Стиви, затаив дыхание, терпеливо ждал продолжения.
— У Стивена была потрясающая улыбка, ею он мог покорить любого, — снова заговорил Брендон.
— Был настоящим мачо? — лицо Стиви расцвело в улыбке.
«Ну вот: точь-в-точь, как у отца», — заметил про себя Брендон.
— Нет, мачо — это скорее тот, кто подчиняет, подминает под себя. Стивен не подчинял, он именно покорял, — пояснил он, подумав: «Какое все же многозначное слово „покорять“. Можно покорять своею личностью, а можно покорять страны и народы…»
— А как человек? — не унимался Стиви.
— Отец твой был натура порывистая, экспансивная.
— И я тоже!
— Он не жил, а горел, — продолжил Брендон, пропустив замечание Стиви мимо ушей. — Такие люди — спринтеры, они не рассчитаны на длинные дистанции, поэтому редко доживают до старости.
«А можно ли представить Стивена эдаким благообразным седовласым старцем? — подумалось ему. — Его — хулиганистого задиру? Чушь полная!»
— Но главное, Стивен Кларк был честен во всем, честен перед людьми и Богом. Ему я всегда верил безоговорочно и положиться на него мог, как на себя самого. — Он испытующе поглядел на мальчика: — Надеюсь, я понятно объяснил?
— Да… — протянул после короткого раздумья Стиви.
Брендон замолк на минуту, потом, вдруг вспомнив, добавил:
— А однажды — было это давно — Стивен даже спас мне жизнь, предоставив свою кровь для переливания.
— О! — воскликнул Стиви. — Такой эпизод есть в книге! Так, значит, адвокат Брент О’Райан — это ты?!
— Нет, — с улыбкой покачал головой Брендон. — Этот образ собирательный, как, впрочем, и все остальные. Не путай реальную жизнь с вымыслом, Стиви. Иначе настоящим писателем тебе никогда не стать — мне так кажется.
— Да, наверное… — согласился Стиви. — А вот тут… — Он вытащил из-за пазухи толстую книгу в яркой обложке, которую умудрился засунуть во внутренний карман пиджачка. — Это последний роман отца.
Брендон молча кивнул.
Стиви распахнул книгу посередине, отыскав нужное место по загнутому внизу страницы уголку.
— Послушай-ка. — Он набрал побольше воздуху и принялся читать — скороговоркой, без остановки:
Стэн рывком сбросил руку адвоката со своего плеча. О’Райан недоуменно вытаращился на него.
— Прости, — виновато проговорил Стэн. — Столько боли накопилось внутри…
— Ты… подвергался здесь насилию? — с сомнением предположил О’Райан.
— Нечасто… но было… — неохотно процедил Стэн.
— Я думал, такое случается только в кино, — покачал головой адвокат.
Стэн усмехнулся:
— В жизни много такого, что похлестче любого кино!
— Это заключенные… или охранники?
Стэн тяжелым взглядом посмотрел на него:
— Ты не представляешь, какое это унижение для мужика, когда его насилуют… Каким беспомощным идиотом чувствуешь себя в эту минуту. И только и думаешь: «Скорей бы умереть! Скорей бы умереть!»
Стиви прервал чтение и, прикрыв книгу, вопросительно поглядел на Брендона. Тот сделал недоуменное лицо, а потом вдруг громко расхохотался:
— А это, мой дорогой, уже неуемная фантазия беллетриста! И ничего более!
— То есть ты уверен, что на самом деле с отцом такого не было?
— Беллетристика, и еще раз беллетристика! — задорно выпалил Брендон. — Конечно, я не могу поручиться, что подобные факты полностью исключены в наших тюрьмах… Но то, что со Стивеном — ни при каких обстоятельствах! — такой номер не прошел бы, — руку даю на отсечение!
Стиви довольно улыбнулся — похоже, последнее утверждение Брендона показалось ему убедительным и понравилось больше всего.
— А то, что начальник тюрьмы страдал вуайеризмом[40] и приводил к заключенным проституток?
— Очень сомневаюсь, что такое могло быть в действительности, — скептически улыбнувшись, ответил Брендон.
— Ну, тогда вот еще. — Стиви снова открыл книгу и зачитал второй отрывок:
— Что-то умирать сегодня совсем не хочется. Я, честно, думал все будет проще… — Произнесено это было с такой будничной интонацией, словно глагол «умирать» прозвучал здесь случайно, как оговорка, вместо чего-то обыденного, вроде «убирать» или «удирать».
Адвокат ошарашенно посмотрел на подзащитного и, не найдя, как ответить, лишь покачал головой — настолько то, что он сейчас услышал, разнилось с тем, что ему приходилось слышать от людей, находящихся в подобной ситуации.
Стиви остановился, чуть запыхавшись, и, подняв голову от книги, спросил:
— Это правда? Отец так говорил?
— Нет… — тихо проговорил Брендон, чувствуя, что опять, помимо воли, утопает в событиях многолетней давности…
За утренним кофе Брендон, как всегда, взял в руки свежую газету и на первой же странице обнаружил портрет Стивена Кларка, а над ним — набранную крупными черными буквами эпатажную надпись: «Смерть модного писателя: убийство или самоубийство?»
Ноги у Брендона онемели, он закрыл глаза и почувствовал, что куда-то проваливается…
Жена выхватила у него газету и, увидев под пугающим заголовком фото Стивена, побледнела так, что лицо стало казаться мраморным.
…Когда вечером Брендон, пошатываясь от усталости, возвратился домой и, плюхнувшись на диван, уставился в одну точку, у Глории хватило такта не задавать лишних вопросов. Она быстро подошла к домашнему бару и, налив рюмку виски, поставила перед мужем на столик.
Брендон выпил залпом. Жена стояла рядом, с тоской глядя на него.
— Мы не виделись полтора года… — наконец выговорил Брендон. — Я очень любил его, Глоу!
— Я тоже…
— Нет, я не помню таких слов, Стиви, — ответил Брендон. — Но Стивен вел себя мужественно. Не боялся ни смерти, ни боли.
— Из-за этого отец выжил? Потому что ничего не боялся?
— Нет, конечно, — усмехнулся Брендон. — Просто в тот день, во время казни, твой отец вытащил свой счастливый билет.
Стиви слушал внимательно и настороженно.
— Бывает, что выживают даже после удара молнии, — я читал, — кивнул он.
— Да, примерно так, — согласился Брендон.
— А тебе не кажется, что это было спланировано?
— Не понял, — мотнул головой Брендон.
— Недостаточное напряжение… Ну, что-то вроде теракта, что ли.
