не можешь держать меня здесь в плену.
– Почему происходящее расстраивает меня больше, чем тебя? – воскликнул Сорин. Она слышала в его голосе отчаяние, которое также проступало в чертах его лица.
– Чертовски хороший вопрос. Так почему происходящее расстраивает тебя больше, чем меня?
Сорин посмотрел на нее долгим взглядом, пытаясь постичь глубину ее глаз. Скарлетт холодно уставилась на него в ответ. Сорин посторонился, и дверь с щелчком открылась.
– Делай что хочешь, Скарлетт. – С этими словами он повернулся и ушел на кухню.
Скарлетт прошла во вторую спальню, схватила лежащее на кровати персиковое платье и, вернувшись в спальню Сорина, засунула его в кожаную сумку. Как он смеет указывать ей, что делать? Как смеет пытаться удерживать ее в своей квартире? Не ему предстоит сделать выбор, чтобы спасти семью. Не его вынудили пожертвовать столь многим только для того, чтобы отдать еще больше. Как он смеет обижаться на то, что она не разваливается на части из-за происходящего? Ей доводилось переживать ситуации гораздо хуже нынешней, она делала это в одиночку на протяжении многих лет. Черт подери, она попала в треклятый переплет исключительно оттого, что отказалась убить…
Скарлетт бросила кожаную сумку на кровать и направилась на кухню. Она обнаружила Сорина, который прислонился к стойке и пил воду из стакана. Его лицо было серьезным, а темные волосы выглядели так, словно он взъерошил их пальцами.
– Ты вроде собиралась вернуться в поместье, – саркастически заметил мужчина, поднося стакан к губам, чтобы отпить еще.
Скарлетт выбила стакан из его рук, и он раскололся, ударившись о стойку. Остатки воды забрызгали Сорина. Нисколько не впечатленный, он уставился на нее, невзирая на стекающие по коже капли.
– Кем, черт возьми, ты себя возомнил? – взвизгнула Скарлетт. Она находилась в нескольких дюймах от него и стояла на цыпочках, чтобы быть с ним вровень. Ткнув пальцем ему в грудь, она продолжила обличать: – Ты пытался запереть меня, держать меня здесь. Хотел посадить в клетку! Но я в состоянии о себе позаботиться. Мне не нужна твоя защита, и определенно не нужно, чтобы ты указывал, что я должна чувствовать. – На лбу выступили бисеринки пота, руки охватило дикое пламя. – Во имя Сейлы, убавь жар, а?
– Гляди-ка, – ухмыльнулся Сорин, – хоть какие-то эмоции.
Скарлетт потянулась, чтобы влепить ему пощечину, но, быстрый как молния, он поймал ее запястье. Температура в комнате упала в мгновение ока, невыносимая духота сменилась ледяным холодом.
Глядя на Сорина, Скарлетт попыталась высвободить руки, но его хватка была крепка.
– Я же не просила затушить пламя целиком, придурок ты эдакий.
– Я ничего и не делал, – возразил он.
– Отпусти меня.
К ее удивлению, он тут же убрал руки. Скарлетт повернулась и начала расхаживать взад-вперед по кухне.
– Ты ведешь себя так, будто у меня есть выбор. Или право голоса.
– Конечно, у тебя есть выбор, Скарлетт. Выбор есть всегда, – с яростью отозвался Сорин.
Скарлетт разразилась диким смехом.
– В моем случае это иллюзия выбора. Ты слышал Кассиуса прошлой ночью. Я принадлежу не лорду Тинделлу, а Лорду наемников.
Сорин оттолкнулся от стойки и, подойдя к ней, схватил за плечи, чтобы перестала мельтешить.
– Черт подери, никому ты не принадлежишь, Скарлетт Монро. И у тебя есть выбор.
На ее глаза навернулись слезы, и она прокляла себя за то, что позволила им пролиться.
– Нет, Сорин, – глядя в пол, возразила она. – В этом отношении у меня нет никакого выбора.
Он мягко заставил ее поднять голову. Встретившись с ним взглядом, девушка подумала, что ему удалось заглянуть ей в самую душу.
– Особенно в этом отношении выбор у тебя есть.
– Как это понимать?
– Скажи всего слово, и я заберу тебя отсюда. Я уже говорил. Я не оставлю тебя одну, но мне нужно, чтобы ты сама сделала выбор, милая.
Скарлетт вырвалась из его хватки, и по ее щеке скатилась единственная слеза.
– Я не могу оставить Нури в лапах Микейла. Как не могу рисковать жизнью Кассиуса – или бросить на произвол судьбы наших сирот, чтобы их и дальше похищали одного за другим. Ты говорил, что дома у тебя есть обязанности. У меня они тоже имеются, – добавила она.
Покинув кухню, она вернулась в спальню, схватив с кровати кожаную сумку. Если не уйти сию секунду, пробраться обратно в поместье станет намного труднее.
Выйдя из спальни, Скарлетт обнаружила, что Сорин ждет ее у входной двери.
– Вот, – сказал он, протягивая к ней ладонь, на которой лежало кольцо ее матери.
Скарлетт осторожно сомкнула пальцы вокруг него.
– Оставь себе, – тихо сказала она, и по ее щекам потекли слезы. – Тебе от него будет куда больше пользы.
На лице Сорина отразилось удивление, и он покачал головой.
– Нет, Скарлетт. Кольцо твое, и ты должна его забрать.
– Да, оно мое, а значит, я вольна его отдать. Это одна из немногих вещей, которыми я могу распоряжаться, – ответила она, протягивая руку и нежно прикасаясь к его лицу. Большим пальцем она погладила его щеку и грустно улыбнулась. – Сожалею, что не целовала тебя чаще, – шепотом призналась она.
Сорин мягко притянул ее к себе и, наклонив голову, легко коснулся губ. Прижавшись лбом к ее лбу, сказал:
– Если ты уйдешь отсюда и отправишься к нему, звезды погаснут.
Она нежно поцеловала его в ответ. На глаза снова навернулись слезы.
– Все равно осталась только одна звезда.
Запустив пальцы ей в волосы, Сорин поцеловал ее опять, более напористо, и отстранился. Его золотистые глаза глядели ей в душу.
– Ты гораздо могущественнее, чем думаешь, Скарлетт. Если решишь бороться, я мгновенно окажусь подле тебя. Я найду свет.
Скарлетт посмотрела ему в лицо, скользнула взглядом по темным волосам. Глубоко вдохнула запах пепла и кедра, будто желая напитаться силой, необходимой для противостояния тому, что ей предстоит. Глупо было мечтать о новой жизни с ним, глупо было думать, что ее душа каким-то образом узнала его в тот день в тренировочном бараке. Глупо было ожидать, что после всех совершенных ею злодеяний судьба преподнесет ей такой дар. Глупо было позволять Сорину кирпичик за кирпичиком разрушать ее защитную стену.
Она прильнула к его губам.
– Отправляйся домой, Сорин. Ты спрашивал, почему Лорд наемников приказал Кассиусу не вмешиваться. Потому что это мое наказание. За то, что бросила ему вызов. За то, что так и не отпустила Джульетту. Что не выполнила свое задание и не убила свою жертву.
Не убирая пальцев из ее волос, Сорин прижался к ней.
– Кого? – выдохнул он. – Кого ты должна была убить?
– Тебя, – прошептала она. – Мне приказали убить
