что-то в срочном порядке пометить, а тетради под руками нет.
— Если станете совмещать работу в кофейне и часа три работать по управлению делами гостевого дома, то станете получать…
После означенной цифры Дебора густо покраснела, надо полагать от удовольствия, и Ника поняла, что уровень зарплаты женщину более чем устроил.
— Я буду работать и там, и там, — подтвердила она предположение хозяйки.
— Уверены? Нелегко будет.
— Вы же справляетесь, работая и на кухне, и по дому, и в гончарной мастерской. Меня всё равно дома ждать некому.
— Давайте поступим так: сейчас вы пойдёте домой, отдохнёте и всё хорошенько обдумаете. Если примете положительное решение, то сегодня придёте к закрытию кофейни. Я представлю вас постояльцам в качестве новой управляющей. С завтрашнего дня начну вводить вас в курс дела.
— Понимаю. Ваше замужество… — Дебора осеклась и опустила глаза.
Ника поняла, что женщина услышала последнюю фразу её разговора с Жакуем.
— Попрошу вас о моём отъезде во Францию никому не говорить даже по секрету.
Дебора вскинула на хозяйку тревожные глаза:
— Да, разумеется.
— Если вы сегодня не придёте, я пойму. На наши дальнейшие отношения это ни в коей мере не повлияет.
— Я приду.
Они простились до вечера и Ника с облегчением вздохнула.
— Ну что, идём домой? — спросила она у попугая.
— Жакуй хочет жрать, — напомнил он, раскачиваясь на жёрдочке.
— Кто бы сомневался, — улыбнулась Ника. Не удержалась от замечания: — Надо говорить не жрать, а есть. Понял?
— Руз! — услышала она оклик Дэниэла.
Брат спешил от калитки, держа в одной руке большую корзину, а во второй — свёрнутый в трубку лист плотной бумаги.
— Я приходил к тебе, — сказал на ходу.
— Мне доложили. Привет, братишка, — обняла его Ника.
За ограждением тоскливо залаял Бадди.
Жакуй встрепенулся, скрипучим голосом прокричал:
— Гаргулья! — и радостно залаял в ответ.
— Нужно было его взять, — рассмеялась Ника, снимая клетку с крюка. — Пусть бы пообщались, а то Жакуй заскучал.
— В другой раз, — ответил Дэниэл. — Я сегодня с ним к реке ходил. Он сильно устал. Обратно нёс его на руках. Хотел тебя с нами позвать, но ты… Всё же хорошо? — осмотрел сестру с пристальным вниманием.
— Как видишь.
— Слышал, что тебя ударили.
Ника рефлекторно потёрла шею:
— Всё проходит, пройдёт и это. Идём наверх, — пропустила его в коридор. — Эскиз панно принёс?
— Ага. И вот бабушка тебе фрукты передала. Сегодня утром доставили. Смотри, чего тут только нет.
— Ого, виноград, гранаты? Спасибо.
— Там ещё есть разные орехи и… в общем, увидишь.
— Откуда такая роскошь?
— У бабушки свой давний поставщик. Если тебе нужно, то я могу вас свести. Хотя… ты же едешь со мной во Францию. Едешь? — с нетерпеливым ожиданием уставился на неё.
— Иди, — подтолкнула его Ника. — В мастерской поговорим, без свидетелей.
На площадке второго этажа девушка замедлила шаг.
— Подожди, — остановилась и задержала Дэниэла. — Давай-ка заглянем к одной постоялице. Съезжает. Кое-что уточнить у неё нужно.
Глава 52
Дверь в номер восемь оказалась наполовину открытой. Из неё доносился преувеличенно громкий, недовольный голос госпожи Марравельт:
— Бельё не мни, складывай аккуратно. Положишь сверху.
Хоть вдова откровенно всем демонстрировала своё желание экстренно покинуть гостевой дом, у её номера не толпились сочувствующие постояльцы. Кто-то из них даже будет рад избавиться от вздорной соседки.
