что эта тема с культистами… Да бред, они постоянно вылезают и раз за разом получают пинков от кяжеской гвардии и гончих Верховного дома Терры. Их ли опасаться?
Эри наверняка ему скоро напишет. Или уже написала и вот прямо в этот момент бежит с конвертом на почту. Может быть, даже напару с Куртом, если смогла оторвать его от книги. А
