– Ты думаешь, я сделал все это ради тебя? – с трудомпроизнес он, и в его слабом голосе Лиза уловила отзвуки былоговысокомерия. – Да я перервал бы себе жилы зубами, когда б решился украстьвозлюбленную у моего брата и господина! Чего бы я стоил, когда б изменил дружбеи братству ради женщины, всего лишь одной из многих? Нет, это кровь и верапращуров моих властно позвали меня… Я не смог этому противиться, но сам покаралсебя за предательство. Нельзя быть разом русским и татарином, христианином и…
Через мгновение глаза его остекленели. Этот непримиримый,ледяной взор Лиза еще долго ощущала на своем челе.
* * *
Она подняла голову, поразившись внезапной тишине.
Остатки защитников галеры и бунтовщиков прекратили битву и,стоя друг против друга, напряженно наблюдали за боем между Волгарем иСеид-Гиреем, словно бы пришли к молчаливому согласию, что победа одного из ихпредводителей будет означать поражение всех сторонников другого.
По-прежнему в руках Волгаря было два ятагана противудивительного оружия Сеид-Гирея. Казалось, сабля Джамшида живет своей,отдельной жизнью, действует почти помимо воли своего обладателя, будто она саманаходит удовольствие в беспрерывном, причудливом сражении, изнуряя не толькопротивника, но и своего хозяина.
Если на лице Волгаря читалась только ожесточенная готовностьпродолжать схватку, пока бьется сердце, то лицо Сеид-Гирея было изуродованотяжкой усталостью, которая на глазах сменялась полным безразличием ко всему насвете, в том числе к собственной участи. Словно бы весь его боевой дух былвысосан этим неутомимым оружием, и теперь уже не Сеид-Гирей орудовал саблею, асабля – им.
Ему удалось выбить ятаган из левой руки Волгаря, однако тотне отступил ни на шаг. И чем дольше оцепеневшая Лиза смотрела на поединщиков,тем отчетливее видела, что удача постепенно клонится на сторону Волгаря.Казалось, легендарная сабля Джамшида вытянула из рук Сеид-Гирея последние силыи теперь ей уже нечем питаться – значит, и ее сила начала угасать, ее ярость –усмиряться. И вот наконец настал тот миг, когда рука Сеид-Гирея, притиснутого ксамому борту, разжалась… таинственная сабля вывалилась из ослабевших пальцев ибесследно канула в море. В тот же миг рухнуло и мертвое тело молодого султана,который, чудилось, умер даже прежде, чем его поразил неистовый удар Волгаря.
Вопль Лизы потонул в радостных криках, которыми разразилисьпобедители. Безропотно бросавших оружие татар вязали, приковывали к скамьям,теперь их ждала участь гребцов.
Волгарь, тяжело переводя дух, рассеянно отвечал на объятия ирукопожатия сотоварищей своих, а взгляд его очей, сверкающих из-подраскосмаченных седых волос, был устремлен на Лизу. Вдруг, испустивпронзительный, торжествующий крик, он взмахнул ятаганом у самого лица своего,отсек клок бороды под подбородком и развеял его по ветру, будто избавился отнекоего знака своего позорного и мрачного рабства.
– Миленко, воды! – гаркнул он. Серб тут же вытянулиз-за борта и выплеснул на Волгаря два ведра морской воды.
Со счастливым юношеским смехом Волгарь хлопнул Миленко поплечу, так что тот рухнул на колени, а потом, глотнув из бурдюка, сделал,пошатываясь, несколько шагов к Лизе, какое-то мгновение смотрел на нее шальнымиголубыми глазами. Она впервые увидела косой шрам на его лице, и какое-товоспоминание мелькнуло в голове, но не успело обратиться в мысль, потому чтоВолгарь вдруг подхватил ее, стиснул в объятиях и понес в шатер на носу галеры.
* * *
Волгарь словно опьянел от усталости, от крови, от удачи, иЛиза была тем, чего только и недоставало победителю: наградой, и добычей, ибопрежде принадлежала его врагу, и просто женщиной, ласки которой он был лишентак долго. Никакой силы не хватило бы, чтобы воспротивиться тому яростномунапору, с которым он смял слабые попытки отбиться, словно она была к тому же ипротивником, коего надобно во что бы то ни стало одолеть. Однако после первых,почти звериных натисков он разжал пальцы, стиснутые на ее горле, злобные укусысменились жаркими поцелуями, а сквозь надсадное дыхание прорвались хриплыеслова забытой нежности.
Лиза, которая едва не лишилась чувств от страха и боли,пришла наконец в себя и вдруг с изумлением ощутила, что нет у нее ни сил, нижелания противиться этой буре. Более того! Все существо ее рванулось навстречувнезапной страсти Волгаря, и сладостное безумие закружило голову. Она слиласвои движения с его, она оплела его спину ногами. Ее влекло к нему так, какумирающего от жажды влечет к себе желанный источник. Чудилось, их тела,сплетенные объятиями, подъемлют и опускают волны неведомого моря. Сон ли,явь?.. Даже угроза смерти не смогла бы оторвать ее от этого тела, котороетрепетало в ее руках, передавая и ей свой трепет, зажигая и ее своим огнем.Никогда прежде, ни с кем не знавала она такого накала страсти. Тяга к этомучеловеку поразила ее, подобно тому, как меткая стрела поражает свою жертву всамое сердце.
Дыхание Волгаря сделалось надрывным, и Лиза ощутила, какплоть его задела наконец заветную струну в ее лоне и снова, снова, сноватрогает эту струну. Лиза застонала, вскрикнула… Волгарь уткнулся ей в шею,стиснул плечи до хруста: «Ну… еще!» Лиза билась под ним, играла бедрами, какрыбка на мелководье. Он мелко задрожал, заметался, застонал с хрипом: «Ох…Господи!» – и замер, изливаясь в нее весь без остатка. И слаще всего было ейпонимать, что и он согласен сейчас на смерть, лишь бы не разомкнулись ихобъятые единым восторгом тела…
Распахнув изумленные, счастливые глаза, Лиза взглянула впомолодевшее, омытое блаженством лицо Волгаря и наконец узнала его.
Это был Алексей Измайлов.
* * *
Он сразу уснул, сломленный смертельной усталостью, а Лизадолго лежала, ожидая, пока бессильно раскроются стиснувшие ее руки и она сможетвыскользнуть из его объятий, не потревожив, не разбудив.
Наконец она чуть отодвинулась, приподняла край шатра и,только выбравшись наружу, вспомнила, что забыла одеться.
Впрочем, ее пока что не замечали: победители очищали галеруот трупов, швыряя их в море, и никто не удивился еще одному всплеску,раздавшемуся за бортом.
Она надеялась, что сразу пойдет на дно, но тугая, соленаяволна вытолкнула ее на поверхность, и Лиза невольно уцепилась за плававшийрядом обломок весла. Трупы качались на волнах, их постепенно относило отгалеры. Закачало, понесло и Лизу. Новые гребцы уже занялись делом: послышалсяголос Миленко, отдававшего команды, зашлепали по воде весла, сперва не в лад,но все слаженней, все уверенней. Галера начала удаляться, и Лиза наконец-тоосмелилась поднять из воды голову, зная, что уж теперь-то ее не обнаружат. Еене хватятся до тех пор, пока не проснется Алексей, а он будет спать долго. Вэтом можно не сомневаться!
