по кости, живя тихо и наслаждаясь неспешной сменой времен года.
***
— Он остался в Долине Ледяного Ветра, — доложил Бениаго Джарлаксу в подземелье древних развалин Лускана, населенных призраками и известных как Иллуск, где у Бреган Д’эрт располагался местный штаб. — Возможно, этот малявка — преступник; быть может, он одурачил «Ухмыляющихся пони» Дорегардо, поскольку я узнал, что последние пару лет он ездил с ними.
— Они что, забрались так далеко на север, аж до Лускана, чтобы разузнать о нем?
— Нет. Если Дорегардо и ищет его, мы об этом не слышали.
— Но этот тип, битком набитый деньгами, магией и явно не промах, предпочел удалиться в Долину Ледяного Ветра?
— Может, он посредник? — предположил Бениаго. — Возможно, на дальнем юге есть силы, заинтересованные в торговле с Десятью Городами?
Джарлакс пожал плечами. Называющий себя Пауком упомянул про Дедушку, это был титул, обычно закрепленный за главами гильдий ассасинов. Может, этого малыша, отправили на разведку? Но тогда как это согласуется с «Ухмыляющимися пони», отрядом добровольцев, охраняющих порядок, которые уж явно не в дружбе с ассасинами?
— Присмотреть за ним? — спросил Бениаго, правильно истолковав выражение лица Джарлакса.
— Вполглаза, — велел главарь. — И наведи справки в Агларонде насчет некоего Дедушки Периколо Тополино.
Глаза Бениаго округлились при упоминании титула.
— И без шума, — добавил Джарлакс.
Бениаго кивнул.
Глава 27. Стечение обстоятельств
Год Убийств В Храмовом Притворе
(1482 по летоисчислению Долин)
Долина Ледяного Ветра
Отнюдь не улыбками встретили Кэтти-бри, когда она зашла на единственный постоялый двор Аукни, продуваемой всеми ветрами, просоленной деревушки, примостившейся между южным побережьем и высокими скалами западной стороны Хребта Мира, смотрящимися в великий океан.
Она подошла к главному столу и изучила меню.
— Побольше рыбы, — весело сказала она, мужчине, чей фартук выдавал в нем повара или владельца, а может, и то и другое вместе.
— Рыбу едят те, кто живет на берегу, — заметил другой мужчина, сидящий неподалеку, без намека на тепло в голосе. Кэтти-бри обернулась взглянуть на него и увидела, что он таращится на ее тело и, конечно же, не смотрит ей в глаза.
— Три золотых, и получишь еду, — сказал человек в фартуке.
Девушка слегка вздрогнула, услышав столь недомерную:
— Три?
— Ты пришла сюда с караваном?
— Нет, одна.
— Три золотых, и получишь еду —угрюмо повторил мужчина.
— Я не настолько голодна.
— Три за закуски, три за еду, — произнес женский голос с другой стороны, и Кэтти-бри повернулась к говорившей, которая годами и манерами была под стать хозяину и являлась, вероятно, его женой.
— Есть свободные комнаты? — спросила путница.
— Все есть, если у тебя есть золото, — сказал другой мужчина. Он гнусно подмигнул девушке — Верно?
— Пять золотых за ночь, — ответил хозяин.
Гостья воздела руки, то ли сдаваясь, то ли не веря своим ушам.
— В Аукни не так уж много приезжих, — сообщил мужчина.
— Да уж, загадка, которую без мага не разгадаешь, — отозвалась Кэтти-бри с едким сарказмом. — Есть в этом городе другой постоялый двор?
— Думаешь, я бы тебе сказал, если бы и был? — поинтересовался владелец.
— Нет, — сказала его жена.
— Но комнаты есть, — добавил другой мужчина. — Только тебе придется разделить их кое с кем! — Он грязно хохотнул, и этот смех преследовал Кэтти-бри, пока она не выскочила обратно на улицу.
Она оглядела прохожих, ежащихся под толстыми плащами от ледяного ветра, дующего с воды. Это место было воплощением суровости, таким же холодным, как подступающая зима.
Кэтти-бри двинулась вдоль главной, судя по всему, улицы селения, широкого бульвара, огибающего открытый рынок. Она обошла это торговое место, рассматривая товары — в основном поздние фрукты и овощи, чередующиеся с возами рыбы. Девушка делала вид, будто интересуется ими, хотя, по правде говоря, могла воззвать к своим божественным способностям и магически создать еду получше той, что лежала перед ней. Она спросила об обеде на постоялом дворе лишь для того, чтобы завязать разговор, поскольку, хоть она и была в Аукни мимоходом, Это место давно интересовало ее.
Здесь бывал Вульфгар, и здесь он нашел настоящее приключение, в результате которого оказался с приемным ребенком на руках, хоть и ненадолго, пока не вернул девочку ее матери, Меральде, бывшей тогда хозяйкой Аукни.
— Не хватай руками, если не покупаешь, — огрызнулась на Кэтти-бри одна из торговок, когда девушка потянулась к яблоку.
— Как я тогда узнаю, насколько оно свежее? — спросила та.
— Узнаешь, когда попробуешь, а попробуешь, когда заплатишь за него.
Кэтти-бри пожала плечами и убрала руку.
— Скажите, пожалуйста, кто старейший житель в Аукни? — спросила она.
— А?
— Кто живет здесь дольше всех? Кто может знать давних временах?
— Ну, я постарше тебя, так что ты хочешь знать? — отозвалась торговка.
— Линия Аука, восходящая к Меральде...
Женщина рассмеялась.
— Ее дочь, Кэлси?
— Леди Кэлси, — поправила женщина. — Умерла, когда я была еще маленькой.
— Это ее ребенок сидит теперь на троне?
Торговка покачала головой:
— Оба ее ребенка умерли раньше ее, и линия оборвалась вместе с ними.
Кэтти-бри покусала губу, придумывая, куда дальше направить разговор.
— Вы помните леди Кэлси?
Женщина пожала плечами:
— Немного. Бедная девочка, родившаяся и результате изнасилования и вдобавок похищенная тем самым насильником.
Кэтти-бри xотелось опровергнуть эту неверную информацию, поскольку Вульфгар уж точно не насиловал Меральду. Ничего подобного. Он вмешался и похитил малютку Кэлси, чтобы спасти ее от мести лорда Аукни, поскольку, хотя Меральда и была его супругой, глупый лорд не был отцом ребенка. Как и Вульфгар. Меральда была влюблена в другого мужчину — Кэтти-бри не знала его имени, — когда лорд Аукни заставил ее стать его невестой, не зная, что она уже носит ребенка.
— Незаконнорожденная леди, — продолжала торговка, качая головой и вздыхая.
— А ее отец? — Кэтти-бри страшилась услышать ответ, но она должна была знать.
— Чудовище, варвар, будь проклято его имя, каким бы оно ни было. В Аукни его не произносят, имей в виду.
Кэтти-бри закрыла глаза и заставила себя успокоиться и подавить желание начать рассказывать, как было дело, прямо сейчас же. Она снова взглянула на женщину и кивнула, выдавив из себя улыбку, прежде чем
