Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 116
Недаром все, имевшие с ним дело деловым образом, в один голос вспоминают, что он в полной мере обладал редким умением слушать собеседников.
Причем Сталин строил так свое руководство не только во время войны и не только в военных делах, Обстоятельное коллективное обсуждение любой проблемы было органическим деловым стилем Сталина.
Что такое диктатор?
Сам обдумал, сам решил, вызвал исполнителей, отдал приказ, и — марш, вперед!
Через море в Малую Азию — как Македонский…
Через Рубикон — как Цезарь…
Через Неман — как Наполеон…
Через советско-германский Пакт — как Гитлер.
А Сталин почти ежедневно по нескольку часов совещался со своими ближайшими соратниками и сотрудниками, Причем все вспоминают, что они спорили, говорили одно, другое…
А товарищ Сталин ходил по кабинету, курил трубку и слушал…
Часами!
И лишь потом кратко резюмировал — конкретно, по существу.
Гитлер же часами говорил сам.
И ЕЩЕ о том, можно ли говорить о Сталине как о диктаторе…
Дени Дидро заявлял: «Для истины достаточный триумф, если ее принимают немногие, но достойные, Быть угодной всем не ее удел»…
Так-то так, однако это верно лишь для научной истины, да и то — не во всех науках, Но вот уж какие истины не могут позволить себе роскошь быть понятыми лишь немногими — пусть и сто раз достойными, так это истины социальные.
Социальные истины должны быть поняты многими, и для открывателя и носителя социальных истин нетерпимо и мучительно такое положение дел, когда он не может довести свои открытия до самых широких масс.
Карл Маркс, один из наиболее великих открывателей социальных истин, сказал, что идеи становятся силой только тогда, когда овладевают массами.
Так что социальный реформатор не будет удовлетворен, если его истину примут лишь достойные, Для него этого совершенно недостаточно, ему надо, чтобы его поняли все, кому эти истины могут осветить жизнь и судьбу!
Наряду с Лениным Сталин был наиболее великим и масштабным и наиболее успешным социальным реформатором в мировой истории — более масштабным и успешным, чем, например, реформатор религии Мартин Лютер.
И именно поэтому Сталин не мог быть диктатором и не был им. Он достаточно хорошо знал мировую историю, чтобы заблуждаться насчет того, какую судьбу готовят себе диктаторы, даже движимые самыми благими намерениями. Один пример Джироламо Савонаролы мог бы стать предостережением для Сталина, если бы он был склонен эволюционировать к диктату в руководстве партией, государством и обществом.
Сталин по самой сути его натуры не мог стать диктатором, Но он не мог стать диктатором еще и потому, что социальные истины нельзя накрепко вбить в головы людей, Социальные истины можно надежно только внедрить в умы!
А это обеспечивается не диктатом, а убеждением.
Диктат и убеждение — вещи несовместные.
Власть Сталина, которую помянутый выше Святослав Рыбас абсолютно неверно оценил как «тотальную», в действительности была не тотальной (то есть, говоря по-русски, всеохватывающей и всеобъемлющей), а всесторонней.
Уж не знаю, сразу ли улавливается разница между всеохватывающей и всесторонней властью, поэтому обращусь к «Словарю русского языка» Ожегова, где «всеобъемлющий» определяется как «охватывающий, постигающий все», а «всесторонний» как «распространяющийся на все стороны чего-нибудь, подробный».
Власть Сталина была всегда именно что подробной..
Он никогда ни сам с собой, ни с людьми не претендовал на постижение всего, но сама жизнь заставляла его принимать решения (а это и есть главная прерогатива власти), относящиеся почти ко всем сторонам жизни общества.
И все эти, самые разные и разнообразные вопросы он старался рассматривать не вообще, а подробно — во всех деталях!
Вспомним, как ему пришлось закрывать «бубновскую» «реформу» правописания…
А вот с 14 по 17 апреля 1940 года в ЦК ВКП (б) проводится Совещание начальствующего состава РККА по сбору опыта боевых действий против Финляндии, в котором активно участвует Сталин, Начальник управления снабжения Красной Армии Хрулев докладывает о проблемах продовольственного снабжения войск. Приведу два момента обсуждения, взятые из стенограммы Совещания:
«ХРУЛЕВ. Особое внимание было обращено товарищем Сталиным на сухари. Когда я пришел к товарищу Сталину, я видел, что этот вопрос, видимо, стоял, но наши руководители, очевидно, несерьезно отнеслись к этому, сухарями не занимались.
СТАЛИН. Граф Кутузов занимался, а они нет (С м е х.)…»
И чуть ниже:
«ХРУЛЕВ. Относительно концентратов. Мы представили образцы концентратов, которые давала промышленность в качестве Гражданского ассортимента. Товарищ Сталин указал, что… надо делать такие, которые не истощали бы страну, этого продукта должно быть в достаточном количестве.
СТАЛИН. Чтобы был в массовом количестве.
ХРУЛЕВ. У меня есть Ваша собственноручная записка «Без жестяной тары и в массовом порядке». И вот встал вопрос, сделать такие концентраты, которые можно было бы потреблять и в сухом виде. Товарищ Сталин указал, что этот концентрат нужно сделать из пшена. Тут надо отдать справедливость товарищу Микояну…он хорошо знает эту промышленность, и… она активно взялась за это, и я думаю, что эти предприятия надо бы наградить.
СТАЛИН. Это правильно.
ХРУЛЕВ… Концентраты, которые давались раньше, они как делались? Обычно крупу обмывают и засушивают и прибавляют специи и жиры. Такую кашу надо долго варить. Они же сейчас берут пшенную крупу…доводят до состояния настоящей каши и потом засушивают и таким образом дают готовый продукт. Стоит его подогреть в кипятке, и получается каша.
СТАЛИН. Я пробовал. В горячую воду положить и через 3 минуты распускается и получается каша, а в холодной воде через 10–12 минут — готовая каша с салом. Можно на две недели — на месяц заранее выдать…»
И это — диктатор?
Главе государства, «товарищу Сталину» взять солдатский концентрат и с часами в руках лично убедиться — из этого концентрата кашу сваришь…
Нет уж, воля ваша, но диктаторы так не поступают!
Много работавший со Сталиным Главный маршал авиации Голованов оставил интереснейшие и вполне честные воспоминания, которые я горячо рекомендую любому желающему лучше понять Сталина.
Голованов писал:
«Ни один человек не сможет сказать, что он слышал от него такие слова, как: «я решил, я приказал, я предложил». Таких слов в его лексиконе не существовало. Однако каждому, кто соприкасался с Верховным, было хорошо известно, что без его ведома, без его согласия никто нигде никогда никаких операций не проводил…
Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 116
