class="p1">— А вот и она… А вот и наша малышка… Девочка у вас, поздравляем…
Девочка… Гордей так и говорил… он будто знал…
— Поздравляем…
Я улетаю в какое-то неизведанное поднебесье…
Мне на грудь, обдавая лицо ветерком, ложится что-то белоснежное, а потом… мои руки дрожат, а на глаза навертываются слезы, потому что чувствую теплый комочек прямо у сердца. И могу дотронуться теперь до нашей… малышки…
В поднебесье… От счастья. От непередаваемого счастья, что вдруг обрушивается, а боль… о ней я забываю в этот же самый момент. Какая боль? Ее и не было, не было, а зато…
— Арин… Бельчонок…
Голос Гордея срывается, а мой… мой тоже… А еще звенит от счастья…
— Гордей, у нас девочка….
— Ты такая молодец, Бельчонок, справилась…
— Да, все хорошо.
Гордей целует меня в волосы. Его ладони накрывают мои, дрожащие и прижимающие к груди нашу замечательную, такую желанную и любимую, такую звонкую уже с самых первых секунд жизни малышку.
— Так, сейчас нам необходимо забрать на минуту, взвесить, измерить. И… с вами закончить. А потом… мамочка, сможете приложить вашу малютку к груди.
***
А уже спустя каких-то двадцать минут я лежу, переодетая в чистое, на новой кушетке, и кормлю нашу с Гордеем, уже умытую и завернутую в новую чистую пеленку дочку.
Все прошло без осложнений, уже ничего не болит, или я просто не чувствую. И сейчас летаю, как на широких, расправленных огромных крыльях.
Конечно же, лежу и наслаждаюсь, не могу налюбоваться, а Гордей сидит рядом со мной, с нами, обняв, и просто смотрит.
— Ты был прав, Гордей, — говорю я, — это девочка.
— Очень красивая… Пойдет в тебя, Арин.
И он целует меня в губы быстрым нежным поцелуем.
Я рада, что он думает так, для нас наша дочка и правда самая красивая. Несмотря на чуть красноватую кожу и кривоватый сплюснутый носик.
Врачи нам сказали, что он выправится в первый же месяц, просто малышка так лежала все последние время, что он приплюснулся, и я знаю, что так оно и будет. Но уже сейчас она для нас самая-самая, самая. Красивая и любимая, и еще тысяча слов, и даже намного сильнее.
— Молока пока что нет, как я должна кормить? — жалуюсь я, хоть знаю, что молоко появится уже на второй или третий день.
Гордей целует меня в щеку.
— Не волнуйся, скоро придет.
А потом снова переводит взгляд на малышку. Любуется дочкой, смотрит на нее, не отрываясь.
— Я уже сейчас хочу домой, — говорю я.
— Поедем скоро. Дашь мне подержать, когда покормишь?
— Да.
А потом передаю.
Гордей берет сверток с дочкой на руки, и начинает ходить с ней по палате. Он любуется ею, а я любуюсь им. Таким красивым, и заботливым. Таким невероятно притягательным и таким довольным.
Им и нашей малышкой. Своей семьей, своими самыми дорогими людьми.
Лежу, расслабленная, улыбаюсь, и понимаю, что это один из самых счастливых дней в моей жизни, воспоминание о котором я буду хранить в своей памяти всегда.
Глава 61 Вместе
И это навсегда…
Гордей
Я был убежден, что родится дочка. Сам не знаю, почему, но ждал именно ее.
Так думал, когда разговаривал с малышом, и прижимался к Аринкиному аккуратному круглому животику.
И вот, когда она родилась, когда увидел, и мне дали ее ненадолго подержать, такую крошечную малышку, я стоял и не мог поверить, что, наконец, что вот она реальность.
Самое сложное и волнительное позади, Бельчонок справилась на отлично, и теперь у нас с ней есть общая на двоих малышка, за которой мы сможем ухаживать, и которая навечно станет крепким связующим звеном между нами.
Я… до встречи с Ариной не задумывался никогда в принципе над темой отцовства, тем более в таком молодом возрасте. Даже когда узнал, что у брата родился сын, внутри ничего не екнуло, но здесь…
Решение было осознанным, и вот теперь я любуюсь, просто не могу оторвать глаз, и уже представляю, как мы с нашей малышкой вернемся домой, и у нас начнется, возможно, не самый спокойный период…
Но я, пиздец, как хочу испытать этот опыт. Потому что это ведь круто, настолько круто…
— Ты, молодец, Арин. Ты справилась. Моя Бельчонок, — шепчу своей уставшей, но довольной девочке на ушко.
Она улыбается в ответ, потому что тоже довольна, аж светится вся. Да и как иначе.
Конечно, столько часов мучений, за которые моя смелая скромница держалась и не срывалась. Выкладывалась по максимуму, хотя я ей много раз говорил, чтобы не сдерживалась, если надо кричала, и вообще…
Тяжеловато было, так хотелось чем-то ей помочь, но она попросила просто не паниковать.
— Это естественный процесс, Гордей, я справлюсь, правда… Ты же рядом…
— Да… само собой…
И вот теперь я любуюсь тем, как Бельчонок лежит, откинувшись на подушках, и пытается покормить маленькую Принцессу. И у нее даже что-то получается.
Глазки малышки закрыты, но она уже вовсю открывает ротик, словно ищет, а еще с самых первых секунд появления на свет показала, какой звонкой и требовательной она может быть.
Девять с половиной баллов по какой-то там шкале, и, как меня уверила врач, это считай, что высший бал.
— Крепенькая, здоровенькая. Роды прошли замечательно, — говорит врач с улыбкой на губах. — Благодаря вам, в том числе. Не часто у нас папы так поддерживают, все больше отсиживаются в сторонке.
На самых финальных схватках мне казалось, что и я бы не отказался присесть куда-нибудь, но когда Аринка стискивала мою руку своими пальчиками, и я видел, что это помогает ей и поддерживает, знал, что ни за что не променял бы вот эти моменты на спокойное ожидание без нее.
А тот незабываемый опыт, когда мы с ней одновременно и вместе услышали первый детский крик?
Меня как будто обухом по голове. Я чуть не задохнулся от восторга.
И облегчения.
Такого острого.
Не до конца еще осознавал, насколько скручивало всего последние несколько часов, и вдруг… закончилось.
Бельчонок полностью расслаблена, и нам с ней передают это крошечное чудо, с которым путешествовали, и разговаривали, и слушали музыку все девять месяцев не переставая.
Только теперь это чудо ощутимое, материально, которое можно потрогать и рассмотреть…
— Это кайф, Арин, — говорю я, и Бельчонок широко улыбается. — Ты как? Хочешь спать, есть, пить… Не стесняйся, озвучивай, все сразу будет исполнено.
— Ммм, есть не хочу, спать пока тоже…
— Ты устала.
— Немного, но я слишком взбудоражена, чтобы заснуть прямо сейчас.
— Врач предупредила, что
