Френни все еще держала пистолет, но, по мере того как плач усиливался, дуло медленно опускалось. Френни опустила руки, согнулась вдвое, словно от боли…
— Френни!
— А-а-а!!! — взвизгнула безумная, подскакивая и рывком поднимая пистолет.
Джайлз выругался, повернулся боком, обхватил руками Франческу как раз в тот момент, когда она вцепилась в него.
Выстрел расколол тишину и послал по зданию раскаты эха.
Они упали, в беспорядочной путанице рук и ног, свалились на камни между скамьями.
У Франчески дух захватило. С трудом отдышавшись, она попыталась ощупать Джайлза.
— Господи Боже! Ты ранен? Она попала в тебя?
Она шарила по спине Джайлза, умирая от страха, что сейчас обнаружит кровь…
— Нет, черт возьми! А ты? — взбешенно рявкнул муж.
Франческа облегченно вздохнула.
— Нет, — улыбнулась она.
— Святители Господни! Она еще улыбается! Немедленно сядь.
Он попытался встать, но плечи застряли между скамьями. Бедняга извивался и ворочался, но не мог освободиться.
— Я придавил тебя к каменному полу! Дьявол, да что же это такое! Ты уверена, что…
Франческа сдавила ладонями его щеки. Вокруг разразился настоящий ад, но она ничего не замечала, поглощенная созерцанием дорогого лица.
— То, что ты сказал… это действительно так?
Ворвавшиеся в церковь Чарлз и Эстер боролись с бившейся в истерике Френни. К ним присоединился Осберт, пытаясь усмирить сумасшедшую. Но они уже ничего не слышали. Все звуки вдруг отдалились, ушли в небытие. Джайлз тихо вздохнул:
— Каждое слово. — Он нашарил ее руку, поднял и поцеловал в ладонь. — Я не хотел влюбляться, и особенно в тебя. Но теперь мне не нужно ничего иного, кроме этой любви.
Она посмотрела в его плаза и увидела в них колебание… неуверенность…
— А ты? — шепнул он.
Франческа блаженно улыбнулась и коснулась губами его уст.
— Ты прекрасно знаешь, что я люблю тебя так… — Она поискала слова, которыми могла бы выразить свое чувство, и, не найдя, просто сказала: — Так же сильно, как ты — меня.
Теперь уже он припал к ее губам в долгом нежном поцелуе, и она целовала его в ответ, сознавая, что этот момент — поворотный в их жизни и отныне все будет по-другому.
Когда он отстранился, она улыбнулась сквозь слезы счастья:
— С первого же момента, как я тебя увидела, стало понятно, что ты никогда не будешь скучным или утомительным.
— Скучным или утомительным? — Джайлз все-таки умудрился отодвинуть передний ряд скамеек настолько, что смог встать. — Именно этими критериями ты оцениваешь все мои старания? — Он наконец встал и, протянув руку, поднял жену.
— Этими и еще многими. Но теперь, когда я так много узнала, мои требования стали еще более высокими.
— Буду иметь в виду, — кивнул Джайлз.
Визг и уговоры становились все громче. Обернувшись, они увидели, что Френни бешено отбивается, рыдая, вопя, зажмурившись и широко открыв рот. Ее едва удерживали Осберт и оба лакея, мужественно сносившие щипки, удары и царапины. Растрепанная Эстер что-то тихо говорила племяннице, очевидно, безуспешно пытаясь ее успокоить.
Чарлз беспомощно смотрел на весь этот ужас. В его безвольной руке застыл пистолет. Наконец он с тяжелым вздохом повернулся и увидел их. Лицо несчастного было пепельно-серым. Недоуменно посмотрев на пистолет, словно увидев его впервые, Чарлз осторожно положил его на скамью и пошел к ним.
— Мне очень жаль, — выговорил он с трудом. Казалось, эти три слова вытянули из него всю силу. Он пригладил волосы и оглянулся на Френни. Очевидно, он был потрясен куда сильнее, чем все окружающие.
Франческа переглянулась с Джайлзом.
— Все хорошо, дядя, — прошептала она, беря за руку Чарлза.
Он ответил слабым пожатием, попытался улыбнуться, но покачал головой:
— Нет, дорогая. Хотел бы я, чтобы все было хорошо, но это не так. — Он снова посмотрел на Френни. Ее всхлипы постепенно утихали. — Мы с Эстер боялись, что случится нечто подобное. Много лет мы наблюдали за Френни, гадали, надеялись… — Он вздохнул и выпустил руку Франчески. — Но этому не суждено было случиться. Граф, я обязан многое объяснить вам.
Франческа и Джайлз попытались что-то сказать, но Чарлз поднял руку.
— Нет, пожалуйста, не перебивайте. Мое дело сказать, а ваше — решать, как поступить. Но я попытаюсь, чтобы вы поняли.
— Хорошо, — решительно кивнул Джайлз. — Как хотите.
Чарлз чуть помедлил, прежде чем начать:
— Вы слышали, что Элиза, моя жена и мать Френни, бросилась с башни Роулингс-Холла. Это не совсем так. С ней был я. Она не покончила с собой. — Он мучительно поморщился. — Она упала, пытаясь столкнуть с башни меня.
— Задумала вас убить?
— Да, — едва слышно подтвердил Чарлз. — Но это еще не вся история. И даже не ее начало. Мать Элизы и Эстер тоже… тоже была сумасшедшей. Ее посадили под замок, где она и умерла. Детали мне не известны. Никто не сказал правды, и я ничего не знал, пока Эстер не переехала к нам спустя год после рождения Френни. После того как Элиза начала… меняться. — Чарлз печально вздохнул. — Это передавалось в их роду по женской линии, но не всех поражала болезнь. Эстер осталась здорова. Беда приходила не сразу. Лет в двадцать или около того. Элиза… — Он словно смотрел вдаль. В прошлое. Смотрел и не видел. — Она была прелестна. Мы жили так счастливо… но потом все обернулось кошмаром. Бред и галлюцинации сменились умопомешательством. Умопомешательство — буйным сумасшествием и склонностью к насилию. Потом все кончилось.
Франческа потянулась к руке Джайлза, благодарная за тепло и поддержку.
Чарлз печально покачал головой:
— Эстер знала о своей матери и считала, что Элизе не стоит выходить замуж. Сама она так и осталась старой девой. Но наши отцы, мой и Элизы, задумали нас поженить. Я уверен, что папе в то время ничего не было известно. Позже, разумеется, правда выплыла на свет. Обычно подобные умственные расстройства держатся в секрете, как вы понимаете. Элизу отослали к тетке в Йоркшир, где она и жила до самого рождения Френни. — Глаза несчастного молили о прощении и понимании. — Дорогая, мне так жаль, что ты оказалась замешанной во все это. Мы очень долго надеялись, что рок пощадит Френни. Да и что нам оставалось делать? Мы не сразу поняли, что с ней творится. Прошу, поверь мне, нам и в голову не пришло, что недуг прогрессирует с такой быстротой. — Он устало посмотрел на Джайлза, очевидно, готовясь к худшему. — Что вы собираетесь предпринять?
Джайлз не ощущал ничего, кроме сострадания. И видел перед собой человека, любившего жену и пытавшегося защитить единственную дочь. Он крепко сжал плечо Чарлза:
