— «Защитный зал» оборудован какой-нибудь системой связи?
— Разумеется, — фыркает голос, — Убежище оснащено всеми необходимыми коммуникациями, для связи с внешним миром используют манипулятор.
— И где он? — спокойно интересуюсь я, натягиваю брюки и клетчатую рубашку.
— Вам прекрасно известно, где он, хозяин, — я готов ее придушить.
— Забыл.
— В техническом отделе, — не без самодовольства отвечает она, — И вы можете обращаться ко мне по имени, хозяин.
— Его я тоже не помню, — выхожу из ванной и направляюсь в сторону кухни. У меня пересохло во рту. Голова просто раскалывается.
— Риса.
— Хорошо, Риса, что ты можешь рассказать об этом месте? — я открываю холодильник и нахожу бутылку красного вина. Хочу выпить что-нибудь покрепче. Но наливаю себе воды и залпом выпиваю.
— Убежище.
— От чего?
— Информация засекречена, — отвечает она, — Назовите код доступа, хозяин, — опять повторяет Риса, и я едва не срываюсь на крик.
В полном молчании, я обшариваю кухню и нахожу пачку сигарет. Облокачиваюсь о стену, и закуриваю. Делаю жадную затяжку, позволяя никотину проникнуть в легкие. У меня сохранилось не так много воспоминаний о прадеде. Он любил загадки, много говорил о временах до "Изменения", и всякий раз его глаза становились влажными, будто он мог помнить прошлое…
Что если он вместе с татой посещать бункер, чтобы другие не узнали о его "слабости". О том, что они нарушают закон.
Несколько томительных минут, я беспокойно хожу из угла в угол. Все эти загадки тайны сводят меня с ума. Не хочу верить, что в этом замешан мой прадед. Все компании отца финансировались сторонними инвесторами и он никогда не упоминал его имя.
Отмахиваюсь от мыслей, способных разбить мой мир окончательно, и погружаюсь в привычную апатию. Выкуриваю еще несколько сигарет. Ставлю на стол два бокала, рядом с пачкой крекеров, и бросаю обеспокоенный взгляд в сторону закрытой двери.
Лилит все-таки удалось проникнуть в меня.
— Она все еще принимает ванную, — подает голос Риса, будто ей удается прочитать мои мысли.
— С ней все в порядке?
— Насколько я могу судить, да.
В мои планы не входили чувства, но тревога засела в груди. В очередной раз провожу рукой по лицу, избавляясь от усталости и слышу тихие шаги за спиной. Оборачиваюсь и не могу произнести ни слова. Лилит выглядит другой. Яркий цвет свитера еще больше подчеркивает ее бледность, и красивое лицо становится почти прозрачным.
Но…
Она прекрасна.
— А я уже хотел вызывать подмогу, но Риса меня остановила, — что я, мать твою, несу, мне хочется отвесить самому себе подзатыльник.
За это время я будто разучился разговаривать с девушками.
Или только с ней.
— Риса? — переспрашивает Лилит, приподняв серебристую бровь, и проходит на кухню.
— Она сама так представилась.
— Ты же в курсе, что курить вредно? — Лилит выразительно показывает взглядом на пачку сигарет в моих руках, и напоминает мне о «Ковчеге».
О том, что я не хочу помнить и знать.
О разборке… Органах…
Проклятье.
Беру банку форели и ставлю на стол рядом с открытой бутылкой вина и крекерами. При свете дня неловкость между нами усиливается. Я чувствую страх. Панику.
И еще…
Перед ней я уязвим.
Никто не видел меня настоящего, но мне кажется, Лилит видит. Ее глаза с оттенком фиолетового следят за мной. Похороненные внутри чувства заставляют меня психовать. Потому что рядом с ней я думаю о Джене, Вэй, Эмме. Вспоминаю Стеллу и Клауса. И мне больно.
Дерьмо.
Всё это время я пытался убедить ее довериться мне, но то, что я собираюсь ей сказать, разрушит хрупкое перемирие между нами. На языке ощущается знакомый вкус пепла. Вкус поражения. Что-то внутри застывает, сковывает льдом и грозит расколоться на миллионы острых кусочков.
Еще никогда в жизни я так не боялся.
Глава 51
Лилит
Под напряженным взглядом аристократа я чувствую себя незащищенной. Я выбираю желтый свитер и зеленые брюки. Шикарное шелковое белье я смущенно засовываю в карман. Беру махровое полотенце и направляюсь в ванную.
Закрыв дверь, я прижимаюсь к ней затылком.
Нам удалось выжить в горах, уйти от Погонщиков, но что если это место небезопасно? Что если мне лучше выбраться наружу?
Что если главный мой враг скрывается здесь…
— Ваша ванна готова.
Я вздрагиваю, услышав всё тот же идеальный женский голос, теперь обращающий прямо ко мне. Хотя в комнате кроме меня никого нет, я всё равно оборачиваюсь. Вокруг клубится ароматный пар и воспаленные глаза реагируют на слепящий белый цвет.
— Мне приглушить свет? — сочувственно спрашивает она, такого явно не ожидаешь от искусственного интеллекта, — Я могу включить расслабляющую муз…
— Не надо, — я грубо обрываю её, стараясь овладеть собой, нервы жгут тело, как сотни муравьев. Мне неприятно, что кто-то смотрит на меня, будто подглядывает в замочную скважину. Я осматриваюсь, пытаясь найти камеры, но ничего нет, — Можешь меня больше не беспокоить, ладно?
— Как скажете, если я буду вам нужна, только скажите.
Воцаряется тишина и я слышу только своё шумное дыхание. Подхожу к раковине, мои грязные ноги оставляют маленькие четкие следы на белоснежной плитке. Я кручу бронзовый кран и как завороженная смотрю на воду.
Вода. Кристально-чистая вода.
Почему меня это так удивляет, если ванная полна благоухающей пены? Я подставляю под горячие струи ладони и держу их до тех пор, пока кожа не краснеет. Медленно снимаю с себя потную влажную одежду, и бросаю ее на пол. Я подхожу к зеркалу.
Всё моё тело — большой кровоточащий синяк. Я разглядываю выступающие из-под бледной кожи рёбра и провожу по ним подушечками пальцев. Неуверенно, поднимаю глаза выше. Серебристые волосы грязными, тусклыми прядями висят около моего лица.
Под левым глазом у меня царапины, оставленные крыльями ворона. Под правым небольшие шрамы в форме полумесяца. Я даже не помню, что могло оставить такие. На скуле яркий
