Полк ОМОНа жестко оттеснил ропщущих врачей подальше от дороги, советуя не мозолить глаза и не мешать важному общественному мероприятию, если не хотят больших неприятностей прямо сейчас.
Наконец капитан в черном берете, так припозднившийся со штурмом, подал сигнал со склона, показывая, что путь открыт. Шемякина неприятно удивило отсутствие Махмуда, но от него только что пришла эсэмэска: «Занят на другом стратегическом объекте. Буду позже». Черт его знает, какие у него там еще стратегические объекты… Впрочем, неважно. Вход в бункер открыт, инструкции получены, а чье-то личное присутствие или отсутствие ровно ничего не решает.
На этот раз полковник решил пропустить вперед тех, кого следовало, то есть категорию А из основного списка, которая давно уже громогласно возмущалась непредвиденной задержкой и требовала обеспечить проход по VIP-листу вне очереди. Две роты Росгвардии рассредоточились по бокам колонны, и Шемякин махнул рукой. Стоявший рядом сводный духовой оркестр заиграл «Прощание славянки». Четырехтысячная колонна дрогнула и поползла по бетонке вверх. Шемякин торжественно шел впереди с большими ножницами в руках и цветным буклетом-путеводителем. Такие же буклеты уже были розданы всем владельцам ваучеров вместе с электронными картами-ключами от номеров. Он видел в бинокль, как перед входом в тоннель колышется на ветру ленточка цвета российского триколора. Молодец Махмуд! Все до мелочей предусмотрел. Жаль, что не обошлось без эксцессов, но что поделаешь! Гребнев сам виноват: не надо было лезть на рожон. Какие, к дьяволу, врачи, если за каждое место проплачено по десять миллионов в пока еще достаточно твердой валюте! Да и с президентом все равно надо было что-то решать. Так что чем раньше, тем лучше. По крайней мере в бункере порядок будет полностью обеспечен, и никаких сюрпризов больше ждать не придется. Даже если бункер вдруг вообще не понадобится, жить станет лучше, жить станет веселее. Хотя, судя по последним сводкам, торопились со строительством не зря – астероид на подлете, а удастся ли его завтра сбить, одному Богу ведомо.
В первых рядах за полковником шли генералы и адмиралы, лидеры силовых структур, которым отныне предстояло занять почетные места в новом подземном правительстве.
Они шли сплоченным строем по шесть человек, демонстрируя военную выправку и мужественную стать. Следом за ними двигались сенаторы, думские депутаты, главы министерств и крупнейших ведомств, а за ними сводный отряд офицеров силовых структур, тщательно отобранных на основании послужных списков и характеристик. Капитаны бизнеса из трехсот могущественных российских кланов, попавшие в основной список Шемякина по имущественному цензу, шли вслед за Семеном Рузским и его свитой расслабленно и вальяжно, словно по тротуарам Рублевки, всем своим видом показывая, кто истинный хозяин жизни, даже если эта жизнь временно протекает в японском бункере. Семьи были помещены в обоз, в хвост каждой колонны: предполагалось, что они присоединятся к своим кормильцам по окончании распределения мест. Разумеется, места были заранее обозначены в ваучерах, но не исключалась возможность отдельных казусов – например, рекламаций с требованием обмена или повышения статуса.
За первой колонной под звуки бессмертного марша тронулась в сопровождении ОМОНа и вторая, категория Б основного списка, в которую вошли представители науки, техники, прессы, искусства и культуры. Здесь, как и планировалось, был отражен широкий спектр профессий: от физиков-теоретиков до водопроводчиков и монтеров, от известного телеведущего до популярного комедианта и танцовщиц, то есть все те, кому отныне отводилась почетная роль обслуживающего персонала в подземном обществе будущего.
Переформированная бывшая четвертая колонна с коммерческими десятимиллионными ваучерами, невольно спровоцировавшая кровавую бойню на пропускном пункте, скромно шла последней, стараясь привлекать к себе поменьше внимания.
