тушёную капусту с копчёными колбасками. Увидев Нику, подхватилась, оставила работу и поспешила к ней:
— Сейчас-сейчас, хозяйка. Что будете есть? Вот, исключительно для вас приготовила.
Она поставила на стол перед девушкой глиняный горшочек и сняла крышку:
— Томлёный в молоке рис, как вы любите. Мёд подать или распаренный изюм?
Ника ощупала взглядом пояс кухарки. Связки с ключами на нём не оказалось:
— Поем позже. Идём со мной, — кивнула на выход.
Хенни застыла на месте:
— Что-то случилось?
— Идём, я тебя надолго не задержу.
— А что случилось?
Камору Хенни не запирала. Ника вошла, втянула в неё кухарку и плотно закрыла дверь. К допросу приступила без промедления:
— Где ты держишь второй комплект ключей? Почему не носишь с собой?
Хенни отступила от хозяйки и растерянно прогудела:
— Мешают же… тяжёлые… бренчат, путаются под руками, — суетливо сдёрнула накидку с огромного гвоздя, вбитого в полотно двери. — Вот они, все тут. А что случилось?
На гвозде, в самом деле, висела большая связка ключей. Если искать, то найдёшь. Ника сняла её, взвесила на ладони, перебрала. Ключ от нужной двери оказался на месте. Уточнила:
— Постоянно здесь висят? — подозрение, что она в ком-то жестоко ошибается, разъедало душу.
— Да, висят. А что случилось-то?
— И дверь в камору ты не закрываешь, — констатировала Ника очевидный факт.
— Зачем закрывать? — таращила глаза Хенни.
— Понимаю так, что брать у тебя нечего.
Кухарка на секунду задумалась, быстрым взором прошлась по скудной обстановке каморы и бросилась к ложу. Приподняла тощую перину, запустила руку куда-то вглубь, пошарила и вытащила потёртый кожаный кошель. Дрожащими руками высыпала на ладонь золотые и серебряные монеты и с облегчением вздохнула:
— Всё на месте, хозяйка. Да что случилось?
Ника потрясла связкой ключей:
— Кому-нибудь их вчера давала после закрытия кофейни? — ключом незаметно мог воспользоваться любой, как и без труда вернуть его на связку. Хенни на зависть крепко спит.
Кухарка села бочком на ложе и напряжённо выпрямилась:
— Не давала, хозяйка.
— Сама кладовые отпираешь, когда нужно продукты взять или поручаешь кому?
— Ну… — Хенни задумалась. — Гуго давала, чтобы бочку с мукой в кухню выкатил. Опять же непременно ему даю, когда в ледник за пивом спускается. Тёкле давала, когда… А что случилось? Пропало что-то?
Ника остановила взгляд на задрожавших руках кухарки:
— Вчера вечером дверь в кофейню ты закрывала?
— Я.
— Точно помнишь?
— Да. Непременно ключом два оборота делаю, — она показала, как именно проворачивает ключ в замочной скважине. Обомлела: — Что-то плохое случилось, да?
— Кто мог взять ключи у тебя без спроса? — глупость спросила — взять мог кто угодно.
— Взяли, да? И что-то унесли? — Хенни обмякла, сгорбилась, плечи опустились. — Вот ироды. А кто что взял?
— Во сколько дверь в кофейню вчера запирала? Кто к тому времени уже ушёл?
Хенни задумалась:
— София ушла. Как пол помыла, так и ушла… Гуго ушёл раньше её… Ида ушла вместе с Софией. Тёкла ушла последняя. Поздно вчера ушла.
Ника мысленно продолжила список: Лина уходит до закрытия кофейни, Бен уходит сразу же после сдачи выручки, задерживается редко. Горничные и поломойка уходят в восемь часов вечера. Круг подозреваемых значительно сузился.
Хенни уже не допытывалась, что случилось. Сидела тихо и не спускала настороженных глаз с хозяйки.
