Низкие Люди Бизона во множестве вторглись в этом году в Бизоньи Горы. То, что Тяжкий Бобр задумал уже давно, он начал теперь осуществлять. Необычный буран, разбушевавшийся на равнинах пять лет назад, не пощадил Низкое Племя Бизона. Многие замерзли насмерть — и этим воспользовались Белый Журавль и Остриженные Волосы. Они нанесли ответный удар, стараясь сломить мощь ослабленного Племени.
То, что Тяжкий Бобр с таким старанием создавал на протяжении нескольких лет, дрогнуло и заколебалось: союз нескольких племен едва не распался под ударами врага. Однако в конце концов он выстоял и заставил неприятеля отойти. Теперь Тяжкий Бобр снова мог заняться упорным Племенем Красной Руки, живущим в горах, и согнать его с изобильных дичью земель.
«Врагов так много!» — размышлял Кровавый Медведь, вглядываясь в Звездную Паутину. Вокруг прохладная ночная мгла покрыла землю. В воздухе разливалось благоухание сосен и елей. Тишину нарушало лишь стрекотание насекомых. Земля сопереживала его тревоге, пульсировала в такт его опасениям.
За годы одинокого блуждания он стал необыкновенно ловок и хитер. Он мог бесшумно, будто тень парящего орла, пробираться меж деревьев. Он мог незаметно прокрадываться в лагерь врагов и убивать их по одному — но не мог быть со своими воинами повсюду сразу. Многочисленность противника перевешивала хитрость и смелость Красной Руки и ее вождя. Откуда их столько взялось?
С Племенем Красной Руки что-то случилось недоброе — какой-то огонек погас в глазах и душах людей. Он зарычал, глядя на небо. Что произошло? С какой бы убежденностью он ни призывал людей на борьбу с врагом, казалось, что сопротивление врагу ослабло изнутри. Он сыпал гневными упреками, заклинал, танцевал и пел; он возвращался из походов победителем, его руки были обагрены кровью павших врагов — но его воины, несмотря на одержанные победы, казались усталыми и бессильными. Что бы он ни делал — развешивал части человеческих тел вдоль троп, сжигал в огне сердца убитых противников, — ничто не могло воодушевить Красную Руку, вдохновить воинов на решающий удар. Почему? Что еще он может предпринять? Что может заставить их перенести войну на земли Низкого Племени Бизона, а не ждать, когда те придут в горы, чтобы вяло обороняться?
— Нас истребят, — прошептал он, всматриваясь в звезды. — Нас развеет по ветру, будто дым. Скоро лишь горы будут помнить имя Красной Руки.
Эта мысль привела его в бешенство. Скрежеща зубами, он оглядел свой лагерь. Его отряд состоял из шести мужчин и двух женщин. Они выжидали, когда враг снова двинется вверх по тропе, идущей вдоль Чистой Реки. Тяжкий Бобр непременно должен пойти этим путем.
Гнев его прошел, оставив лишь горечь во рту.
Случайно его задумчивый взгляд упал на бледные очертания Волчьей Котомки, лежавшей на треножнике посреди поляны. Ее кожа потрескалась и местами отслаивалась, а странный старательно нанесенный узор вылинял или вытерся. «Ветхая и непрочная, — подумал он, — как надежды Красной Руки».
Он со злобой ударил ее кулаком, и Котомка покатилась по траве.
Он тут же сообразил, что сделал глупость, и принялся по-совиному всматриваться в темноту, радуясь, что все крепко спали. Он подобрал фетиш и водрузил обратно на треножник, внимательно осматриваясь: не видел ли кто?
Внезапно обрубок мизинца заныл, и он принялся растирать его. Глупый символ вымирающего племени! Неудивительно, что они никак не могут выиграть войну — еще бы, с такой потрепанной штукой, как Волчья Котомка! Вот если бы они обладали чем-нибудь по-настоящему могущественным — черепом гризли, к примеру, или…
Он поморщился от резкой боли в обрубке пальца. Из всех глупостей, какие он когда-либо сделал, эта была самой глупой! Отрезать кусочек собственного мизинца! И теперь обрубок вечно болел! Он выругался: этот мизинец сведет его в могилу!
— Помоги мне! Настало время, Маленький Танцор! Помоги мне! СПАСИ МЕНЯ!
Голос прогремел в его мозгу, вдребезги расколов сновидение. Он оглушил его душу — как неожиданный раскат грома оглушает уши.
Маленький Танцор закричал от страха и вскочил с ложа. Его желудок свело судорогой. Рвота хлынула у него изо рта, почти не позволяя дышать. Еще одна судорога…
Он попытался преодолеть ощущение головокружения и растерянности, ощущение расколотости мира. Теряя равновесие, он оперся о землю рукой, а другой схватился за горло.
— Что случилось? — услышал он сквозь шум в ушах голос жены.
Наконец ему удалось глубоко вдохнуть. Он едва не задохнулся от рвотного зловония и жестоко закашлялся, извиваясь всем телом.
Какой-то краешек его рассыпающегося сознания уловил звук шагов. Волшебная Лосиха раздула начавший угасать костер, подложив в него сухой коры. Первые яркие проблески огня отозвались неожиданной болью в его глазах.
— Маленький Танцор!
Он был готов закричать — такая тревога была в ее голосе!
Она обняла его за плечи и прижалась теплым телом, стараясь унять бившую его дрожь.
— Холодно, — прошептал он, — как холодно…
Он был так слаб, что едва не упал в лужу собственной блевотины. С того дня, когда он едва не замерз насмерть в горах, он ни разу не испытывал такого пронзительного холода — казалось, зимний ветер дует прямо сквозь его душу.
— Ты весь горишь, — сказала она озабоченно. — Это жар. Маленький Танцор, неужели ты…
— Нет, не жар, — с трудом выговорил он, стуча зубами. — Сила. Волчья Котомка. — Он покачал головой, стараясь совладать с бившей его дрожью. — Прошлый раз, когда я так же себя почувствовал… Волчья Котомка…
— Тсс! Не говори об этом!
— Она зовет меня. Я ее слышал. Ее слова горят во мне. Она сказала: «Помоги мне!»
Ее нижняя губа задрожала. Глаза странно заблестели, как будто на них выступили слезы.
— Не надо, — отчаянно прошептала она, — не надо!
Он с трудом сглотнул, едва сдержав новый приступ рвоты, хотя желудок был уже совершенно пуст.
— Давай забирайся обратно в постель. Тебе нужно хорошенько укрыться. Тут ты простудишься… Вышний Мудрец один знает, чем можно заболеть. Давай укрывайся. Утром обо всем поговорим.
Он покорно позволил ей отвести себя в постель: дрожь лишала его силы противиться.
— Понимаешь, Котомки Силы могут умереть. Их можно убить — точь-в-точь как человека. Смерть… холод…
— Тсс! Спи!
Он заморгал; все расплывалось перед глазами, как будто он нырнул под воду и смотрел оттуда на мерцание неба над рекой.
Волшебная Лосиха суетилась, собирая блевотину и выкидывая ее в темноту снаружи пещеры. Только когда она вернулась в постель и прижалась к нему, замерзшая от ночного холода, он попытался расслабиться. Прикосновение ее упругого тела успокаивало его.
Глядя на слегка сдвинутый в сторону занавес у входа и стараясь утишить сердцебиение, в серебристом мерцании звезд он различил силуэт волка. Зверь пристально смотрел на него! Несмотря на темноту, Маленький Танцор почувствовал, как горящие желтые глаза впиваются ему в душу.
