— Да, он не трус, — произнес Адар, будто это нуждалось в упоминании, — но он миролюбивый человек. Когда он увидел тебя в счетном доме, то искренне поверил, что богиня дала ему еще один шанс для искупления. Если б ты умер, он бы отчаялся.
— Понимаю. — Льешо закрыл глаза, которые болели от усталости, не желая больше думать об этом. — Тем не менее я не могу остаться.
— Спи, — похлопал его по плечу Адар.
Льешо понял, что открыть глаза выше его сил. Издалека доносились приятные голоса священников, с ними говорил бог смеха и слез Чи-Чу, похожий на мастера Дена. Должно быть, сон. Да, уже сон.
Наступило утро, мастер Ден стоял рядом с соломенным тюфяком Льешо и настойчиво пытался разбудить принца, сетуя, что для сна нет времени. Он скинул с плеч кипу белья, и юноша заметил, что это повседневная одежда из лагеря ее светлости: не форма, в которой он сражался, не костюм, в котором он маскировался в день последней битвы. Интересно, куда подевалась жемчужина Льека. Закостеневший от долгого постельного режима юноша пошевелился, поднял руки, чтобы надеть рубаху, и почувствовал острую боль. Вот отчего он столь бледен. Генерал Шу когда-то посоветовал рассказать обо всем мастеру Дену, что оказалось невозможным в окружении заботливых друзей. Если уж стирщик принес его одежду, то, вероятно, знает, где находится и жемчужина.
— Где мое оружие? — спросил Льешо. — И дары, которые мне вернула ее светлость?
Ден не присутствовал на вручении короткого копья и нефритовой чашки, однако ему было известно о них.
— В твоей комнате во дворце, — ответил он, — вместе и с остальными ценностями, которые ты накопил по дороге.
Казалось, мастер Ден знает больше, чем говорит, но Льешо не мог спросить его об этом прямо здесь.
— Как там генерал Шу? — поинтересовался юноша, в голове которого возникал один вопрос за другим. — Он был ранен? Его кто-нибудь видел после битвы?
Каду, игравшая с Маленьким Братцем, покачала головой.
— Когда я его последний раз видела, он велел нам держать площадь.
— Он попался мне на глаза во дворце, где я была, пока не присоединилась к вам, — добавила Льинг. — Генерал в полном здравии направлял имперский караул прочесать все улицы, чтобы поймать гарнских шпионов всех до последнего.
Льешо знал, что сражение не закончилось первой битвой. Он чувствовал глупую обиду оттого, что генерал не пришел навестить его.
— А с Марой все в порядке?
Он никак не мог поверить, что целительница жива.
— Мара не хочет ничего рассказывать о своем путешествии по пищевому тракту дракона, — сообщила Льинг, — но постоянная улыбка отнюдь не похожа на выражение лица человека, испытавшего злой рок в когтях чудовища.
Льешо рассмеялся, то ли от негодования Льинг, то ли оттого, что Мара осталась довольной условиями своего путешествия. Он боялся, что от смеха появится боль в груди, но напрасно: видимо, юноша шел на поправку. Если бы удалось вычеркнуть из памяти ужасный клюв, впивающийся в грудь, чтобы вынуть сердце, то Льешо считал бы, что легко отделался.
Всем своим сердцем Льешо хотел переговорить с мастером Деном. Стирщик, как всегда, угадал его мысли.
— Давай отведем тебя обратно домой, — сказал он и опустил руку на плечо юноши.
Льешо подумал, что за дом Ден имеет в виду, и решил, что это, должно быть, комната во дворце.
Рыночная площадь была погружена в яркий свет утренних лучей. Раздавался звон тарелок, били колокола. Собралась толпа, и Льешо вытянул шею, чтобы со ступеней храма увидеть, что там происходит. Карина стояла рядом, на шее развевалась туго обвязанная шаль. Как же она похожа на мать: та же сила и гордость, только чуть мягче проявлявшиеся по юности лет. В Карине все казалось нежней, даже волосы, которые она заплетала в длинную косу, обвивавшую голову. Льешо осознал, что ему хочется прикоснуться к шелковым локонам, но удержался, так как понимал, что подобный порыв непристоен для юного принца.
— Император, — сказала она с улыбкой на устах, и от ее голоса у Льешо защекотало в груди, чего ранее не происходило от слов Льинг.
А ведь совсем недавно он хотел оказаться на месте Хмиши.
Собрав всю свою волю, юноша оторвал взгляд от ее лица и посмотрел на площадь, где происходил парад имперской гвардии. Во главе, в позолоченной колеснице, ехал император. Его одежды были так изобильно украшены драгоценным металлом, что Льешо задумался, может ли император пошевелить хоть чем-нибудь или просто служит осью опоры искусной статуи. Королевский головной убор империи Шан представлял собой простую корону, древний шлем покрывал лоб, щеки и подбородок, защищая лицо, далее спускался, расширяясь по плечам. В черный металл были вкраплены камни и золото. Столь ослепляющим оказалось представшее его взору великолепие и мощь, что юноша почти не узнал человека, скрывавшегося под нарядом.
— Генерал Шу… — прошептал Льешо.
Каду вышла из храма и поделилась собственными впечатлениями.
— Он похож на генерала Шу. Может, они братья, — предположила девушка. Остановив оценивающий взгляд на Льешо, добавила: — В любом случае у них больше сходства, чем у вас с Адаром.
— Генерал как-то упоминал, что он благородных кровей, — нашел слабое объяснение Льешо, хотя знал точно: генерал Шу и есть император Шан, и по каким-то причинам он скрыл это от всех, пока бродил с ними по городу.
Он даже сражался вместе с Хабибой под вымышленным именем. Юноша хотел бы понять почему. Хотя на данный момент было важней получить свою жемчужину и другие вещи, хранившиеся во дворце.
* * *
Желание Льешо было исполнено не сразу. После того как прошла процессия императора, он отправился с друзьями ко дворцу и на этот раз обратился за разрешением на вход. Чиновник, стоявший на воротах, сказал, что их ожидают внутри. В то же время он решил, что, к сожалению, ни Льешо, ни его братья не могут получить доступ во дворец, поскольку не являются членами законного правительства. Мастер Ден, как бывший советник императора и генерал его армии, с одной стороны, располагал необходимым титулом, но, с другой, чтобы попасть во дворец, требовался нынешний высокий чин.
Каду, как дочь представителя провинций Тысячи Озер и Фаршо, была допущена внутрь. Обведя рукой всю компанию, которая на самом деле состояла из принцев, бывшего генерала и солдат, она заявила, что это ее личные слуги. Едва они проникли во дворец, как снова были вынуждены расстаться. Охрана Льешо пошла в широкий зал с позолоченными панелями, сам же юноша — вниз по темному страшному коридору в комнату, которую выведал в первый день пребывания здесь. Он думал, что она является штабом, куда приходят разведчики Шу. Там стояло несколько стульев и маленький стол: ничего более примечательного. Шокар дрожал, однако не отходил от брата ни на шаг.
Льешо знал, как добраться до своей комнаты. Он хотел отодвинуть панель в следующий зал, однако стражники, стоявшие там с мечами наготове, на этот раз его не пустили. Последняя битва давала себя знать. Льешо покачал головой и отошел.