Шемякину казалось несколько странным полное отсутствие персонала в бункере и вокруг него, но, с другой стороны, именно так и было обозначено в их контракте с Махмудом Курбановым – передача «под ключ» владельцам. Ведь строители не встречают жильца в его новой квартире. К тому же Махмуд как-то упоминал о своем намерении в целях сохранения секретности надежно изолировать все две с половиной тысячи своего рабочего спецконтингента. Каким именно способом он собирался это сделать, полковник предпочитал не спрашивать, хотя свои предположения у него были. Три дня назад поступило сообщение о том, что людей вывозят с места строительства несколькими составами в запертых снаружи грузовых вагонах. Составы следуют в южном направлении. Ну что ж, какая разница – в северном, южном или восточном?..
Миновав ворота во внешней стене, преграждающей подступы к главному входу, голова колонны на минуту приостановилась: Игорь Юрьевич торжественно разрезал ножницами ленточку и первым шагнул на внутренний трек тоннеля. По пути он оценил толщину метровой стальной переборки с титановым покрытием, бесшумно отъезжавшей в сторону на заглубленных рельсах. Переборка приводилась в движение пультом, который накануне заблаговременно был вручен Игорю Юрьевичу. Копии пульта предназначались также будущему президенту, премьер-министру и Министру обороны. Оркестр, идущий в конце колонны, продолжал играть. Сейчас издали доносилось задушевное «Прощай, любимый город…»
Широкий вход в тоннель призывно светился уходящей в глубину цепью ярких неоновых лампионов на потолке и по стенам. Согласно путеводителю, вход в тоннель являлся продолжением подведенной извне бетонной трассы, по которой при необходимости можно завезти с «большой земли» на запаркованных здесь же разнокалиберных бронетранспортерах и танках недостающие материалы, продовольствие или снаряжение. Технику предполагалось также использовать для разведки в период «ядерной зимы». На вместительной площадке, которая, судя по рельсам, во время строительства служила железнодорожным контейнерным терминалом, рядами выстроились будьдозеры, экскаваторы, грузоподъемники и мостоукладчики. По другую сторону главной магистрали в специальных мобильных поддонах были размещены даже два вертолета МИ 5. Тоннель со всеми прилегающими ангарами выглядел весьма импозантно: стильное освещение, боковые дорожки-тротуары, эффектно оформленные крепления сводчатого потолка, мощные вытяжки и кондиционеры. Строители у Махмуда и впрямь веников не вязали!
Следовало пройти вперед восемьсот метров до развилки, откуда один штрек вел через дополнительную переборку из титанового сплава и далее через нановолоконную оболочку к основным двадцати многоместным лифтам чикаро, а другой – через ту же оболочку в технические отсеки комплекса, к грузовым и рабочим лифтам. Компьютерный центр с немногочисленным обслуживающим персоналом должен был находиться, согласно схеме, на двадцать первом этаже в хорошо укрепленном и наглухо изолированном помещении. Вероятно, кто-то там был и сейчас. Колонна во главе с Шемякиным уверенно двинулась по тоннелю. По сдержанному обмену фразами в первых рядах можно было понять, что впечатление у всех складывалось благоприятное.
Повернув вправо на развилке, как и было обещано в путеводителе, они уперлись еще в одну металлическую стену со встроенным сдвижным люком. Его следовало открыть нажатием соответствующей кнопки пульта, которая была указана на схеме. При этом в инструкции оговаривалось, что ни внешняя переборка главного входа, ни проход в титановой стене не открываются по индивидуальным запросам и могут быть активированы только введением определенного кода на пульте или биометрических данных владельца пульта. Код у Шемякина имелся. Пульт сработал безотказно: нижняя половина металлической переборки отделилась от верхней и ушла в заглубленный паз, открывая, как и ожидалось, широкий проход к основному корпусу бункера… Но бункера нигде не было видно. Не было и нановолоконного купола. Впереди зиял черный провал.
