Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 116
На шестой день процессия не проделала и половины пути, а всё потому, что Калигула неожиданно стал проявлять интерес к дедам каждого городка, через который они проезжали. Когда его носилки пересекали Форум, он давал растянувшейся на целую милю колонне приказ остановиться и, сидя в тени навеса из лебяжьего пуха, творил правосудие — так, как он его понимал — и издавал новые законы. Его квартирмейстеры тем временем отнимали у горожан не только новый урожай, но и скот, и сделанные на зиму припасы. После чего, оставив после себя с десяток обезглавленных, распятых или покалеченных преступников, новые законы, касающиеся принесения в жертву богу-императору павлинов и прочей живности, а также город, которому в ближайшие месяцы грозил самый настоящий голод, колонна вновь приходила в движение. Отцы города могли утешать себя разве что тем, что теперь у них имелась выданная императором расписка на некую сумму, которая — как подозревали они — никогда не будет выплачена.
По вечерам Калигула отдавал преторианцам приказ строить походный лагерь, со рвом и палисадом, как будто они были на вражеской территории. В некотором смысле наверно так оно и было, особенно после их дневных «подвигов» и беспощадной рубки леса на многие мили вокруг.
За исключением тех немногих, что догадались захватить с собой собственную палатку, сенаторы и их жёны были вынуждены спать в душных повозках, стоящих впритык одна к другой в углу лагеря, без какой-либо надежды укрыться от посторонних взглядов.
Единственным утешением для женщин была возможность пользоваться уборной, которую сооружали специально для них. Их мужья, которые в своё время отслужили под сенью имперского орла, как и любые солдаты, без всякого стеснения спешили облегчиться во время первого же привала. Увы, природная стыдливость не позволяла женщинам последовать их примеру. Неудивительно, что к вечеру они превращались в злобных гарпий — мало того, что они весь день были вынуждены трястись в повозке, но и были лишены возможности справить нужду.
Веспасиан и его спутники старались привлекать к себе как можно меньше внимания и по возможности избегали участия в «развлечениях» Калигулы. Те сенаторы, кому вечером «повезло» получить приглашение в огромный императорский шатёр, возвращались бледные, с рассказами о насилии, содомии, издевательствах и прочих вещах, для которых у них, и в особенности у их напуганных жён, даже не находилось названия.
Увы, вскоре тот факт, что они столь успешно не попадались на глаза Калигуле и избегали его «приглашений», заставил братьев задуматься. Странно, почему вдруг император обходит их вниманием? Ведь обычно он причислял их к своим самым близким друзьям. До конца их путешествия оставался всего один день, а они ни разу так и не получили приглашения ни на одно из его пышных пиршеств, какими бы омерзительными увеселениями те ни сопровождались бы. Вскоре этот вопрос уже не давал Сабину покоя.
— На твоём месте я бы не переживал по этому поводу, мой дорогой мальчик, — прогудел Гай, путешествуя в относительном комфорте на мягких подушках. — Мне показалось, он был рад тебя видеть, когда мы только выехали из Рима.
— Вот именно, дядя, — ответил Сабин, гарцуя рядом с его повозкой. — Он знает, что мы здесь. Он вбил себе в голову, что мы его друзья, и неустанно это повторял. И тем не менее он забывает о нас пятнадцатый день подряд. Интересно, чем мы его оскорбили?
— Он, как и обещал, позовёт тебя к себе сегодня, ближе к вечеру, чтобы отпраздновать последний день путешествия.
— Но зачем ему было ждать так долго?
— Наверно, не хотел раньше времени раскрывать сюрприз, который он приготовил для тебя, — предположил Веспасиан, подставляя лицо порыву прохладного ветра, что дул с Тирренского моря, до которого было не более сотни шагов.
— Не смешно, паршивец ты этакий.
— Вот и я тоже так подумал, — поддакнул Магн.
Сабин одарил его колючим взглядом и снова повернулся к брату.
— Пойми меня правильно. Мне было бы куда приятнее знать, что я в фаворе у Калигулы, нежели ежеминутно мучиться вопросом, чем я ему не угодил, и жить в постоянном страхе, что он в любой момент может меня казнить.
— Тогда я точно получу приглашение на его пир, — пошутил Веспасиан.
— Ты на что намекаешь?
— По словам Клемента, пару месяцев назад Калигула приказал отцу присутствовать при казни сына. Естественно, отец пытался уклониться, сославшись на какую-то хворь, и тогда Калигула прислал за ним носилки. После казни он пригласил несчастного отца на пир и весь вечер развлекал его шутками. Не удивлюсь, если той же чести он удостоит и чьего-нибудь брата.
— Если это произойдёт, не удивлюсь, если ты станешь смеяться его шуткам, глядя, как льётся моя кровь.
Низкий звук трубы возвестил об окончании дневного марша. Колонна остановилась; преторианцы взялись разбивать лагерь. Пока Веспасиан с братом и дядей ждали в тени повозки, они заметили, что в их сторону по запруженной дороге спешит всадник. В простой тунике и широкополой шляпе, закрывающей от солнца лицо, — такие ещё любили носить всадники в Киренаике, — он явно был не из числа преторианцев. Проезжая мимо, он посмотрел в сторону братьев и тотчас развернул коня.
— Сабин, император велел мне найти тебя и передать, — объявил всадник, снимая шляпу, — что завтра утром ты и твои спутники должны предстать перед ним.
Веспасиан изумлённо посмотрел на всадника. Перед ним был Корвин.
— Спасибо, Корвин, — ответил Сабин, делая шаг вперёд, чтобы пожать протянутую руку. — Мы все будем у него с зарей. Но почему я не видел тебя, пока мы были в пути? Где ты прятался?
— Я только сегодня догнал вас. До этого у меня были другие дела.
Сабин повернулся и указал на Веспасиана.
— Ты знаком с моим братом? Его имя Тит Флавий Веспасиан.
Корвин посмотрел на него с лёгким прищуром.
— О да, мы встречались. Тогда до завтра! — он развернул коня и ускакал.
Веспасиан с тревогой посмотрел на брата.
— Откуда ты его знаешь?
— Корвина? Мы с ним живём на одной улице на Авентине и часто возвращаемся домой вместе с заседаний Сената. Когда я вернулся в Рим, мы с ним быстро подружились. Странно, что он ни разу не сказал мне о том, что знает тебя. А ведь он расспрашивал про нашу семью, и я не раз упоминал твоё имя.
— Что ещё ты ему сказал?
— Ничего из того, что я не сказал бы любому сенатору, который вежливо интересуется тем, кто мы, откуда, кто наши родители и родители моей жены. Не более того.
— Ты рассказал ему про Ценис?
— Вроде бы нет. Но почему ты спрашиваешь?
— Потому, что ему нет причин меня любить. Более того, он угрожал мне.
— Это с какой стати, мой дорогой мальчик? — спросил Гай, с тревогой глядя вслед Корвину.
— Когда я служил в Киренаике, он был префектом кавалерии. Обстоятельства вынудили меня принять пару решений, которые ему не понравились, хотя, возможно, он был по-своему прав. Ты его знаешь?
Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 116
