Я зашагала по коридору, пока не наткнулась на цветную карту с указателями на стене, показывающими дорогу к отделениям кардиологии и офтальмологии, а также к амбулатории; на ней были указаны все кабинеты и палаты, так что разобраться было несложно.
Я слышала, как инспектор Дойл разговаривал по телефону, слышала, как он уточнял, куда именно положили Софи Коул, и карта подсказала мне, куда нужно идти.
В одном месте мне даже пришлось изобразить хромоту – я всегда говорила, что из меня получился бы отличный шпион, – и никто не остановил меня, когда я направилась к отдельной палате, в которой приходила в себя Софи.
Даже если не принимать в расчет двух полицейских в штатском, разговаривающих у двери, то догадаться, в какой палате лежит Софи, было нетрудно. Я осторожно попятилась, глядя, как один из копов покосился на часы и зашагал прочь по коридору, чтобы поболтать с сиделкой. А когда второму полицейскому позвонили и он отошел к окну, где прием был лучше, я поняла, что мне представился шанс.
Лежа на жесткой больничной койке, она выглядела как привидение.
Позвоночник и обе ноги у нее были сломаны. В сгиб локтя ей воткнули иглу капельницы. Одна рука у нее была в гипсе, из обеих ног торчали штифты и вытяжки, но Мартин уже сказал мне, что врачи сомневаются, сможет ли она когда-нибудь ходить.
Койка ее была слегка приподнята, чтобы она могла видеть, что делается в комнате. Она медленно повела шеей, и я спросила себя, не больно ли ей.
– Что ты здесь делаешь? – слабым голосом спросила она.
– Я хотела взглянуть на тебя.
Кажется, она уже собралась сказать, что мне здесь не место, но потом, словно это потребовало бы от нее чрезмерных усилий, просто отвела глаза.
– Почему ты это сделала, Софи?
Я ждала ответа, но она хранила молчание.
– Ты должна мне ответить. Ты передо мной в долгу. У тебя с Алексом есть все. Неужели тебе этого было мало?
– Алекс здесь совершенно ни при чем. – Слова эти были сказаны с едва уловимой ноткой сожаления.
– Тогда почему? – прошептала я, еще на шаг подходя к койке.
Тишина стала такой глубокой, что комната потерялась в ней.
– Главная ценность компании «Гасслер Партнершип» заключается в ее алгоритмической модели, – сказала она наконец, и из уголка ее рта на подбородок потекла струйка слюны. – Вся их технология построена на основе созданной мной системы. Это была моя идея.
– Но ты же не специалист по компьютерам.
– Нет. Но я дергала за все ниточки. Я нашла для них лучших экспертов по биржевому анализу и спецов по обработке данных, я все это придумала и организовала. Но моего имени не было ни на табличке возле дверей, ни на шапке бланка. У меня не было именных акций, не получила я и признания в этой области. Ни слова благодарности от Мартина или Алекса. Они просто вытолкали меня взашей.
Я заметила, как она устремила невидящий взгляд куда-то вдаль, за окно из тонированного стекла, мечтая, без сомнения, о том, как она все сделала бы по-другому, если бы ей представился второй шанс.
– Ты хоть представляешь себе, что это такое – быть замужем за человеком вроде Алекса или Мартина? – спросила она, переведя взгляд на меня. – За мужчинами, одержимыми мыслями о деньгах и положении в обществе, поглощенными своим эго и чувством собственной значимости? Сейчас ты видишь в этом только положительные стороны, – сказала она, пытаясь улыбнуться с видом умудренной жизнью, доброй тетушки-феи. Но вместо этого на лице ее отразились лишь боль и усталость. – На тебя производят впечатление их уверенность, непринужденное обаяние, побрякушки, которые они тебе дарят, одежда и сумочки. Они используют их, чтобы заманить тебя в свои сети. А потом ты оказываешься в ловушке, и они уже повелевают тобой.
Я видела, что она задыхается, но мне обязательно нужно было выслушать все.
– Долгое время ты придумываешь для них оправдания, а потом наступает момент, когда терпение кончается, но они приводят хитроумных адвокатов – таких, как ты, – чтобы обмануть тебя.
– Значит, все упирается в деньги, – медленно произнесла я. – Донна получила бы сумму с восемью нулями в качестве отступных. Неужели ей этого было мало? Такую сумму она не смогла бы истратить и за целую жизнь.
– Убедить Донну в том, что этого мало, было очень легко, – с ноткой торжества отозвалась Софи.
Голос ее начал слабеть. Я вплотную придвинулась к кровати и оказалась так близко от нее, что разглядела лопнувшие капилляры у нее в глазах и расслышала ее частое и неглубокое дыхание.
– Алекс завел роман на стороне. Не с Донной. С какой-то смазливой дурочкой на работе. Да и он сам не отличается особым умом и потому даже не понял, что мне все известно, – сказала она, старательно избегая смотреть мне в глаза. – Я уже вполне представляла, как получу желаемый результат. Алгоритм постоянно совершенствовался специалистами группы, которых я собрала для работы над ним. Он становился все лучше и лучше. При этом я понимала, что чем ценнее и прибыльнее будет становиться бизнес, тем настойчивее меня будут выдавливать из моего брака, чтобы заменить шлюхой, которая не умеет ничего, кроме как подлизываться и заниматься сексом. Поэтому я решила предпринять кое-какие меры.
Она взглянула в окно, словно припоминая, как все это было.
– Донна уже много лет хотела расстаться с Мартином. На самом деле она никогда не любила его, зато ей нравился его образ жизни, вот почему она оставалась рядом с ним так долго. Я не думала, что Мартину когда-либо хватит духу подать на развод, но, когда после поездки Донны в Нью-Йорк он заявил, что их браку пришел конец, я поняла, что пора приводить свой план в действие. Я посоветовала Донне первой подать на развод. Найти себе отличного и известного адвоката. Пиранью. Но я понимала, что Мартин и себе подыщет ловкого и умелого адвоката. Я понимала: он ни за что не отдаст без борьбы половину своего состояния, нажитого тяжким трудом. И когда стало понятно, что Донна может и не получить своих пятидесяти процентов, я напомнила ей, что это будет крайне несправедливо. Я сказала ей, что есть и другой способ.
Силы быстро покидали Софи, и она уже слишком ослабела, чтобы говорить. Я помогла ей заполнить пробелы, рассуждая вслух о том, каким мог оказаться ее план.
– И тогда ты подстроила ее исчезновение. Ты понимала, что Мартин станет единственным подозреваемым, ты знала, как к своей выгоде воспользоваться условием о репутационном ущербе в партнерском соглашении.
– Донна сыграла свою роль, состряпав несколько дневниковых записей об отвратительном поведении Мартина, и принялась обхаживать сестру. Рассказала ей пару баек о домашнем насилии – поверить в них было нетрудно. Она даже побывала у сестры дома – взяла ее паспорт. Бедная корова никогда и никуда не ездила, так что, скорее всего, она даже не заметила его исчезновения. – Софи сделала паузу, переводя дыхание. – На той неделе, когда должно было состояться окончательное досудебное урегулирование, она пригласила Мартина к себе домой. Он по-прежнему не мог устоять перед ней. Они занялись сексом. Потом она попросила его уйти.
