— Это я знаю. Мы даже остановились полюбоваться ими. Ладно, хватит на сегодня про Его величество и леди Анну Болейн. Мне хочется знать, как чувствует себя леди Мария Буллен, которая два дня не видела своего любимого. — Он привлек ее к себе, и Мария охотно пристроила голову у него на груди, под подбородком — место было словно специально для того предназначено.
— С Кэтрин все хорошо, Стафф? Ты видел ее?
— Я почти каждый день вижусь с ней по несколько минут. Ее высочество принцесса Мария не раз видела меня там, и она всегда расспрашивает о тебе, если не встречалась с тобой сама. Она смотрит на меня своими ясными карими глазами и видит, что я люблю тебя, Мария.
Она подняла голову.
— Но ты не говорил ей об этом?
— В том не было нужды.
— Когда-то она сказала, что мне, возможно, удастся найти способ выйти замуж за того, кого я сама люблю, как она вышла за своего герцога. Вот только способа я пока не нашла. Да они все на дыбы встанут, ворвутся и в Уайтхолл, и в Вестминстер, и куда угодно, запретят нам видеть друг друга. — Стафф наклонился и поцеловал ее в нос, хотя она уже с готовностью подставила губы.
— Достаточно и того, девочка, что ты нашла человека. А способ мы непременно отыщем, и скоро. Если они действительно поженятся и у них родится сын, я напрямую попрошу короля. Вполне возможно, он будет только рад избавиться от тебя, однако твоя догадливая сестрица и ее союзник лорд Болейн ни за что этого не допустят, если сообразят, куда ветер дует. Меня одно беспокоит: если ты станешь сестрой королевы, они могут устроить тебе брак с членом какой-нибудь иностранной королевской фамилии.
— Но это же глупо!
— Для них — совсем не глупо, Мария. Ты, наверное, видишь их только вблизи, поэтому и не замечаешь, сколь высоко они вознеслись. Лондонцы проклинают «эту продажную девку Анну», клеймят ее «королевской Великой Блудницей». Простой народ любит законную королеву. Впереди большие потрясения, милая моя, и я иной раз думаю, что защитить тебя от всего этого можно одним путем: бежать от двора, похитить тебя и увезти в Уивенго, а уж оттуда вымаливать у них прощение.
— Стафф, ты не посмеешь этого сделать!
— А что? В Тауэр нас за это вряд ли посадят. А разве тебе не понравится быть пленницей в моем маленьком замке? Помнишь, как на маскараде я был шерифом Ноттингемским и держал тебя пленницей в своем замке?
— Еще бы я не помнила! Тогда, прямо во время представления, ты нагло сорвал поцелуй с моих уст!
— Слабая замена тому, чего я желал на самом деле, девочка. И король тогда ждал своей минуты, как, вероятно, ждет и сейчас. Однако сегодня я не дежурю у его опочивальни, так что вернусь, несмотря ни на дождь, ни на мокрый снег, ни на град. Как только удастся, мы со Стивеном пригоним лодку сюда. Позаботься о том, чтобы дверь была не заперта, а меня ожидали теплое питье и постель. — Он поцеловал ей руку и отстранился. — Черт побери, чуть не забыл! У меня же подарок для тебя.
Он порылся в маленьком кожаном кошеле и достал оттуда длинную цепочку, с которой в изобилии свисали гранаты. Они поблескивали и на фоне его бархатного дублета казались почти черными.
— Милорд, ожерелье прекрасно, но вы не должны делать мне подарки. — Мария посмотрела на Стаффа, не пытаясь даже взять ожерелье.
