— Джим! — в тот же миг услышал он предостерегающий крик Миа, но не успел повернуться, как ему на спину прыгнул второй из этих двоих.
Он почувствовал, как в шею впиваются громадные клыки, как острые когти рвут ему кожу на спине, и тут первый волк очнулся и пришел на помощь своему собрату. Корбен выронил автомат, и земля качнулась ему навстречу, принимая его на себя. Первый приступ боли казался невыносимым, но это притупило его сознание, так что он уже не ощущал, как его плоть продолжают рвать и кромсать. Ему показалось, он слышит выстрел, затем еще и еще один, и движение на нем замерло, терзания прекратились. А впившиеся в его плоть клыки и когти так и остались на месте.
Он перекатился на спину и почувствовал, что сознание его окончательно покидает. Будто сквозь туман он видел Миа, которая отдирала от него волков, оттаскивала их в сторону. Потом над ним склонилось ее лицо, всматривающееся в него с ужасом и состраданием, слезы из ее глаз капали ему на губы, смачивая их живительной влагой, ее ласковые пальцы гладили его по лицу и смахивали что-то со лба, губы шевелились, но он не понимав ее речь. Далекие звезды посылали вниз свое сияние, ореолом окружавшее ее ангельское лицо, и он подумал, какая у него будет хорошая смерть. Он даже и надеяться не мог на такую смерть. Кажется, он даже улыбнулся, впивая в себя последний согревающий глоток восхитительного эликсира, исходящего от нее, после чего погрузился в темноту, и его истерзанное тело перестало что-либо ощущать.
Глава 73
Миа в изнеможении опустилась на землю около распростертого в беспамятстве Корбена и потухшим взглядом уставилась в темноту, избегая смотреть на груду окровавленных звериных туш и дрожа всем телом после пережитого напряжения.
Только заметив, что громадный сук, который она машинально сжимала в руке, догорает, она заставила себя встать. Несколько шагов, отделяющих ее от гаснущего костра, она прошла, даже не оглядываясь по сторонам, слишком измученная и душой и телом, чтобы бояться новой атаки волков. Но ее не последовало.
Выдернув из кучи хвороста несколько веток, она снова кое-как разожгла костер, потом вернулась к дереву, около которого лежал Корбен, и, усевшись рядом, подтянула колени и уронила на них голову.
Ее ждала долгая ночь, но ей было все равно. Она и не подумает двигаться с места. Будет сидеть здесь, пока ее кто-нибудь не оттащит — люди или звери…
Внезапно мертвую тишину нарушил отдаленный протяжный вой волка.
На него никто не ответил, и зверь снова завыл, долго и тоскливо, как будто оплакивал потерю сородичей, жаловался на свое одиночество…
Миа невольно насторожилась, подняла голову и вдруг, увидела вдали мелькающие среди деревьев огоньки.
Она изо всех сил старалась разглядеть, что это за люди, но они находились слишком далеко. Вот огоньки скрылись за хребтом, через несколько минут снова появились, чуть ближе. В полной тишине рваная цепочка огней медленно, но верно приближалась. Наконец Миа разглядела шесть или семь верховых с факелами и фонарями.
Вскоре они появились на поляне, но это были не те мужчины из деревни, с которыми она успела познакомиться после взрыва вертолета. Миа растерянно смотрела на них, как вдруг один всадник спрыгнул на землю и со смущенной улыбкой подошел к ней с одеялом в руках. Мохтар! Он заботливо укутал ее в теплое одеяло и помог подняться в седло. А его спутники стояли в сторонке, с любопытством и уважением разглядывая девушку.
Глава 74
Филадельфия, декабрь 1783 года
В небольшой комнате уютно потрескивали в камине березовые поленья, наполняя ее теплом и приятным ароматом. Терезия сидела у окна, задумчиво глядя на деревья, покрытые пушистым снегом, на танцующие в лунном свете сверкающие снежинки.
Она знала — Себастьян не вернется к ней.
Она поняла это еще в гавани Лиссабона, почти два десятка лет назад.
Неужели прошло так много лет?
Грустно улыбнувшись, она предалась воспоминаниям.
Годы, проведенные в Лиссабоне с Себастьяном, оказались самыми счастливыми за всю ее долгую жизнь. Они ни разу не расставались, вместе путешествовали, вместе занимались науками и, конечно, вместе растили сынишку, на которого не могли нарадоваться. Она мечтала, чтобы счастье быть рядом с мужем продолжалось бесконечно, и с радостью последовала бы за ним куда угодно, но понимала — это невозможно. Себастьян должен выполнить завещанную ему миссию, а она — растить и оберегать сына.
Как он и обещал, переезд за океан помог ей с Мигелем обрести долгожданный покой. С тех пор как они обосновались в Филадельфии, их никто не тревожил. Она позволила себе маленькую ложь, представившись местному обществу вдовой, а сыну дала новое имя — Майкл. Они нашли, что Город Братской Любви целиком оправдывает свое название. Правда, последние несколько лет были весьма бурными — шла война за независимость, но Терезия с сыном благополучно пережили беспорядки, а после заключения Парижского договора казалось, будто все несчастья остались позади.
Однако сейчас Терезию беспокоил вопрос, долго ли ей суждено наслаждаться мирной жизнью. Ее тревожили небольшие уплотнения, появившиеся под мышками и в левой груди. Она всегда гордилась своей самостоятельностью и силой духа, помогавшими ей без труда справляться с тяготами жизни во время военного конфликта. И конечно, радовалась, что в свои шестьдесят лет может похвастаться крепким здоровьем. Но вскоре после обнаружения зловещих уплотнений она уже с утра чувствовала себя слабой и утомленной, появилась одышка, частые головные боли. Кровь при кашле тоже наводила ее на дурные мысли.
Она поняла: ей недолго уже осталось жить.
Интересно, как здоровье Себастьяна? Наверное, он опять пьет настой, подумала она и улыбнулась. Вряд ли он сильно изменился со времени их расставания. Увидев в темном стекле отражение своего постаревшего лица, она от всей души пожелала мужу удачи в его поисках. Каким это будет восхитительным даром для человечества! Да, он посвятил себя самой достойной и благородной цели… хотя служение этой цели отняло у нее любимого человека, а у Мигеля — отца.
Она увидела, как в воротах появился сын и быстро зашагал к дому. Он превратился в красивого и умного молодого человека и отлично показал себя во время войны, когда вместе с матерью был связным с отрядами французов, присоединившихся к восстанию против владычества англичан. За время войны он не раз проявлял способности дипломата и организатора, и Терезия предвидела блестящую будущность сына на его новой родине. Но с каждым годом он все больше напоминал ей Себастьяна. Она видела сходство в его взгляде, в осанке, даже в том, как он держит перо. И когда юноша стал мужчиной, она поняла, что не может скрывать от него его уникальное происхождение.
И наследство его отца.
Она обещала Себастьяну не посвяшать сына в причины, заставившие отца покинуть семью. Он хотел для мальчика нормальной жизни, не думал делать из него заложника обета, данного им самим много лет назад.