Поставив клетку с Жакуем на пол, Ника сделала Дэниэлу знак подождать и для приличия постучала в створку. Без церемоний вошла, оставив дверь открытой.
Сборы к отъезду шли полным ходом. Один закрытый и готовый к перевозке дорожный сундук стоял у стены. Второй — наполовину наполненный — высился посреди номера. На сиденьях стульев высились стопки тщательно сложенного нижнего белья. Служанка неспешно сновала между шкафом с распахнутыми створками, комодом с выдвинутыми ящиками и открытым сундуком.
Госпожа Марравельт полулежала в кресле на подушках и обеими руками прижимала ко лбу влажную повязку. Следуя глазами за служанкой, ворчливо её наставляла:
— Сходишь в кухню, возьмёшь…
Увидев хозяйку гостевого дома, понизила голос:
— Ах, это вы, госпожа Руз. Я всю ночь не сомкнула глаз. Днём также не смогла заснуть. Не могу никак успокоиться. Моё нервическое устройство истощено до крайности, — трагически закатила глаза и приняла позу глубоко страдающего человека.
Ника мысленно воздела глаза к потолку. Со стороны можно было подумать, что это госпожа Марравельт подверглась нападению грабителей и только-только вернулась с того света.
— Что с вами случилось? — спросила девушка, в удивлении подняв брови. — Пригласить для вас лекаря?
Женщина испытующе и, как показалось Нике, с долей презрения посмотрела на неё:
— Я сама его приглашу, когда окажусь в полной безопасности и когда сие сочту необходимым. Вы зашли, чтобы вернуть мне излишне уплаченные деньги за неполный месяц пребывания?
Она повернула голову на шум, донёсшийся из-за открытой двери. В конце коридора хлопнула дверь, послышались и затихли обрывки разговора.
— Хочешь чаю, зар-раза! — прокричал Жакуй густым мужским басом.
— Хочу, — засмеялся Дэниэл.
Пока вдова отвлеклась, в недоумении пытаясь идентифицировать голоса, Ника краем глаз наблюдала за служанкой, старательно сворачивавшей платье госпожи.
На вид девице было лет двадцать пять. Жила на чердаке в каморе для слуг. Невзрачная, неприметная. Этакая серая, в меру пугливая мышка-норушка. Ходила тихо, в разговоры ни с кем не вступала, от домашней прислуги держалась особняком. По требованию госпожи Марравельт меняла полотенца и постельное бельё. Если та ела в номере, что случалось нечасто, приносила на кухню грязную посуду.
Ника недоумевала: почему выпустила девицу из вида? Ни о ком из прислуги не забыла, а о ней даже не вспомнила! Такая незаметно и ключ из каморы Хенни стащит, и назад его повесит, и в ночное время бесшумно спустится с чердака и откроет дверь кому угодно — за плату и подавно.
Ника попыталась вспомнить имя девицы. Нет, не помнила. Настолько та оказалась безликой. В сумерках пройдёшь мимо и не заметишь. Вот вам и подходящая кандидатка в помощь грабителям! Только причастность «мышки-норушки» к банде не докажешь. За руку не пойман — не вор.
«М-да», — опечалилась она. В двадцать первом веке причастность к преступлению оперативники доказали бы в считанные часы, прибегнув к помощи камер наблюдения, неспящих соседей, экспертов. В помощь — отпечатки пальцев, анализы ДНК…
— Не беспокойтесь, госпожа Марравельт, — протянула Ника задумчиво, — рассчитаю вас непременно. В качестве извинения за доставленные неудобства позволяю вам выбрать и взять с собой, что пожелаете из меню для постояльцев на ужин. За счёт заведения. Чтобы на новом месте вы могли заняться сугубо устройством быта.
Вдова оживилась, поёрзала в кресле. От удовольствия на щеках