— Ты не желаешь принимать от меня деньги, милая, не захотела даже взять отрез шелка. А я не желаю, чтобы на тебя смотрели свысока лишь потому, что Буллены — Болейны или как там еще они теперь себя называют — чересчур прижимисты и не заботятся о том, чтобы прилично одевать Марию, которая первой доставила им нынешнее возвышение. — Он со звоном ссыпал цепочку на стол. — Можешь носить или не носить, как захочешь. Оно принадлежало госпоже моей тетушке. Если тебе кажется, что я таким образом покупаю нынешнюю ночь или любую другую, то ты ошибаешься. Это дар любви, чтобы лучше подчеркнуть вишневый цвет твоих губ, какими они становятся в свете свечей. Вечером мы увидимся в Вестминстере. И проследи за своим лицом, если увидишь меня с другими дамами. Пока мы с тобой не решим, что пора поговорить с родственниками, я не желаю давать твоей властолюбивой сестрице повод удалить меня от двора или каким-то другим способом разлучить нас. У нее и так капризов хватает. — Он поклонился Марии, открыл дверь и вышел.
Она взяла со стола ожерелье и внимательно рассмотрела его в скупом свете февральского дня. Вещица была изящная: аккуратные квадратики гранатов нанизаны на цепочку из тонких золотых звеньев. Она будет хранить ожерелье, как сокровище, а ведь приняла она его очень холодно и тем обидела Стаффа. Надо показать, что она ценит и подарок, и его любовь. Сегодня же она покажет это: облачится в темно-красное платье, пусть оно уж три года как вышло из моды, покроет волосы золотой сеточкой из Банстеда и наденет это гранатовое ожерелье из дорогого его сердцу Уивенго.
Мария была рада, что вечер выдался не слишком холодным для февраля: у нее не было другой теплой накидки взамен той, которую сожгли после смерти Вилла. Когда-то она очень ценила ту накидку, потому что она помогла Стаффу впервые проявить свою любовь во всей полноте. Но то было давно, а теперь сойдет и эта зеленая пелеринка.
— Тебе тепло, Мария? — За ее плечом возникло лицо Джорджа, словно свет маяка в наступивших сумерках.
— Спасибо, Джордж, мне так хорошо. А как остальные?
— Анна нервничает, а моя женушка, как всегда, невыносима. Да мне, в общем-то, наплевать — то есть на Джейн. Пусть она достанется Марку Гоствику, коль ему этого так хочется. Анна, чтобы досадить Джейн, отослала его прочь от двора, только мне нет дела до нее. Ничуть не удивлюсь, если эта сучка присоединится к королеве против нас.
— Джордж, не нужно так говорить, как бы она ни раздражала тебя, — она ведь твоя супруга, — как можно мягче укорила его Мария.
— Да ведь она может встать на сторону королевы, Мария! — воскликнул Джордж, истолковав ее слова по-своему. — Даже в нашем лагере Норфолков раскол из-за этого. Эта дура, наша тетушка, смеет отстаивать интересы Екатерины! Впрочем, я думаю, — он понизил голос, хотя их и без того никто не слышал, — она на это решилась только лишь потому, что — как всем известно — дражайший дядюшка Норфолк предпочитает ледяным простыням законной супруги горячую постель прачки их детей, Бесси Холланд. — Джордж ухмыльнулся, и Мария круто повернулась к нему.
— Так ты, выходит, не слыхала свеженькой семейной сплетни, Мария, — догадался Джордж. — Отец рассказал нам с Анной — я думал, он и тебе скажет.
— Я почти не вижусь с ним, брат, хотя и знаю, что в последнее время он бывает в Уайтхолле не реже, чем в Вестминстере. Думаю, он избегает меня, потому что я собираюсь просить его о денежной помощи, и он это понимает. К матушке я вряд ли могу обратиться. Она получает средства лишь на текущее хозяйство, и я не хочу, чтобы она заложила ради меня свои драгоценности. После того как умер Вилл, а Его величество решил раздать другим земли и доходы Кэри и даже поручить воспитание сына Кэри, я осталась без всяких средств. Можешь сказать ему об этом при случае, хотя не сомневаюсь, что он и без того отлично это знает.