— Понятно, — протянула Ника, снимая нужный ключ со связки. — Никому не говори, о чём я с тобой говорила. Поняла? Молчи, — повторила твёрдо и дождалась, пока та кивнула.
Вернув связку на гвоздь, девушка вышла из каморы. Следом выскочила Хенни. Увидев, что хозяйка идёт в кофейню, растерянно залепетала:
— Вы куда, а поесть? Со вчерашнего вечера ничего не ели.
Ника в кофейню не вошла. Открыв дверь и увидев, что Дебора разговаривает с Беном, дождалась, когда женщина посмотрела на неё и показала знаком, что будет ждать её на заднем дворе.
Клетка с Жакуем висела на прежнем месте. Нахохлившийся попугай сидел на жёрдочке и, казалось, дремал.
Ника легонько постучала по прутьям:
— Привет, красавчик. Давно не виделись.
Жако встрепенулся, посмотрел на хозяйку одним глазом и отвернулся.
Не услышав ставшего привычным карканья, Ника осмотрела каменное ограждение и тополь. В обозримом пространстве вороны не было.
— Бадди! — позвала она и прислушалась.
Не услышав ответа, дотянулась пальцами до алых пёрышек на хвостике попугая и погладила их:
— Скучаешь? Подружка и дружок бросили тебя?
Жакуй не отреагировал.
— Эй, — Ника легонько потянула его за хвостик. — Поговори со мной. Тебя бросила Вроня? Носом не вышел? Или твой хвостик действует на неё, как красная тряпка на быка?
Вспомнив, как Лина говорила о высиживании птенцов, ласково продолжила:
— Не хандри, пернатый. Скоро появится твоя любимая. Высидит воронят, выкормит их и снова станет прилетать к тебе в гости. Ну, давай, поговори со мной. Скажи: Вр-роня.
Попугай вдруг вытянулся на жёрдочке, замахал крыльями и зычно выдал:
— Зар-раза!
Ника от неожиданности отпрянула. Не сразу поняла, что он произнёс слово на русском языке. Где он мог его услышать, терялась в догадках. Но услышал же и запомнил!
— Согласна, — улыбнулась она. — Зараза и есть. Сочувствую тебе. Ты здесь такой же иностранец, как и я… на птичьих правах. Меня тоже бросили, — тяжело вздохнула. — Давно тебя кормили?
Жакуй повернул голову и посмотрел на неё, как Нике показалось, с сочувствием.
— Переживём сию утрату, как думаешь? Поедешь со мной во Францию?
— Вы собрались уехать во Францию? — на крыльцо вышла Дебора. — А кто будет присматривать за кофейней и гостевым домом?
— Вы, — выпалила Ника. — Если, конечно, согласитесь.
Взяла женщину под локоть и повела к скамье. Усадила рядом с собой. Слышала Дебора весь её разговор с птицей или последнюю фразу — не столь важно. Так или иначе, а в ближайшие дни о разрыве Руз с нуворишем не станет судачить только ленивый.
Оглядываясь на Жакуя, Ника понизила голос:
— Об этом и хочу с вами поговорить.
— Разве я смогу? — удивилась Дебора, скосив глаза на руку хозяйки, сжимавшую её предплечье.
— Почему нет? Не боги горшки обжигают, — Ника смотрела в бледное лицо женщины. — До обеда будете работать в кофейне, а после обеда решать вопросы относительно гостевого дома. Поверьте, это совсем несложно. Если пожелаете, можете остаться лишь на должности управляющей гостевым домом. Продавщицу в кофейню подыщем другую.
Ждала реакции Деборы, но та обескуражено молчала. Её лицо медленно заливал нежный румянец; красивые глаза повлажнели.
— Давайте обсудим ваше жалованье, — не давала опомниться ей Ника. — Если будете заниматься только делами гостевого дома, сами понимаете, больше вот этого я платить вам не смогу.
Она написала цифру в новенькой книжице, висевшей на цепочке шатлена. Кстати, удобная штука, когда нужно
