— Инородец, алхимик.
— Рани в храме, — сказал караульный и отступил к кустам.
За речкой тропка пошла по краю ущелья. Нависавшие над ней кроны деревьев походили на облака и время от времени скрывали луну, безмятежно сиявшую в небе. Гюристар ехал чуть впереди. Разум вернулся к нему, а с ним и боль. Каждый шаг лошади, каждый удар сердца заставлял его стискивать зубы. Ничего-ничего, утешал он себя, храм уже близко. Минута-другая — и все останется позади. К нему вернутся былое могущество и благосклонность княгини.
— Что это за речка? — спросил инородец.
— Кудри, — сказал Гюристар, с неудовольствием отрываясь от сладостных размышлений.
— Кудри, — повторил Сен-Жермен, пытаясь сообразить, откуда это название ему так знакомо, но тут двое верховых перекрыли дорогу, и река перестала его занимать.
Гюристара, похоже, узнали, ибо конники не проявили к подъехавшим интереса. Они лишь показали жестами, что тем следует спешиться, и вернулись к своим делам.
Сен-Жермен наклонился к своему провожатому:
— Если нас будут о чем-нибудь спрашивать, говори громко, чтобы я мог слышать твои слова. И воздержись от каких-либо тайных знаков, иначе я насажу тебя на катану.
Гюристар хотел было возмутиться, но передумал. Ждать осталось недолго, его время придет.
— Я помню наш уговор, — кротко кивнул он и осторожно сполз с лошади, наваливаясь животом на седло. Сен-Жермен уже стоял на земле, привязывая свою кобылу к некоему подобию коновязи. Та звонко заржала, ощущая присутствие других лошадей.
Сен-Жермен огляделся.
— Храм где-то рядом, я прав? — Хотя святилище пряталось за кустами, в нем возникла уверенность, что он мог бы его описать.
— Да. — Гюристар пошел по тропе.
— Не торопись, командир. Мы войдем туда вместе.
— Я же сказал, что не собираюсь тебя обманывать, — раздраженно бросил усач.
— Прости, но у меня имеются основания не очень-то тебе доверять, — откликнулся Сен-Жермен, поднимаясь по каменным, вросшим в землю ступеням. Так и есть: храм был выбит в скале и обнесен колоннадой, поддерживавшей нависавший над входом каменный козырек. Из недр святилища неслось немолчное бормотание, в воздухе плавали ароматы явно не относящихся к благовонным курений. — Куда же теперь?
— Сюда. — Гюристар указал на боковой коридор. — Надо бы поспешить, нас уже ждут.
— Ступай первым, — сказал Сен-Жермен, иронически щурясь. — Думаю, твоя госпожа соскучилась по тебе.
Он шел за начальником стражи, запоминая дорогу и одновременно пытаясь понять, где они держат пленников. В самом храме? Или все же на стороне? В том, что Руджиеро захвачен, сомневаться не приходилось, однако Падмири, возможно, удалось и сбежать. Стены узкого коридора были покрыты странными барельефами, но Сен-Жермену было сейчас не до них.
Дойдя до тупичка, Гюристар остановился и, приоткрыв небольшую дверцу, спросил:
— Ты здесь, госпожа?
— Где же мне быть, мой командир, — ответил насмешливый голос. — Я, признаться, уже заждалась. Ты пришел не один?
— Нет, моя рани. — Гюристар раздраженно мотнул головой. Все-таки унизительно так заискивать перед вздорной девчонкой и потакать ее глупым капризам. Ничего-ничего, очень скоро все переменится. Она ответит за каждое нанесенное ему оскорбление, а пока следует потерпеть. — Со мной тот, кого ты хотела видеть.
— Входи же, мой командир, — весело рассмеялась правительница княжества Натха Сурьяратас, — и не забудь прихватить с собой гостя.
Довольно просторную, облицованную темным камнем молельню скудно озаряли светильники, задрапированные красной тканью. В дальнем конце ее помещался невысокий алтарь с изваянием Кали, перед которым валялась заколотая и наполовину выпотрошенная собака.
— Ах! — выдохнула Тамазрайши.
От тела ее, натертого черным соком каких-то ягод, исходило то же свечение, что и от темной скульптуры, с которой она, похоже, тайно отождествляла себя. Покачивая бедрами, девушка подошла к вошедшим. На ней ничего не было, кроме двух ожерелий из бусинок в виде крошечных черепов.
— Так вот ты каков, Сен-Жермен, любовник сестры моего отца.
— Тамазрайши. — Ответный кивок был рассчитанно равнодушным.
— Ты, как мне доложили, сосал ее кровь. — Девушка широко улыбнулась.
— Этому есть и другие определения, — сказал Сен-Жермен.
— Но именно так и ведут себя детища Шивы! — Тамазрайши одобрительно хмыкнула и положила руку ему на плечо. — Я рада, что Гюристар доставил тебя ко мне.
— Не совсем точно, — возразил Сен-Жермен, отстраняясь. — Скорее, я попросил его показать мне дорогу.
Она засмеялась опять.
— Зачем?
— Хочу выяснить, где находится мой слуга, и повидаться с Падмири.
— С первым просто: твой слуга находится здесь, а со вторым… — Тамазрайши нахмурилась. — Я и сама хотела бы с ней повидаться.
Уловив в словах ее недовольство, Гюристар решил объясниться:
— Падмири не оказалось дома, моя госпожа. Ты ведь знаешь об этом. Как и о том, что наши стражники неустанно ищут ее. Она, несомненно, окажется здесь еще к ночи.
— Да, если выразит такое желание и погонит стражников перед собой, — ехидно произнесла Тамазрайши. — Наш гость утверждает, что именно он заставил тебя привести его в храм. Это правда?
Гюристар заколебался.
— Частично. Мы бились.
— Видно по твоему лицу, — хмыкнула девушка. — Ты хочешь сказать, что он тебя одолел?
— Мне просто не повезло, — буркнул усач раздраженно. — Я поскользнулся на битом стекле и упал, обронив ятаган. Он встал надо мной, не давая подняться.
— И ты это снес? Ты не бросился на клинок, приставленный к твоему горлу? — Красавица подбоченилась, язвительно усмехаясь. — Достойный командир, я задала вопрос. И жду ответа. Не медли.
Гюристар передернулся. Пах его пронизала сладкая боль. Боги, с каким удовольствием он бы накинулся на эту красотку! Прямо сейчас, не тратя лишнего времени на пустопорожнюю болтовню.
— Эй, Судра! — взорвалась Тамазрайши. — Не молчи. Говори что-нибудь.
— Что-нибудь? — повторил он тупо, не отрывая взгляда от соблазнительно подрагивающих сосков. — Что же тут скажешь? Я искал смерти, он не дал мне умереть. Но зато мы оба — он и я — стоим теперь перед тобой. Разве это не совпадает с твоими желаниями?
— А каковы твои желания, командир? — томно вздохнула Тамазрайши. — Хотел бы ты погрузиться в меня? Прямо здесь, во славу черной богини?
Бравый усач был чересчур распален, чтобы различить в ее тоне коварные нотки.
— Да, моя рани, да госпожа!
— Тогда жди, твой час уже близок. — Она отступила на шаг и повернулась к молчаливо стоящему гостю: — Теперь о тебе, чужеземец. Что же, по-твоему, ты можешь тут получить?
