— Погоди, — нахмурился Олег, не в силах поверить услышанному. — Чушь какая-то… Ты уверен?
— Говорю же: я сам ей ворота открывал. Вот, кстати, ее колечко, — отложив в сторону столовый пинцет, Мамай запустил руку в карман и выложил на стол узкий черный ободок.
— Но почему… Почему ты ее не остановил?! Зачем выпустил?! — выговорил Светлов, обалдело глядя на кольцо.
— А что мне, по-твоему, следовало делать? — развел руками Стас. — Сам знаешь, Иноземцевой если что в башку втемяшилось — не отступит.
— Ты мог просто не открывать ворота! Запереть ее в боксе, в конце концов!
— С какой стати? Девочка взрослая и вправе сама за себя решать. Тем более, что Крепости от этого — одна польза!
— Польза?!. — едва не задохнулся от возмущения Олег. — Ты хоть понимаешь, что они там с ней сделают?
— Главное, что она сама это понимает.
— Ну ты и сволочь… — прошептал Светлов, отступая на шаг. — Когда она ушла? — быстро спросил он.
— Часа два назад, — невозмутимо проговорил Мамай. — Да не кипишуй ты! Для всех так будет только лучше!
— Ну ты и сволочь! — уже в голос выкрикнул Олег и, метнувшись к Стасу, почти без замаха двинул кулаком в челюсть капитану. Голова Мамая откинулась назад, и он с грохотом повалился на пол вместе со стулом.
Смахнув вслед поверженному капитану тарелку с недоеденной тем кашей, Светлов бросился к выходу из столовой.
— Куда?! Стоять! Кто-нибудь! Остановите этого идиота! — сдавленный вопль Стаса догнал его уже в дверях.
— Стой! Подожди! — это кто-то прокричал вслед Олегу уже на лестнице. — Стой, стрелять буду!
Куда и зачем он бежит, Светлов и сам толком не понимал. Догнать и вернуть Инну? Сдаться вместо нее китайцам? Отомстить, если не успеет спасти? В этот момент он вообще об этом не думал. Не думал о судьбе Крепости, не думал об оставшейся в столовой Гале… Просто несся вниз, перелетая за шаг через добрую треть лестничного пролета, почти не глядя под ноги и не слыша раздававшихся за спиной криков.
Он уже миновал площадку второго этажа, когда нога нежданно соскользнула, не попав на ступень, другая, наоборот, запнулась за что-то, и, потеряв равновесие, юноша кубарем покатился по лестнице. Догнал Олега парализующий заряд мушкетона прежде падения, собственно, и послужив его причиной, или настиг уже после, не знал, наверное, и тот, кто произвел сверху этот выстрел. Но вероятнее все же второе — потому что, падая, Светлов еще успел ощутить, как, круша хрупкую кость, врезается ему в район правого виска металлическое ребро лестничной ступени — прежде, чем перестал что-либо чувствовать вовсе.
32
Планета Новая Земля, окрестности Крепости Росс, день подведения черты
— Вот он, злой лес, — едва ли не восторженно проговорил Тёма, останавливая вездеход.
— И что, по мнению Мамаева, мы должны здесь увидеть? — обронила Настя, хмуро вглядываясь через лобовое стекло в медленно ползущую в свете фар живую серую стену.
Ее напарником в этой поездке, как и всегда в последние дни, должен был стать Тимур, но в последний момент Тагаев зачем-то срочно понадобился капитану в Крепости, и в кабину вездехода вместо него сел Борисов. Он же сообщил Насте полученную от Мамаева задачу: под конец смены, как стемнеет, отправиться на восточную границу «поводка», где, по докладам наблюдателей, будто бы объявился бродячий лес, и разведать обстановку.
— Вот это, наверное, и должны, — пожал плечами Тёма, неопределенно показывая рукой вперед.
— Ну, посмотрели, — кивнула Настя. — Да, злой лес. Очень злой. Что, едем назад?
Крепость готовилась к консервации, и дел там сейчас было невпроворот — уже завтра она должна быть покинута жителями, ворота закрыты вручную и запечатаны капитанским кольцом — после извлечения батарей им хватит собственного запаса энергии ровно на одно открытие, которое, если все пойдет по плану, состоится лишь через долгие девять лет. На эти годы местом пребывания Альянса, Меморандум о провозглашении которого после долгих обсуждений и жарких споров был два дня назад торжественно подписан Мамаевым, англичанином Райли Макбином и капитаном нью-йоркского «Ковчега» Филом Андерсоном, станет Форт Виктория.
Однако наступившей ночи предстояло стать для Насти особенной вовсе не потому, что та была последней перед переездом. Сегодня они с Тимуром договорились соединить проходом свои жилые комнаты.
Признаться, Настя ждала, что это произойдет несколько раньше — сразу после их бурного выяснения отношений, последовавшего за возвращением Тимура из китайского похода и закончившегося более чем просто примирением, но день шел за днем, а Тагаев что-то не торопил события. И вот сегодня, наконец, сделал ей официальное предложение — по всей форме: с падением на колено, огромным букетом цветов и золотым колечком, явно земного происхождения — Настю так и подмывало спросить, где юноша его взял, но она удержалась.
Наверное, излишне говорить, что Настя ответила согласием.
— Так что, едем назад? — нетерпеливо повторила девушка свой адресованный Тёме вопрос — в первый раз Борисов на него так и не ответил, завороженно глядя на движущиеся деревья.
— Погоди, наверное, нужно понять, идет он на Крепость, или мимо, — проговорил паренек.
— И так видно, что мимо, — пожала она плечами. — А если бы даже и на Крепость — что с того? Кора говорит, что базе бродячий лес не страшен. Делянку, конечно, сметет, но ее мы так и так бросаем…
Захватить с собой в Викторию засеянное поле, недавно с таким трудом спасенное от разорения китайцами, было, увы, невозможно. Остаться в Крепости Росс до созревания урожая — означало потратить энергию, которую Альянс уже считал общей. Впрочем, у англичан имелась своя делянка, ее-то теперь и будут возделывать все вместе.
— Смотри: он плавно, но заворачивает! — не согласился Тёма. — Вполне может Крепость зацепить!
— Да где заворачивает-то? — распахнув дверцу вездехода, девушка высунулась наружу, чтобы посмотреть на лес не через стекло. — Словно по линеечке идет!
— Да вон же… — чуть привстал с сиденья паренек.
Какая-то тень скользнула к Насте с его стороны…
…и в следующий миг изумленная девушка обнаружила себя лежащей в траве возле переднего колеса вездехода. Вокруг, в прямоугольнике падающего из распахнутой дверцы кабины света виднелись какие-то клочья какого-то тряпья. Почти машинально протянув руку, Настя дотронулась до одного из них, ухватив, поднесла поближе к глазам, рассмотрела: это был обрывок штанины форменных «ковчеговских» брюк.
Девушка судорожно ощупала себя снизу доверху: вся ее одежда была на ней. Значит, клочки принадлежали кому-то другому… Кому? Однажды Настя уже видела такое: за миллиарды километров отсюда, ошметки одежды, спадающие с уродливого тела монстра, которым обернулся на межзвездной станции Костя Терентьев!..
