в других Домах, в Доме Ринн-Ларр, разумеется, должны быть Арки, с помощью которых можно открыть портал в другие миры — если у тебя есть соответствующие камни. Дом Ринн-Ларр мог открыть портал на Землю Людей.
Нынешний глава Дома, Эриндэль, сын Эйрина, придерживался тех же взглядов, что и отец: миры Империи Д’хаэнэлле должны быть свободны от Метрополии, Империя не должна существовать. Это означает, что ему не понравится наша задумка вернуть Мея-Н’раад на Х’айтрайенборр. Он может попытаться помешать мне, отправив на Землю Людей своих воинов.
Кто-то в ответ на речи к’хронаальца заметил, что в Стаентраде не может появиться больше одного д’хаэнэлле, иначе Серая Башня убьёт их всех.
Ему ответили, что Эриндэль — отец множества бастардов-д’хэйлэлле, ему и не требуется отправлять в Мир Людей д’хаэнэлле, он пошлёт туда своих детей-д’хэйлэлле. Говорят, он их всех воспитывает, как воинов. Он может отправить в Мир Людей сколько угодно воинов-полуэльфов.
Кто-то возразил: если у Эриндэля лишь один камень, то это значит, что он не сможет дать его тем, кто отправится в Мир Людей — а потому они не смогут вернуться. Это будет путешествие в один конец, как и для меня. Но я смогу вернуться если добуду Мея-Н’раад и использую его для открытия портала сюда. А дети Эриндэля не станут похищать Мея-Н’раад из Серой Башни и не используют его как ключ для открытия Врат, и уж тем более никогда не решатся доставить его в наш мир, а значит они не смогут вернуться назад никогда вообще.
Ему ответили, что Эриндэль воспитывает своих детей-бастардов так, что они ради него готовы добровольно идти на смерть. Так что, хоть для воинов Эриндэля путешествие на Землю Людей будет путешествием в один конец, их это не испугает и не остановит.
Отец нахмурился, слушая эту беседу. Он сказал, что волнуется за меня и попросил быть осторожным на Земле Людей.
Я слегка улыбнулся и отдал мысленный приказ перчаткам. Одна тут же превратилась в меч, другая в небольшой щит, а затем они вновь стали перчатками. Отец удовлетворённо кивнул, кто-то из присутствующих, заметив мой трюк, восхищённо вздохнул. Даже для нашего мира, особенно в нынешнее время технического застоя, мой Звёздный Меч и ножны были технологиями-редкостью.
В конце концов, пришла пора прощаться. Меня обнял Н’риэль, на глазах его блестели слёзы. Меня обнял отец, глаза его тоже слезились. Меня обняла и поцеловала Эндэлина-Аррия. Слёзы текли ручьями по её щекам.
Нам было не удобно обниматься — теперь dwynnaen была выше меня на две головы, при объятиях моё лицо утыкалось ей в грудь. Но в тот момент все различия позабылись, я даже забыл, что стал мабдэйном, и перестал стыдиться своей внешности перед ней. Мы крепко обнимались, и она рыдала. Она поцеловала меня в щёку, в другую, в губы, в лоб, она много-много раз целовала меня, осыпая всё лицо горячими, любящими, тревожными поцелуями.
Наконец, нам пришлось разомкнуть объятия и отпустить друг друга.
К’хронаальцы вставили камень в слот, и Врата включились.
Впервые за сотню лет Врата в нашем Доме, да и на всей планете Х’айтрайенборр, запустились.
Этот камень был связан только с одним местом на Земле Мабдэйнов — поместьем нашего Дома в Стаентраде. Именно на него и настроились Врата, в Арке вспыхнул синий свет. Мне нужно было войти в него — и я окажусь на Земле Людей. По ту сторону меня ждал Стаентрад, Мир Людей, Серая Башня. По ту сторону Арки…
Я подошёл к Вратам, обернулся напоследок. Отец, брат, Эндэлина-Аррия — тревожно смотрели на меня. Где-то позади них плакали слуги нашего Дома, утирали слёзы музыканты. Множество глаз глядели на меня — это были представители других Домов, хранители камня — все смотрели на меня с надеждой. Если я смогу добыть камень Мея-Н’раад — мы спасём наш мир от дикозверей, мы сможем вернуть науку и технологии на нашу планету, наша жизнь переменится к лучшему. И Эндэлина-Аррия будет со мной.
Я перевёл взгляд на неё. Мы глядели в глаза друг другу. Её лицо, её взгляд — последнее, что я видел, когда покидал Х’айтрайенборр.
Эндэлина-Аррия…
Я улыбнулся ей, кивнул и вошёл в синий свет.
Глава 56
Мабдэйнэдор
И вот я прошёл через Арку и вышел на другой стороне.
Шесть сотен лет назад
Иль семь
Из арки вышел Белый Лорд.
То первый был средь д’хаэнэлль,
Что повстречал людской наш род.
Остался жить среди людей
Высокий беловласый лорд,
Он дал нам знаний и идей,
Машины и научный свод.
Дворцы из скал он вырезал
Лучом — чем поражал народ,
Ещё по воздуху летал
Высокий остроухий лорд.
Ой, да уши — остры,
Ой, да уши — остры!
Ой, да волосы — белы,
Ой, да волосы — белы!
Здесь у нас ты найдёшь
Кров, еду и постель,
Оставайся средь нас
Беловласый мудрый эльф!
Его уши остры,
Его волосы белы,
А глаза у него —
Да по-лунному желты,
Он высок и пришёл
Из далёких миров,
Оставайся средь нас,
Эльфский лорд, эльфский лорд!
Это песня мабдэйнов про пионера-д’хаэнэлле, посетившего их мир. Его звали Лад’хаэль. Среди мабдэйнов он получил разные прозвища — одни звали его Белый Лорд, другие — странным именем Красный Масс… Сейчас я чувствовал себя, как он.
Меня встретил неприветливый холодный мир. На Родине стояла тёплая ранняя осень, а здесь, похоже, начиналась снежная зима.
Я обернулся. Арка за мной закрылась, больше не было голубоватого свечения, теперь это была пустая арка, через которую со свистом проносился холодный ветер.
Я осмотрелся. Шёл мелкий редкий снег, снежинки
