– Думаешь после всего, что произошло, я сяду на твое место, Генерал Триггер? – со злобной насмешкой спросил Калеб.
– О нет. На тебя предложение не распространяется. Видишь ли, кто-то убил Генерала, и нам позарез нужен этот предатель.
– Ах ты ж гнида! – выругалась Вьетнам.
– Ты же нас подставил! – выплюнул Антенна.
Триггер даже бровью не повел.
– Не вас. А кого-то одного, – с этими словами Триггер посмотрел на Калеба.
– Я прикончу тебя, ублюдок! – выругался Калеб и уже был готов нажать на курок.
– Ты сам в этом виноват. Эту часть плана мне пришлось подкорректировать в последний момент. Если бы вы не рассматривали возможность переизбрания Генерала в Совет, я устранил бы его незаметно для всех – в камере заключения разыграть сердечный приступ несложно.
Скотина даже нисколько не раскаивался в том, что убил старого друга! Еще и хвастается тем, что у него для друга была припасена целая тележка с разными видами смертей!
– Впрочем, из этой ситуации тоже можно вынести нечто полезное. Я все думал, какую причину придумать, чтобы расформировать отряды Падальщиков. Генерал так верил в вашу избранность и необходимость, что дискредитация самой идеи Падальщиков была обречена на провал изначально. Теперь же от вас можно избавиться, как от революционного зерна, из-за которого гниет весь урожай. Крайслер с удовольствием возьмется за подавление бунтовщиков, разрушающих то, что с таким усердием строил Генерал.
– Ты думаешь, мы так легко сдадимся? – выпалила Вьетнам, еще ниже пригнувшись к прицелу, разглядывая в него свою цель.
– Да хоть отбери у меня винтовку! Я ж тебе глотку голыми руками порву! – подхватил Антенна, готовый открыть огонь, как из поливочного шланга.
– Тормунд? – позвал Триггер.
Я напрягся.
– Место Полковника свободно. Предлагаю его тебе.
Я не ослышался? Мне предлагают стать Полковником?
– Черт, конечно же да! Сто раз да! Да-да-да! – я даже запрыгал от радости!
Даже не верилось, что мне сделали предложение! Наконец-то, справедливость свершилась! Я стану Полковником, о чем всегда мечтал! Вот бы жива была СС, чтобы увидеть мой триумф! Надеюсь, ты на том свете уснуть не можешь, плюясь ядом во все стороны!
– Разумеется, я стану Полковником! – согласился я, кивая. – Полковник Тормунд! Черт, а звучит-то как!
Триггер едва заметно улыбнулся, ребята опасливо поглядывали на меня.
А что я мог поделать? Мне предлагают должность, к которой я с пеленок стремился! Я столько сил вложил в свое развитие, столько слез пролил над дневником, описывая свои провалы, столько солдат терял ради того, чтобы стать сильнее, отважнее и мудрее! Последнее, конечно, с трудом дается, но! Черт возьми! Я достоин стать Полковником! Это мое место по праву!
– Вот и отлично, – произнес Триггер. – Хоть кто-то из вас обладает прагматизмом. Твоя первая задача, Тормунд, ликвидировать изменника, убившего нашего Генерала, и тем самым доказать верность Желяве. Мы ее поощрим твоим повышением в звании.
Тут меня совсем экстаз пробил.
– Я должен убить Калеба и за это стану Полковником? Твою мать, да что же это за день подарков-то такой! – я даже в ладоши захлопал.
Вьетнам смотрела на меня ошарашенными глазами. Ой, я тебя умоляю! Как будто ты никогда не хотела избавиться от этой святой троицы из Маяка! Они ж так достали уже всех своей избранностью! Почему бы не воспользоваться представившимся шансом? Я о таком подарке только мечтать мог – устранить Маяк и стать за это Полковником! Все же манне небесной знакомо правосудие, и заслуги она раздает честно.
Но пробыв в экстазе с минуту, смакуя звучание своего имени по-новому, представив, как буду приказывать Жиже стирать мои носки и чистить унитаз, я все же чуял в этом какой-то привкус гнили. Так легко заполучить желаемое казалось чем-то противоестественным. Я же привык хорошенько попотеть, чтобы добиться цели, тогда удовольствие от ее обладания становится полноценным и как будто бы заслуженным.
– Но как-то это не по-настоящему, – наконец произнес я.
– Что именно? – Триггер начинал терять терпение от моего спектакля.
– Я всегда надеялся довести Калеба до суицида своим собственным гением. А здесь… ты как будто отбираешь у меня эту возможность. Делаешь все за меня.
Триггер уже откровенно сверлил меня яростным взглядом.
– Как-то легко это все. Вот он стоит, я приставлю пушку к его виску, – с этими словами я направил дуло Фамаса на Калеба, отчего тут выпучил на меня глаза, – а потом бах! и вот он уже лежит… Маловато удовольствия от этого получишь. Доставать людей – это ж целое искусство! Как выдержка вина! Целый процесс! Виноград бродит в дубовых бочках, танины поднимаются вверх, дубильные вещества одаривают запахами, а потом целый ритуал с открытием бутылки, декантер, виртуозные магические кулебяки в воздухе, вдыхаешь ароматы лесных орехов, цитруса, ягодок, а потом пьешь эту кислую мочу и поражаешься тому, что она могла стоить как целая квартира! Вот как должно происходить! Стеб должен быть выдержанным!
По озадаченным лицам врагов и друзей я понял, что слишком далеко ушел в своих метафорических размышлениях. Даже Триггер рот открыл, ничего не понимая.
– Короче. Заманчивое предложение, – причмокнул я, смотря в потолок, где витал образ Полковника Тормунда в шерстяном берете. – Вот только уж слишком сильно меня бесит Калеб, чтобы так легко отказаться от ежедневных подколов в его адрес. Если уж я и стану Полковником, то только после того, как надеру ему зад!
– О-о-о… я бы прямо сейчас оседлала тебя на этом столе, пупсик, – Вьетнам выдохнула с облегчением.
– И я люблю тебя, оладушек, – я послал ей воздушный поцелуй.
Я знаю. Я неотразим своей верностью кресту Анх!
– Кажется, твои воспитанники обладают гораздо большим достоинством, чем ты, – произнес довольный Калеб.
Еще бы! Я ему только что в любви признался!
Было видно, как Триггер разъярился тем, что единственный погряз в подлом предательстве. Но уже через секунду глубоко вдохнул и снова отряхнулся от грязи доблести и преданности.
– Что ж, это твой выбор. На место Полковника всегда найдутся желающие, – ответил он.
– Так вот какую участь ты для Тессы готовил? Хотел подставить ее? – Калеб сжал винтовку аж до хруста суставов.
Улыбка тут же стерлась с лица Триггера, брови нахмурились, губы поджались. Разговоры о Стальной Стерве всегда топили его в печали. Тесса была ему по-настоящему дорога, то ли как дочь, то ли как мать. Но трахались они однозначно!
– В этом-то и вся разница между ней и тобой, Калеб. Тесса бы никогда не согласилась организовать мятеж!
Его слова резанули по сердцу Калеба так, что у того увлажнились глаза.
