он, Киан, ведь так ей и не ответил… Вся эта дурь с кражами на складах, потом смотритель маяка приперся — все завертелось, и его самого закружило в вихре. Но смысл оправдываться? Эри не получит его письмо — вот это важно. А почему — дело десятое.
В итоге эти размышления о доме лишь глубже вогнали его в тоску. Он засунул кулон обратно под рубашку и отправился на поиски Морриса — не мешало бы все же решить, как они поступят, ежели снова увидят землю. Но Джей отыскал его раньше.
— Капитан, вам надо это увидеть, — сказал он. И тут же добавил: — Хотя… Честно говоря, не знаю уже, зачем.
Киан сначала ругнулся про себя, но затем невесело усмехнулся — Джей прав, какая разница, что там? Разве что в том, умрут они сегодня или парой дней позже.
Да и плевать.
— Пойдем. Вряд ли оно меня удивит, что бы там ни было.
Вместе они отправились на корму, где Джей, как обычно, вручил княжичу подзорную трубу. Поблизости ошивались Тойрил и парочка-другая матросов.
Киан всмотрелся вдаль. Поначалу он ничего не разглядел — сплошная стена тумана превращала мир в белое пятно. Но затем заметил блеск.
— Что-то сверкает в воде.
— Да. И оно приближается.
Слабые искорки пробегали по поверхности моря яркими всполохами — лишь из-за этого их и можно было увидеть среди завитков белесой хмари. Киан повернул трубу вправо, затем влево — искры словно тянулись вдоль всей линии воды, а не собирались одним участком. И да, с каждой секундой блеск становился ярче — вереница огней догоняла фрегат.
— Хорошего я бы точно не ждал, — подал голос Джей. Он произнес это таким тоном, будто рассуждал о цветочках в
саду. Безэмоционально. Он просто констатировал факт.
— Что будем делать? — спросил вездесущий Тойрил.
Киан сложил трубу и обернулся к капралу. Под правым глазом гвардейца наливался свежий синяк. Отчего-то княжича это развеселило.
— А что мы можем? — ответил он. — Надеяться, что оно нас не убьет. Больше ничего.
Он удивился, с какой легкостью выдал эти слова. Неужели он превращается в Морриса? Неужели его и вправду не волнует, что с ними будет? С ним самим, с его командой? С его людьми?
Нет. Нельзя так. Лучше отчаянние, лучше любая эмоция, чем холодная безразличность. Если ты ничего не чувствуешь — ты и так не человек. Тогда зачем тебе жить?
Гнев полыхнул неожиданно. Киан сжал пальцы в кулак и с ревом саданул по поручню фальшборта. Заорал так, что Тойрил вздрогнул, испуганно озираясь.
Но Киану было все равно. Костяшки пальцев горели от ушиба, в груди бушевала злость. Злость на себя, на дэвов туман, на это мертвое море, на Дженингса с его проклятым маяком.
Он посмотрел на серое пустое небо.
«Ну, Всемогущая ты скотина! Если ты есть — самое время нам помогать!»
И, словно отвечая на его безмолвный призыв, воздух сотряс утробный гул, резонируя в костях.
«Нет, это не гул. Это… Корабельный горн?»
Киан бросился к правому борту. Поднялся ветер — его порывы впивались в лицо, выбивали слезу из глаз. Вместе с ним пришел и запах — к смраду тухлятины прибавились новые нотки, напоминающие дух освежованных туш на бойне. Очень знакомый, но откуда?
Подзорная труба на этот раз не понадобилась. То, что выплывало из витков тумана в паре десятков метров от фрегата, сложно было не заметить. Гвардейцы, стоящие у борта, вскинули винтовки. Внизу, на оружейной палубе, разадилсь команды и затопали сапоги.
В первый момент Киану почудилось, что их настигает другой корабль, но стоило этой штуке сдвинуться поближе, как этот вариант отпал сам собой. Это было что угодно, но не корабль. Но, тем не менее, с экипажем.
Толпы странных вытянутых существ сгрудились на плоской спине огромной болотного цвета твари. Эту спину покрывали уродливые наросты рзаных размеров: на самые высокие цеплялись пассажиры, а те, что пониже, мелко колыхались от качки. То, что это необычное «судно» живое, Киан понял, когда увидел горстку темнеющих глаз, усыпавших лоб гигантского зверя. Черные зрачки заметно выделялись на фоне кислотно-желтой радужки.
Застывший на носу чудовища силуэт поднял большую, заркученную витками штуку и, видимо, дунул в нее: пространство пронзил тот самый звук, который Киан принял за гул.
Тойрил прильнул к борту по соседству.
— Это еще кого принесло? — громко спросил он, пытаясь перекричать сигнальный горн чужаков.
С неба хлестанул дождь. Холодные потоки били по коже, закрывали обзор. Море у бортов вспучилось, пошло пеной, облизывая бока «Вильяма Первого». Тойрил что-то орал и показывал пальцем, но Киан его не слушал.
Он вспомнил этот запах. Так воняло у острова с руинами, когда…
— Пушки к бою! — заорал Киан, срываясь на хрип. — Оружие наизготовку! Эти твари будут стрелять!
Туша исполниской твари с группой чужаков почти скрылась за стеной ливня, но силуэт все еще виднелся. Враг подплывал ближе.
Гвардейцы рассеялись по всей длине борта. Киан вытянул из кобуры револьвер, но отошел назад, уступая место солдату с винтовкой. От его пистолета на таком расстоянии, да еще и в ливень, все равно толку мало. Но с пушкой в руке все как-то спокойнее.
Горн завыл снова, но уже за спиной. Киан чертыхнулся и поглядел в сторону левого борта — там, метрах, может, в двадцати от фрегата, легко угадывались знакомые очертания.
«Окружили, уроды. Откуда только взялись?»
Ждать нет смысла. Вот подойдут поближе…
В воздухе словно лопнула струна. Кто-то вскрикнул, десятки стрел со свистом втыкались в палубу и мачты. С глухим бульканьем в горле осел на доски гвардеец.
На миг Киана охватил животный страх. Опять. Снова, как в прошлый раз, когда Ганс Шоллок принял за него стрелу, а он стоял, как истукан и не мог ничего сделать. Ноги налились свинцом, шею сдавил жесткий обруч. Сердце выпрыгивало из груди, а пульс барабанным боем заглушал все звуки вокруг.
Нет. Не на этот раз!
— Огонь! — крик вырвался из его глотки и тут же потонул в громогласном залпе винтовок.
Палуба сотряслась — в дело вступили пушки.
Киан злобно пнул торчащую у ноги стрелу — древко с хрустом переломилось пополам.
Теперь они убегать не будут. Некуда им убегать. А загнанный в угол зверь — самый опасный.
— Готовсь! — команды сами слетали с его губ, он будто бы и
